Александр Казанцев - Арктический мост

Сколько жизней ушло под лед вместе с туннелем. Сурен, Денис... Да и он сам... Разве он живой человек?

Аня, Аня... Девушка с косами. Когда она появилась? Вместе с идеей моста... И тот же мост отнял ее. Нет Ани, нет друзей, нет и самого моста!..

Вот оно, настоящее одиночество. Он сидит один меж гор; вокруг дурманящий аромат цветов. Наверное, это и есть знаменитые японские вишни. Вверху чистое японское небо, удивительно прозрачное и далекое. Ниже по тропинке-предоставленный ему домик: восхитительная игрушка из деревянных раздвигающихся рам с натянутой на них бумагой, наполненный цыновками, ширмами и изящными безделушками. Чья-то нежная рука со вкусом расставляла их. Зачем ему все это?

Свобода!. свобода!.. Он может идти, куда захочет, может делать все, что пожелает, в пределах нестрогого санаторного режима. Он свободен. Видимость это или действительность? Потерявший память паралитик, признанный судебной экспертизой невменяемым, вдруг снова провозглашается человеком. Ему дают вкусить прелесть свободы, его лечат, окружают вниманием, наконец, ему предлагают техническое поприще, играют на его инженерном самолюбии...

Неужели его ненавистное творческое самолюбие, отнявшее у него Аню, неужели оно до такой степени стало притчей во языцех, что известно даже в Японии?

Андрей поморщился и встал. Медленными шагами человека, которому некуда спешить, стал он спускаться, к своему домику. Крыша с загнутыми краями была едва видна, полускрытая зеленью.

Услышав журчание ручейка, Андрей свернул с дорожки. Вода весело прыгала с камешка на камешек. Она была прозрачна и, вероятно, холодна. В одном месте она разливалась тихой заводью.

Седина... борода... Когда они появились?

В больнице не разрешали бриться... Уронив палку и опершись о дерево, долго смотрел он на свое изображение.

Усталыми шагами подходил Андрей к своему домику. Слуга-японец ушел с утра, сказав, что ему надо купить в деревне продуктов.

В домике никого не должно быть. Странно, почему открыта дверь? Корнев отлично помнил, что закрыл ее уходя.

Андрей с улыбкой снимал у порога ботинки. Ведь в японский домик нельзя войти, не сняв обуви. Кто же у него в гостях? Может быть, предприимчивый строитель и психиатр подослал к нему шпиона? Ну что ж, этого следовало ожидать.

Фусума, отгораживавшая первую комнату от второй, была отодвинута. Раскладывая какие-то безделушки, на цыновке сидела маленькая японка.

При виде Андрея она широко открыла глаза, вскочила и попятилась.

- Здравствуйте! Чем обязан я счастью видеть вас? - с трудом подбирал Андрей выученные когда-то в спальном мешке японские слова.

Японка молчала. Андрей заметил, что она дрожит.

- Вам холодно? Позвольте закрыть дверь.

- Да, да... мне холодно. Спасибо, закройте дверь. Еще раз спасибо, пролепетала девушка по-английски.

- Мне показалось, что я испугал вас, леди,- перешел Андрей на английский язык.

- Простите меня, сэр, - сказала японка, видимо, овладев собой.- Какое поразительное сходство!.. Если бы не борода.. Но это совсем не относится к делу. Я ведь прислана сюда, чтобы помочь вам скорее выздороветь.

- Прислана сюда... - усмехнулся Андрей, садясь на кушетку, поставленную в этом японском домике, вероятно, специально для него, большого, грубого, неуклюжего.

- Здесь все так неустроено. Вам, наверное, было неудобно? Но я теперь обо всем, обо всем позабочусь. Как вам нравится это озеро? Вы любите удить рыбу? Я очень люблю сидеть с удочкой, но мне всегда жалко рыбок: я их отпускаю...

Андрею было неловко, он не знал, как реагировать на это щебетание. Но больше всего смущал Андрея серьезный пристальный взгляд красивых миндалевидных глаз.

- Меня зовут О'Кими. Отец зовет меня Кими-тян. Вы - американец? По-английски это звучит странно, не правда ли?

- Нет, леди, я не американец. Я русский.

Андрею показалось, что японка вздрогнула. Он даже посмотрел, не открылась ли опять дверь.

- Как жаль, что я не умею говорить по-русски. Вы давно не были в России? Ах, я знаю по себе, как приятно возвращаться на родину, особенно если вас ждут. В каком городе ждут вас, мистер... мистер...

- Корнев, Андрей Корнев... Но я думаю, что меня никто нигде не ждет.

Андрей оперся локтями о колени и опустил голову. Он задумался и не видел выражения лица Кими-тян.

- Я слышала, вы были ранены. Это правда? Я умею делать перевязки. Вы помните, кто перевязывал вам руку?

- Мне? Руку? Я ведь был ранен в позвоночник.

Кими-тян порывисто обернулась и несколько мгновений стояла спиной к Андрею. Потом подошла к скрытому в стене шкафу.

- Я сейчас приготовлю вам чай, мистер Корнев. Русские ведь любят чай. Правда, что у вас есть такие смешные чайные машины?

Андрей вздрогнул от звука бьющейся посуды. Кими-тян беспомощно стояла у шкафа.

У ее ног валялся поднос и разбившиеся чашечки.

Андрею почему-то стало жаль маленькую японку, против которой он старался себя настроить.

Когда они вместе собирали разбившийся фарфор, девушка вдруг спросила его: - А это правда, что русские плохо запоминают лица?

- Почему? - искренне удивился Андрей, подумав, что японские лица все ему кажутся похожими.

Девушка отвернулась и ничего не ответила...

О'Кими поселилась в другой половине домика, имевшей отдельный вход, но заполнила весь дом яркими кимоно, ширмами, безделушками, статуэтками, парчой, шелками. Андрей был положительно оглушен этим обилием красок и движения, которые внесла с собой О'Кими.

Вечером он нашел на своем столе дорогие папиросы, сигары, коробку шоколадных конфет, американскую жевательную резину, бутылки с японским сакэ, американским виски, коньяком, ромом,-словом, все, что в представлении маленькой японки было нужно незнакомому иностранному мужчине.

- А я ведь не пью и не курю, - смущенно сказал Андрей О'Кими, прибежавшей посмотреть на впечатление, произведенное столиком.

Кими-тян искренне огорчилась.

- А конфеты?

Андрей взял из коробки самую большую конфету и увидел, как засияло личико девушки.

Утром О'Кими настояла на прогулке по озеру. Она не позволяла Андрею грести и приладила до смешного миниатюрный парус. Лодка незаметно скользила по поверхности. Движение ощущалось только тогда, когда О'Кими опускала в воду кончики пальцев.

- Мистер Корнев, какое у вас хорошее русское лицо! Такими были люди, мечтавшие о будущем. Скажите, почему вы так странно смотрите на воду? Мне кажется, .что у вас что-то с ней связано в жизни.

- Все, ради чего стоило мне жить, ушло под воду, - сказал Андрей, поднимая глаза.

- Утонуло? - робко спросила О'Кими.

- Несколько лет назад я строил под водой замечательное сооружение, может быть, вы даже и слышали о нем. Плавающий туннель утонул в Ледовитом океане, а сама мысль о его строительстве заброшена.