Джон Хоукс - Чёрная река

По случаю окончания обучающего курса устроили банкет. Лидеры договаривались с представителями корпораций, желавшими опробовать новую технологию в странах третьего мира. После первого бокала шампанского им раздали визитные карточки и кожаные кляссеры для них.

Слегка перегнувшись через перила, Майкл смотрел, как сквозь толпу движется миссис Брюстер. Ее бирюзовые юбка и жакет выделялись на фоне деловых костюмов и зеленой военной формы. Миссис Брюстер, будто некая молекула-катализатор, добавленная в мензурку с различными веществами, переходила от человека к человеку, обменивалась приветствием, парой фраз, а под конец — поцелуем, и вуаля! — между новыми лидерами и теми, кто хотел им служить, завязывались необходимые отношения.

Через стеклянные двери Майкл прошел в комнату, которая некогда была хозяйской спальней. Теперь здесь в самом центре на операционном столе лежало тело Мэтью Корригана. Голову старшего Странника обрили, в мозг ввели сенсоры. Приборы постоянно отслеживали пульс и температуру тела. Один из невропатологов сделал заключение: «Странник мертвее мертвого, но вместе с тем жив и здоров».

Только радости от этого — никакой. Майкл, будто боксер, загнал противника в угол, но отец, сделав финт, ловко ушел от решающего удара.

— Так вот он какой, легендарный Странник Мэтью Корриган, — произнес позади знакомый голос. Полуобернувшись, Майкл увидел Кеннарда Нэша. Тот был одет в синий деловой костюм с приколотым к лацкану значком «Вечнозеленых».

— Здравствуйте, генерал. Я думал, вы на Дарк-айленде.

— Вчера я был в Нью-Йорке, но финальную церемонию программы «Юных лидеров» пропустить не мог. К тому же не взглянуть на этот… трофей мистера Буна… — Подойдя ближе, генерал Нэш присмотрелся к Мэтью Корригану.

— Это и правда твой отец?

— Да.

Ткнув старшего Корригана пальцем в лицо, генерал признался:

— Я разочарован. Думал, он выглядит как-то внушительнее, что ли.

— Будь отец в сознании, в Берлине бы давно возникло активное сопротивление «Тени».

— Однако не возникло. И не возникнет, верно? — Не скрывая презрения, Нэш усмехнулся. — Я все понял: ты манипулировал исполнительным комитетом, хотел заставить их бояться этого овоща. А ведь Странники давно не представляют угрозы. То же касается и тебя, и твоего братца.

— Поговорите с миссис Брюстер. Я помогаю Братству в достижении цели.

— Наслышан. Не впечатляет. А миссис Брюстер — да, она преданный делу человек, но сильно рискует, позволяя тебе разъезжать по Европе и морочить головы нашим людям.

— Вообще-то, генерал, именно вы представили меня исполнительному комитету.

— И тем совершил ошибку… которую намерен исправить. Пора тебе вернуться в научно-исследовательский центр. Или присоединиться к отцу в ином измерении. Ведь именно таков ваш удел, Странник, а? Вы — генетические мутанты, прямо как наши гибриды.

Внизу струнный квартет плавно закончил игру. Тихонько скрежетнул динамик — и в саду зазвучал голос миссис Брюстер:

— Добро пожаловать, — произнесла англичанка, отчетливо разделив слова. — Сегодня замечательный день и достойное завершение нашего трехдневного симпозиума. Меня вдохновили… Нет, не просто вдохновили — искренне тронули отзывы, которые я сегодня слышала здесь, в саду…

— Кажется, наша миссис Брюстер решила выступить с небольшой речью. — Спрятав руки в карманы брюк, генерал направился к двери. — Идешь?

— Мне обязательно при этом присутствовать?

— Вовсе нет, — ответил Нэш. — Вовсе нет. Ты ведь не один из нас.

Вальяжной походкой генерал удалился.

Майкл остался стоять подле тела отца. Он понял, что Нэш не запугивал, но говорил всерьез. Вернуться в камеру наблюдений? Увольте. Уйти в иной мир? Только не это!

Однако время продумать ответный маневр еще оставалось. Миссис Брюстер на его стороне, как и некоторые другие члены Братства. Майкл убедился, что с людьми разговаривать очень легко, особенно когда видишь малейшие изменения в выражении лиц. Они длятся-то всего долю секунды, но Майклу этого хватало, чтобы подобрать слова и направить мысль собеседника в нужное русло.

— Ну и чего ты добился? — спросил Майкл отца. — У нас могли быть деньги, власть… что угодно. А вместо этого нам пришлось прятаться…

Майкл подождал, будто надеясь, что отец вдруг очнется и ответит. Но нет, Мэтью Корриган не очнулся, не ответил. И Майкл ушел обратно на балкон.

Миссис Брюстер все еще выступала:

— Все мы здесь идеалисты, — обращалась она к собравшимся. — Я приветствую ваши силу и мудрость. Вы отказались от глупых, наивных идей тех, кто выступает за так называемую добродетель свободы. Ведь кому они хотят дать эту свободу? Убийцам, террористам? Простые рабочие люди не нуждаются в красивых словах, им нужна твердая власть. Им нужен тот, кто будет управлять. Лидер. Я благодарю Бога, что вы готовы ответить на этот вызов. В следующем году одна из европейских стран первой шагнет в новую эру — установит упорядоченный контроль над населением. А успех программы вдохновит правительства других стран.

Миссис Брюстер подняла бокал.

— Предлагаю тост — за мир и порядок.

Под уважительные и одобрительные реплики в толпе по всему саду засверкали поднятые бокалы.

Оставив Элис на попечение монахинь, Холлис и матушка Блэссинг вернулись в Лондон. За первые сутки Холлис успел составить план действий. Один из Свободных бегунов, студент по имени Себастьян, вернулся к родителям в Южную Англию, но Джаггер с Роландом никуда не делись. Лидер команды целый час расхаживал по двухкомнатной квартирке в Чизвике, произнося речь против Табулы и размахивая руками. Роланд все это время, сгорбившись, сидел на стуле.

Холлис спросил йоркширца, о чем он задумался, и тот ответил:

— Они за все ответят…

В шесть Холлис вернулся в магазинчик Абосы — охранять Габриеля. Через четыре часа объявился и Джаггер. Походив по лавке, осмотрев каждую статуэтку и ударив разок по каждому барабану, он вынес вердикт:

— Обалдеть, я будто в Конго попал!

Близилась полночь, и Джаггер начал заметно нервничать. Он поедал одну шоколадку за другой и дергался от малейшего звука.

— Они э… знают, что я здесь?

— Нет, — ответил Холлис.

— У… уверен?

— Не бойся ты. Расскажешь все, что рассказал мне…

— А с чего ты взял, что я боюсь?! — Джаггер выпрямился и втянул брюшко. — Мне только ирландка не нравится. На нее дышать нельзя — зарежет.

Мягко щелкнул замок, входная дверь открылась, и в лавку вошли Линден с матушкой Блэссинг. При виде Джаггера ни тот ни другая особого восторга не испытали. Ирландка прошла к плакату, скрывающему проход в потайные комнаты, и встала на страже.