Юрий Нестеренко - Приговор

такое еще? — произнес он, недоуменно глядя на меня.

— Видите теперь, болваны, на кого вы напали? — надменно произнес я.

— Я — посланец его светлости герцога. Немедленно развяжите меня и

верните пакет и все мое имущество.

Но пращник не впечатлился.

— Ага, — ответил он. — То ты лекарь, то музыкант, теперь гонец…

через минуту кем будешь, епископом? — двое других довольно заржали. -

Не, это еще прочесть надобно… Может, ты и от герцога, да не от того…

— Ну так читай! — поторопил третий.

— Не умею я, — буркнул камнеметатель, подорвав в моих глазах свою

репутацию самого смышленого в этой компании недоумков.

Третий, очевидно, владел грамотой ничуть не лучше, а вот весельчак

неожиданно повернулся к ним и важно протянул руку:

— Дай сюда, я умею.

Без колебаний разорвав уже надрезанный бумажный пакет, он извлек

наружу лист тонкого пергамента (располосованный вместе с пакетом с

одного края), придвинулся к огню, чтобы лучше видеть, и, поднеся

послание к глазам, принялся водить пальцем по строчкам.

— Сим-пред-пи…сы-ва-ю… сим предписываю… вер-но-му…

мо-е-му… гра-фу-ра… ну-а-ру…

— Рануару! — воскликнул пращник. — Правда, что ль, от герцога? Ты

так сто лет читать будешь, на подпись смотри! Подпись какая? Внизу

должна быть!

— Сам знаю, где подпись, — огрызнулся остряк. — Сам "а" от "бе" не

отличает, а туда же, учит… Во: "Ри-шард, гер-цог Йор-линг".

Солдаты замолчали, шокированные новостью.

— Прощения просим, ваша милость, — первым опомнился весельчак и,

сунув послание обратно в разорванный пакет, а его положив мне на колени,

проворно переместился мне за спину. — Ошибочка вышла… — я

почувствовал, как он дергает мои веревки, пытаясь распутать узлы.

— Нож возьми, умник, — презрительно бросил я.

Тот послушно оставил веревки в покое, и я услышал звук

вытаскиваемого из ножен ножа. Но в этот момент пращник, сумрачно

посмотрев на него через мое плечо, негромко, но требовательно буркнул:

— Ник, поди-ка сюда на минутку.

— Сейчас, — ответил тот, намереваясь сперва перерезать веревки.

— Вот прямо сейчас и поди! — повторил с нажимом камнеметатель.

Третий переглянулся с ним и кивнул понимающе.

Я тоже отчетливо понял, какие мысли зашевелились в их головах. Если

я — не шпион и не колдун, а, напротив, человек Ришарда — то получается,

что они не просто по ошибке напали на своего. Они, во-первых, стали,

пусть и непреднамеренно, виновниками смерти графа Рануара; во-вторых,

вскрыли и прочитали секретную депешу, не предназначенную для их глаз (и

поди докажи теперь, что они прочли лишь первую и последнюю строчку); ну

и, наконец, в-третьих, им придется вернуть мне отличного коня, кошель с

деньгами, рыцарский меч, куртку и сапоги — то есть все то, чему они уже

успели порадоваться, как своей законной добыче. И не могу сказать, что

на фоне первых двух соображений, каждое из которых в отдельности грозило

им виселицей, третье было для них вовсе несущественным. Не проще ли

будет решить разом все проблемы, закопав господина герцогского гонца

прямо тут? И никто никогда ничего не дознается…

— Ладно, парни, — произнес я как можно более беззаботным тоном. — Я

на вас не в обиде. Понятно, война — дело такое. К тому же у всех у нас

сегодня был трудный день… А депеша моя к Рануару все равно уже

опоздала, так что ну ее на хрен, эту службу — лично я намерен первым

делом отыскать ближайший кабак и как следует напиться. Надеюсь, вы

составите мне компанию? — ага, конечно, дайте мне только добраться до

огнебоя… — Если только Ник уже перережет, наконец, эти веревки, -

добавил я со смешком.

Но, похоже, пращника эта речь не убедила. Я уже отмечал, что актер

из меня скверный. Ну или, по крайней мере, роль аристократа получается у

меня лучше, чем "своего парня".

— Ник! — предостерегающе воскликнул он. Черт, если я срочно что-то

не придумаю, тот самый нож, который должен был меня освободить, вонзится

мне в спину…

— Никому не двигаться! — выкрикнул звонкий голос откуда-то сзади и

слева, а затем уже спокойнее добавил: — К тебе, Дольф, это не относится.

Я оглянулся через левое плечо. Эвьет в очередной раз

продемонстрировала свое умение подкрадываться незамеченной. Ей, пожалуй,

удобней было бы зайти с противоположной стороны, за спинами двух из трех

солдат — а пока Ник не встал позади меня, то и он смотрел в другую

сторону — но тогда пришлось бы пробираться мимо лошадей, а они могли

проявить беспокойство и привлечь внимание. Однако девочка справилась с

задачей и практически на глазах у врагов (все внимание которых, впрочем,

было привлечено ко мне). Насколько я мог понять при таком освещении -

она стояла почти что за пределами круга света, отбрасываемого костром -

ее костюм был в пыли и грязи; ей явно пришлось ползти, вжимаясь в землю.

Но теперь она стояла в полный рост, переводя взведенный арбалет с одного

солдата на другого. Острое жало стрелы двигалось, словно взгляд змеи,

готовой к смертоносному броску. И, похоже, солдаты следили за этим жалом

взглядами загипнотизированных кроликов.

— Вы уже знаете, как я стреляю, — продолжала Эвелина, упреждая

очевидные мысли насчет ее пола и возраста. — Кабан, которого вы ели -

это моя добыча. И учтите, мне ничего не стоит пристрелить любую свинью -

неважно, четыре у нее ноги или две.

— Ээ… — подал голос пращник.

— Я знаю, о чем вы думаете, — перебила Эвьет. — О том, что вас

трое, а стрела одна. Но тому, кто от нее умрет, от этого будет не легче,

правда?

— Все в порядке, баронесса, — я специально назвал ее по титулу. -

Мы с ребятами уже уладили это небольшое недоразумение. Ник как раз

собирался меня освободить, верно, Ник?

— А… ага, — отозвался весельчак, мигом растерявший свое

красноречие, и я вновь ощутил прикосновение к стягивавшим локти

веревкам.

— Одно неверное движение… — процедила Эвелина. Но нарываться на

арбалетную стрелу практически в упор Нику никакого резона не было, и

спустя несколько мгновений сперва мои локти, а потом запястья ощутили,

наконец, свободу.

— Дай нож, ноги я сам, — я требовательно протянул руку. Ник

повиновался.

Быстро освободившись от последней веревки, я поднялся и слегка

попрыгал с ножом в руке, разминая затекшие конечности. Ник за спиной

меня уже решительно не устраивал, и я велел ему пойти и подать мне мой

меч. "Рукояткой вперед", — уточнил я. Конечно, это было не то оружие,

которое я хотел вернуть в первую очередь, но не стоило заострять их

внимание на огнебое.

Ник протянул мне меч в ножнах, и я собрался повесить его на… ах,