Павел Кучер - Грибы по-саперному

Как есть — накаркал… «Сижу в подземелье, в пещере сырой…» Расширяемся. Третью неделю — сплошной трах-ба-бах. Ощущения — как у безвестного хохла, из анекдота про лагерь смерти: «Да товарищ фашист, скильки ж можно? Учера — ф газоффую камеру, позавчера — ф газоффую камеру. Вже голова трещит!».

И она таки иногда раскалывается. Эх, где перфоратор? Вж-ж-ж-ж! Глубже? Хорош… Восемь шпуров… На термос «пластилина». Колбаски в бумаге горячие — приятно в руки брать. Заполняем, уплотняем… Втыкаем детонаторы, готово… подключаем провода. Задом, задом, задом, задом… провод придерживаем. Вы когда-нибудь пробовали проползти на четвереньках хоть 20–30 метров? А по каменной крошке? А жопой вперед? Таких не берут в космонавты… тьфу… в саперы… Отметка, отметка, отметка…

Есть, пятьдесят метров и ниша уютненькая… за стенкой из мешков с песком… и столик… и лампа уютно горит. Вместо птички-канарейки, чувствительной к рудничному газу… Состряпали девайс «на вырост». В пещере нашей максимум, может накопиться углекислота. От известняка… Тогда лампа просто погаснет. Но надо и в будущее глядеть! Рано или поздно доберемся до отмеченных на карте угольных пластов. Показывали на стенде, как реагирует пламя рудничной лампы Дэви, закрытой медной сеткой, на примесь в воздухе метана… При 2 % над собственным светящимся пламенем лампы возникает голубой «ореол», при 4 % ореол расширяется до половины высоты сетки, при 5 % — заполняет всю высоту, при 5,5–6% внутри лампы происходит взрыв и она гаснет… За отсутствием промышленных датчиков загазованности — хоть что-то.

— Народ, шухер!

Какой там народ? Трое нас… однако, порядок есть порядок. Рефлексы надо подкреплять! Один долгий свисток — всем, кроме взрывника, покинуть опасную зону. Два долгих — ждите «Большой Бум-м-м»… А до трех коротких (после взрыва) ещё надо дожить… Зараза, сам же дуешь, сам эту трель и слушаешь. Ладно бы спортивный или милицейский пищик, а тут деревянный ревун… «Царь свисток». Гудит громко-противно, до зубной боли… Фр-р-р-р!… Фр-р-р-р!… Йес!

Крутим ручку взрывной машинки… ну о-о-очень долго крутим… это в девичестве она была любимая солдатами и народом ВМК-500. А после зверского изнасилования толпою яйцеголовых — стала стервой на букву «Бэ». Напряжение на выходе батареи подняли с трех киловольт до восьми, емкость рабочего конденсатора учетверили… это не считая приставного блока. Кнопка «Взрыв» от такого издевательства сгорела сразу. Заменили воздушным разрядником… Неоновый индикатор теперь отражает величину заряда приблизительно. В смысле, если горит — он явно есть. А сколько его там — догадайся сам… Попробовал раз закоротить отверткой — жало отгорело на фиг! В голове звон, в глазах искры. Что противно, закрывай их или нет — все равно вспышку и через веки видно… аж уши закладывает. А момент разряда заранее угадать невозможно — жмурься и жди… Ба-бах!

Тьфу… дымище с пылищей… собственной руки не разглядеть, респиратор весь седой, а что же на другом конце забоя творится? Но могло быть хуже. Научная организация труда, блин… Чтобы этому Тейлору в гробу пропеллером крутиться! Кто бы мне сказал, что три чела за одну смену могут наломать бутового камня на три бригады строителей? Однако, вот оно. Судя по звуку — снова рухнуло добре. Скрип. Порода оседает.

Пошла рутина. Сверлим перфоратором пару дырок в первой глыбе, загоняем анкеры, цепляем трос лебедки и дергаем «условным дрыгом» ногой. Ага, к ногам тоже веревка привязана, её напарник постоянно натянутой держит. Отпускает, выбирает… Третий — всех страхует. Если ногой время от времени (типа живой я ешё) не дергать, то внезапно за эту же самую веревку тебя из забоя и потянут… за ноги… мордой по щебню. Мало ли? Сознание потерял, газ углекислый накопился или ещё чего. Пробовал… Теперь извернуться в сторону… Перекур.

А глыба и сама приедет — мотором притащит. Тоннель-то прямой, как ружейный ствол. Что естественно. Когда шпуры буришь, луч лазерной указки из конца тоннеля виден отлично, на него и ориентируемся, ежели по горизонтали. Пока чистим завал от прошлого взрыва, дым рассеивается. А по вертикали — мерим отвесом. Уклон не больше 3 градусов. Да-с… Нет таких ужасов, которые бы не устроил человек, дорвавшийся до халявной взрывчатки. Растет мастерство русских партизан… Ха! Интересно, что бы сказали немцы в войну, если бы наши не только взрывали мосты, но тут же за ночь ещё и успевали разбитые быки по кускам растащить, камень продать и деньги пропить? А ведь могём! С утра считать — больше двадцати кубов наломали. И задел есть — ещё четыре термоса хлоратита. Кстати, уже после протаскивания двух-трех десятков каменных блоков пол в штреке делается ровный, а после пары сотен — местами аж гладенький… ямки и впадины плотно забивает щебенка. Знал бы заранее — сразу бы бил проход заведомо выше человеческого роста… теперь приходится нагибаться. Руками за стены, головой об свод… не заблудиться, короче.

Сквозь пыль впереди свет проглядывает. Вышел! Веревку подобрать, в сторону отскочить, натянувшийся трос лебедки между ног — это не есть гут! Пошла, родимая… со стуком, хрустом и шуршанием глыба известняка уползает в глубину прохода… От нас её перехватят другой лебедкой и потащат в главный зал. Там разделка на мелкие куски…

А мы пока включим налобный фонарик и посмотрим… Скипидарная лампа светит ярко, но её свет желтый… Плохо видны оттенки… Оп-паньки! Почти целый «Чертов палец»… Конфисковано! А в трещину ничего не провалилось? Из трещины, наоборот, само сыплется… Песочек странный… Вот и хорошо… Подставим пакетик для пробы. Ага, каверна обнажилась с натеками. Бзинь! Бум-м! Есть сувенирчик… И ещё… У-е-е-е! Сумку с места не сдвинуть и не распрямится, блин… Ни фига! Моё, значит моё! Честная добыча. На свету ещё раз щебень переберу… только Витьку-геолога тоже надо позвать. Хоть и хитрый жук, но соображает. Места тут чудные… Так, пишем на кульках дату, место изъятия, внешнее состояние образцов… Вдруг, это что-то значит. Всё, поволок… А то в проходе опять шуршание — видимо, конец буксировочного троса ползет по блоку обратно… Где там перфоратор с анкерами? Вж-ж-ж!

Самая трудоемкая часть строительных работ — их начало, нулевой цикл. Рытьё фундамента, рытьё котлована, рытьё траншей под коммуникации… Самая трудоемкая операция — размельчение грунта. Если работать руками (киркой, заступом), то меньше кубометра за рабочий день. Камни тут попадаются и корни, и вообще… Для сравнения, вынос уже разрыхленного грунта легче в этого в несколько раз. Если таскать руками (в корзине), то не менее 2–3 кубометров за рабочий день, а при минимальной механизации (тачка, салазки) — до 30–40 кубометров за день…