Ольга Кузнецова - Медленный солнечный ветер

И он снова провалился в сон.

Впереди был черный узкий коридор. Невозможно было определить, был ли где-нибудь его конец или нет. Дарко поднял ладони, повертел их на свету. Живой, но только не в себе. Живой, но только спит. В отключке — как же Дарко любил это состояние!

Где-то вдалеке маячил темный силуэт. Он узнал широкополую шляпу и развевающуюся на ветру юбку в пол, которые так любила Эва.

— Это ты? — спросил он шепотом и протянул руку в ее сторону. Девушка не обращала на него никакого внимания, и его вопросом эхом отозвался в пустоте.

Это ты? Ты?.. ты?..

Сны — это все, что у него осталось после того, как Эва умерла.

Странно, подумал Дарко, при приеме снотворного сны обычно не снятся. Значит, он еще и бредит, к тому же.

Внезапно свет упал на лицо той, кого он изначально принял за Эву. Димитрия задиристо смеялась. Это была та Димитрия, которой было пятнадцать и которая очень любила жизнь и ненавидела котят. Короткие волосы, улыбка, растянутая до ушей. Она прикусывает нижнюю губу. Ее глаза игриво блестят в полумраке.

Прежде Дарко никогда не видел ее такой — живой.

На мгновение он почувствовал укол ревности. Эта одежда принадлежала Эве и больше никому другому. Это была ее улыбка. Ее темные мерцающие звездным светом глаза.

Заметив, что Дарко не смеется вместе с ней, Димитрия тут же погрустнела. Уже спустя мгновение она оказалась прямо перед ним, как будто телепортировалась. Ее глаза медленно светлели, и уже вскоре перед ним была настоящая Димитрия. Губы сложились в покорную линию без намека на улыбку; в помутневших серых глазах застыл немой вопрос.

Она медленно взяла его за руку и наклонила голову набок, как бы спрашивая, что случилось.

— Ты же знаешь, что я глупая, — серьезно произнесла Димитрия, крепче сжимая его широкую ладонь своей — крошечной. — Я никогда не умела держать себя в руках, и мне всегда нужен был кто-то, кто бы держал меня. — В ее взгляде сквозило искреннее сожаление.

Дарко попытался что-то сказать, но его рот точно сковало невидимыми нитями. Он с сожалением смотрел на девушку напротив себя. Девушку в соломенной шляпе и юбке в пол.

— Даю тебе честное слово, теперь ни шагу без твоего позволения, — добавила она, будто не заметив того, что Дарко не мог ей ответить. — Хотя, когда ты очнешься, вряд ли уже вспомнишь об этом моем обещании. И все же. Я клянусь, Дарко.

Из уголка ее правого глаза выкатилась слезинка, скатилась по щеке и упала ему на ладонь.

— Ты мне нужен, — шептала Димитрия, и ее голос казался ирреальным. — Нужен сейчас.

Затем она повернула голову. То ли потому, что не хотела, чтобы он видел ее слезы, то ли потому, что кто-то ей что-то говорил.

— Я знаю, Зорко, — кивнула она кому-то, и Дарко подсознательно встрепенулся. Что? Откуда в его сне взялся его старый товарищ?

Это было давно. Зорко был хилым пареньком, который вместе с ним проходил инструктаж по нахождению на звездолете, хотя его потом все равно отправили в пехоту, чему он не был особенно рад. Убивать беременных беженок — вряд ли это было тем, о чем Зорко мечтал всю свою жизнь.

За тот месяц, что они провели вместе под командованием капитана Лексы, Дарко и Зорко успели стать если не друзьями, то приятелями. Это ведь большая разница. Друзья готовы отдать жизни друг за друга — приятели же этого позволить себе не могли. Здесь каждая жизнь была на счету.

У Зорко была самая обычная история. В патруль он пришел, потому что остался совершенно один: Посланцы убили всю его семью. Какая ирония — все отчаявшиеся шли на службу к своему самому главному врагу.

Лопоухий паренек быстро стал своим среди взрослых мужчин, которые привили ему понятия чести и смелости, а еще отучили ругаться. Ну, почти отучили.

Как бы то ни было, Дарко любил Зорко как младшего брата и всегда знал, что на него можно было положиться.

— Проклятье, — неожиданно пробормотал голос, который определенно был Дарко знаком. Зорко и вправду был здесь, в его сознании: только он мог сказать такое. В его арсенале, конечно, были словечки и похлеще, но обычно он ограничивался только этим своим "проклятье".

Он был худощав и узкоплеч, немного сгорблен и в общем и целом чем-то напоминал маленькую забавную пташку. Но это совершенно не значило, что он был гладок нравом. Когда была необходима его помощь, он делал все, на что был способен.

— Круто они его шибанули, да? — продолжил голос. — Если бы не заметили татуировку, так вообще бы укокошили.

Лопоухая физиономия на мгновение появилась перед Дарко, а затем снова растворилась в желейном пространстве.

— Черт, на не него даже снотворное и то не действует! Что я говорил, мой братишка настоящий зверь! — Зорко запнулся, осознав, что вякнул что-то не то, и тут же исправился: — В общем, Дарко всегда был настоящим мужчиной! — завершил он наконец и вздернул в воздух указательный палец.

Где-то зазвучали тоненькие колокольчики. Димитрия, догадался Дарко, с трудом заставляя себя мыслить. Он находился в какой-то прострации — так и хотелось окунуться в тягучую черную пропасть и не вспоминать о реальном мире хотя бы несколько часов.

— Как ты думаешь, с ним все будет в порядке? — несмело спросила она, и только сейчас Дарко отметил, что на девушке больше не было ни соломенной шляпы, ни длинной просторной юбки. Ее лицо, измазанное грязью, выглядело устало, светлые пряди волос снова выбились из косы. Куртку, которую Дарко нашел ей в торговом центре, она уже умудрилась порвать, и та теперь превратилась в одиноко свисающие огрызки.

— Да ты что, не дрейфь, подруга! — заявил Зорко, и Дарко тут же представил, как в этот момент расцветает физиономия его приятеля. — Конечно, с ним все будет в порядке.

Интересно, промелькнуло в голове у Дарко, он сам-то хоть верит, во что говорит? Излишний энтузиазм хоть и был парню характерен, временами по взволнованному голосу можно было догадаться, что он чего-то не договаривает.

— Проверь дверь, — обратилась Димитрия к Зорко и сама не заметила, как положила ладонь на грудь Дарко. Тот отметил, что так ему было очень даже приятно: от руки девушки исходило тепло.

Послышались неуклюжие шаги Зорко, который, верно, последовал указаниям Димитрии. Щелкнул дверной затвор, и шаги снова стали раздаваться по нарастающей.

— Ты параноик, Димитрия, — фыркнул парень. Длинное имя этой маленькой девочки, произнесенное чужими устами, звучало для Дарко как откровение.

Очертания фантомного коридора, в котором он находился, наконец растаяли, и Дарко четко увидел, как откуда-то сбоку до него доносились синие лучи фонаря. Наверное, он принадлежал Зорко: такие когда-то выдавали всем, но Дарко своего фонаря уже лишился.

— Странное зрелище, — как-то слишком нарочито серьезно произнес Зорко. Дарко почти увидел, как парень наклонил голову набок. — Такой здоровый парень. Кажется, его ничего не проймет, а он возьми и хлопнись от какого-то разряда. Невероятно странно, бля… — Солдат сам не заметил, что ненароком из него периодически вырывалось. — Как же все-таки странно…