Фрэнк Герберт - Дракон в море

— Записная книжка. Похоже, записи в ней велись в кодах Службы безопасности. Здесь приписка лейтенанта Фосса: «Убедитесь, что эта книжка попала в Службу безопасности, отдел 22».

Рэмси увидел ее на экране.

— Записывай все страницы в той последовательности, как я тебе показываю, — произнес Спарроу и перелистал ее страницы перед камерой. — У меня есть содержимое его карманов. Я выхожу.

И капитан повернулся к выходу из коридора.

Боннетт вернулся из кладовой, неся в руках большой дезинфекционный мешок и маленькую свинцовую коробку.

— Я все слышал по коммуникатору, пока ходил за этим барахлом. О Господи, как бы мне хотелось собственными руками задушить крысу, повинную в смерти этого парня, — взглянув снизу вверх на Рэмси, произнес он.

— Ты имеешь в виду того, кто собирался уничтожить всех нас, — заметил Рэмси. Он склонился над встроенным в пульт микрофоном.

— Джо, тебе бы лучше взять у Леса это барахло. Он не должен без костюма приближаться к тоннелю.

Из громкоговорителя раздался голос Гарсии:

— Правильно.

Он отправился на палубу двигательного отсека и вернулся в тоннель с дезинфекционным мешком и свинцовой коробкой.

Спарроу вышел из тоннеля.

— Рэмси, записывай каждый предмет по мере того, как я буду складывать вещи в ящик. Один портативный счетчик радиации, модель XXVII, один коммуникатор типа браслет, один фонарик, один бумажник, в котором находится следующее: фотография женщины с ребенком с надписью «Любим тебя, Нан и Пегги», одна идентификационная карта на имя лейтенанта Военно-Морского флота Артура Хармона Фосса, SYO-2204829, один пропуск на базу, один пропуск в столовую, одни водительские права, бумажные деньги и монеты в сумме шестнадцати долларов и двадцати четырех центов.

Он повернулся к коридору и поднял небольшой узелок, с трудом начал развязывать руками в неповоротливых перчатках уголки носового платка.

— И еще: одна перьевая ручка, одно колечко с четырьмя ключами, одни щипчики для ногтей, одна миникамера. Пленка красного цвета: фильм испорчен радиацией. Карманный магнитофон с чистой пленкой.

Спарроу опустил узелок в ящик. Гарсия запечатал его.

Рэмси взглянул на часы и запомнил время. «Интересно, какие реакции Спарроу фиксирует сейчас дистанционный измеритель эмоций?» — спросил он себя.

— Что там с реактором? — выпрямившись над свинцовой коробкой, спросил Гарсия.

Спарроу кивнул в сторону входа в тоннель — нелепый жест фигуры в громоздком костюме.

— Примерно так, как он описал. Там все так, как и должно быть, за исключением коммуникационной коробки. Разбита. Интересно, зачем?

— Возможно, тот, кто ее разбил, ожидал проверки, — заметил Гарсия.

— Возможно.

Рэмси пробежался пальцами по кнопкам портативного пульта управления, выравнивая направление движения подводной лодки, отклоненной от курса встречным течением. Убедившись в правильности показаний, он перегнулся через перила. Гарсия и Спарроу укладывали тело офицера безопасности в дезинфекционный мешок.

— Лес, когда мы вынесем его из коридора, обработай это место дезинфицирующим средством. И доложи о показаниях счетчика радиации, — сказал Спарроу.

Рэмси резко повернул переключатель микрофона на пульте.

— Командир, возможно, эту записку подбросили, чтобы сбить нас с толку. Вам это не приходило в голову? Мне кажется, офицер мог воспользоваться магнитофоном.

— Осознавая вероятность того, что оно может быть стерто? Нет, сэр, — заметил Гарсия.

Он втащил упакованное в мешок тело под подъемник двигательного отсека.

— Лес, завершив дезинфекцию, надень костюм и еще раз проверь в этом коридоре торцевую крышку и ручное управление. До достижения предельной нормы у меня осталось восемь минут.

Боннетт подтвердил указание.

Гарсия положил счетчик на дезинфекционный мешок.

— Жарковато, — заметил он. — Нам следует спустить его за борт в течение двенадцати часов. В противном случае буду не в силах отвечать за воздухоочистительные фильтры.

Тем временем Боннетт спустился по правому борту на нижний уровень двигательного отсека, достал защитный костюм и подошел к дезинфекционной камере у входа в коридор.

Гарсия, ослабив канат, повернулся к Спарроу.

— Командир, почему бы тебе не позволить Лесу помочь тебе здесь, а я бы проверил тоннель. Он же в моем ведении.

Лицевой щиток защитного костюма повернулся к Боннетту, стоявшему в раздумье перед дверью в коридор.

— Хорошо, Джо. Лес, помоги мне здесь.

Боннетт подошел к Спарроу.

Гарсия направился к двери в тоннель, обернулся и взглянул на Рэмси. В своем костюме с кварцевой лицевой панелью он походил на одноглазое чудовище. Он забрался в коридор и, согнувшись, пополз вовнутрь. Через некоторое время в громкоговорителе раздался его голос.

— Ты со мной, юнга?

— Слышу тебя.

— Судя по счетчику моего костюма, здесь радиация выше, чем он может показать. Я на полпути. Нашел коробку коммуникатора. Он сломан. (Пауза.) Теперь я около пульта ручного управления. (Длинная пауза.) В зеркалах не видно явных следов диверсии на поверхности реактора. Все в порядке. Я выхожу.

В мозгу Рэмси крутилась одна единственная мысль: «Если Гарсия на самом деле шпион, что он делал там на самом деле? Почему он был так заинтересован в том, чтобы самому выполнить эту проверку?»

Интересно, а удалось бы ему самому придумать повод, чтобы лично изучить этот коридор?

«Скорее всего нет, — думал он. — Спарроу не рискнет подвергать троих членов экипажа почти предельной дозе облучения. Он лишится резерва на случай, если снова возникнет необходимость лазать в эти коридоры».

Рэмси решил выполнить тщательную проверку, используя внутренние камеры.

Спарроу и Боннетт поднимали дезинфекционный мешок к отливной трубе, расположенной под втянутой боевой рубкой.

— Рэмси, перейди с пультом к дальней переборке. Этот мешок все же пропускает радиацию.

Энсин исполнил приказание, поставив пульт на перила трапа. Оставив Боннетта управляться с лебедкой, командир прошел через дезинфекционную камеру и вернулся уже без костюма. Когда он взглянул на Рэмси, на его лице отражалось беспокойство.

— Джо возвращается?

— Он на пути назад, — ответил Рэмси.

— В идентификационной карте Фосса было сказано, что он католик, — произнес Спарроу. — Спроси Джо, прочитал ли он молитву об усопшем.

Рэмси передал вопрос.

Гарсия, появившийся на входе в тоннель, приостановился.

— Он не мог быть католиком, — произнес он. — Или так, или его убили. Истинный католик никогда не совершит самоубийство.

Спарроу, слышавший слова Гарсии в динамике громкоговорителя, воскликнул от неожиданности:

— Господи Иисусе! Он прав!