Уильям Кейт - Шагающая смерть

Когда «Каибуцу Мару» преодолевал синие волны гиперпространства между Солнцем и 26-й Дракона, сгорел шунт электроцепи квантового потока. Она чувствовала, что уровень мощности начал колебаться, чувствовала, что теряет контроль, но в Кате жила уверенность, что она снова сумеет обрести его, как только преодолеет гребень.

Выгорел до остова целый демпферный блок. ИИ «Каибуцу Мару» в самые последние секунды успел выключить двигатели звездолета. Ещё мгновенье, и многотонная махина корабля, начинённая сложнейшей техникой, превратилась бы в раскалённый сгусток плазмы. Судно провалилось в четырехмерное пространство с выведенными из строя системами питания и сгоревшими двигателями. Случилось это на расстоянии нескольких десятков световых лет от дома.

Катя, всё ещё остававшаяся подключенной, смотрела в усыпанную звёздной пылью бесконечность. Со всех сторон её окружал Чёрный Вакуум, пустота, с которой ей ещё не приходилось иметь дело. Конечно, ей случалось видеть космос и раньше, когда она работала на борту космической станции или выводила на орбиту транспортные корабли. Но при этом часть небосвода всегда занимали планеты, дающие достаточно света, чтобы можно было сориентироваться и определить свое местоположение в пространстве.

Однако ситуация, в которую она попала на этот раз, отличалась от всех предыдущих. Посредством сенсоров судна она не видела ничего, кроме далеких звезд и слабой измороси Млечного Пути, выписывающего на небе невообразимой величины окружность. Она пережила жуткий момент, хотя и не знала, сколько он длился, – секунды, часы или даже сутки. Ей казалось, будто она падает в пустоту, а темнота всё плотнее обступает её, сжимая круг…

Шансы на спасение расценивались как один против миллиона. Корабли, затерянные в Божественном Океане, могли быть обнаружены по следам пульсирующей интерференции, которые оставляли за собой. В беспорядочном шуме космоса они отмечались как колебания квантовой энергии. Это было подобно упорядоченной кильватерной струе, что остается за кормой корабля. Внезапное исчезновение кильватерной струи «Каибуцу Мару» было зафиксировано другим кораблем, независимым торговым судном «Эндрю Сен-Джеймс». Запись об инциденте они внесли в судовой журнал, и когда десять дней спустя купец прибыл на 26-ую Дракона, о случившимся было доложено в диспетчерскую космического транспорта Новой Америки. Через четыре дня после этого, прочёсывая зону, в которой потерялось судно, вместе с небольшой флотилией поисково-спасательных кораблей, в четырёхмерное пространство провалился имперский эсминец «Асагири» и запеленговал сигнал терпящего бедствие «Каибуцу».

После спасения Катя неделю провела в больнице. Шли разговоры о психореконструкции и добровольной избирательной амнезии. Она пережила такой сильный стресс, что к обычной жизни могла вернуться только при условии, что память об этих событиях будет стерта. Но она переборола себя. В тот день в кабинете она сказала Дэву правду. Все были уверены, что она оставит службу и вернётся на ферму. Катя, однако, отказалась сделать это. Вместо этого она попросила перевести её в пехоту. Имея три вживлённых разъёма и опыт вождения звездолетов, она вступила во Второй Новоамериканский полк народного ополчения.

Шесть месяцев спустя полк был переведен к другому месту дислокации. Гегемония вела политику, весьма поощряемую властями Империи, суть которой сводилась к тому, чтобы ни одно воинское подразделение никогда подолгу не задерживалось в одном месте. Это было верное средство профилактики слишком тесных связей между военными и гражданским населением. Кроме того, появление на 36-ой Змееносца С II, то есть Локи, ксенофобов требовало значительного подкрепления местных сил. Таким образом Второй полк Новой Америки стал Пятым полком, известным больше под именем «Молоты Тора». Они прибыли на Локи как раз вовремя, чтобы принять участие в кампании при Йотунхеме.

С тех пор Катя была счастлива. За это время от рядового она выросла до командира взвода, а за шесть месяцев до появления здесь Дэва стала командиром роты. Но она так и не смогла забыть звёзд, открывшихся её незащищённому взгляду на терпящем бедствие «Каибуцу». Поэтому она не переставала радоваться тому факту, что ночи на Локи всегда были пасмурными, а небо затянуто сплошной облачностью. Она по-прежнему ненавидела темноту. Тут до её сознания дошло, что кто-то произнес ее имя.

– Прошу простить меня.

Варней, вскинув одну бровь, недоумённо сверлил её взглядом.

– Я спросил, не хотите ли вы что-нибудь добавить, уже сказанному, капитан Алессандро?

Она немного помолчала, собираясь с мыслями, которые так далеко увели её от слушания дела.

– Да, полковник. Я хотела бы напомнить комиссии о том, что даже в том случае, если бы младший офицер Камерон сумел открыть огонь, результат не слишком бы отличался от полученного. Вы не хуже меня знаете, что «Призраки» не в состоянии противостоять «Кобре», находящейся в боевой готовности. Если уж на то пошло, то это был мой просчет. Мне не следовало подпускать лёгкие машины так близко к выходу из тоннеля.

– Согласно записям ваших разговоров, – сказал Варней, – вы дважды приказывали лейтенанту Лейниер покинуть зону кратера. Второй страйдер, находившийся под командованием лейтенанта Карлссона, сумел выйти невредимым, не так ли?

– «Рысак» получил серьёзные повреждения, сэр. Я совершенно согласна с вами, Руди умудрился выйти сухим из воды. Рота пришла на помощь и уничтожила как саму «Кобру», так и гамма-фрагменты, нападению которых подверглась машина Руди.

– Кадет Камерон, вам есть что добавить к уже сказанному? – спросил Варней.

– У меня нет оправданий, сэр. – Его взгляд встретился со взглядом Кати. – Я не справился с ситуаций. Я виноват, и очень сожалею об этом.

– Напоминаю вам, кадет, что мы собрались сюда не для того, чтобы судить вас. Я склонен присоединиться к мнению капитана Алессандро, что примени вы лазерное орудие, результат был бы таким же, если иметь ввиду гибель лейтенанта Лейниер. Более того, я считаю, что вы сами также погибли бы, если бы приняли бой с «Коброй», а не решили катапультироваться. Ваши действия были верными относительно решения о катапультировании, поскольку вы приняли его после того, как узнали, что управление страйдером больше невозможно. Но в данный момент мы не обсуждаем правильность ваших действий. Сенсэй, вы можете что-нибудь добавить?

– Да, – ответил японский специалист. Это был человек почтенного возраста, хотя прожитые годы в большей степени отразились в его глазах и собравшихся вокруг них морщинках, чем в усталых чертах лица и дряблой коже. – Прошу вас обратиться к вашим ладонным интерфейсам.