Максим Волосатый - Аватарка Дикобраза

Лиза поняла, что с ним творится сейчас. Вот просто поняла, и все. Ее образ стал напоминать пушистое облако, которое, придвинувшись, изо всех сил старалось облегчить его метания. И правда, немного помогало. В присутствии Лизы, Улисс не мог себе позволить истерического метания и воплей, генерируемых его свободно перемещающимися эмоциональными профилями. Ему оставалось только тихо кипеть….

– Его не делают, – пушистое облако осторожно накрыло часть его профилей. Самую истеричную часть. – Черты личности ана переносят на заранее подготовленную электронную платформу. Там уже все забито заранее, и им требуется только некоторые, особо ценные качества, которые никак не воссоздать искусственно. Не получается.

– Какие, например? – Улисс спросил только для того, чтобы не молчать. А то он или сам взорвется, или уничтожит пару сторожевиков вокруг. Просто так, для того, чтобы выместить душащую его злобу хоть на ком-то. Нет, нельзя, он не один. Лизу нельзя допускать до боестолкновения. Терпи, Улисс.

– Удачливость, смелость, терпение, способность не поддаваться чужому давлению. Все качества, которые делают воина воином.

– То есть все аны раньше были настоящими личностями? – слова взрывались в пространстве, как бомбы над планетами, которые он разбрасывал в том другом мире. В той, другой жизни. Когда-то, где-то…. И каждая из них вырывала из темноты незнания еще один освещенный кусок. И эти куски складывались в картину. Картину мира. Новую, сложную, страшную….

– Да, – голос Лизы упал до шепота.

– И я тоже? – Улисс уже знал ответ. До судорог боялся его услышать, но все же задал. Не зря же бесстрашие, наверное, тоже переносится на «заранее подготовленную электронную платформу» личности любого ана.

– Да.

Бомм! Мир вокруг остался прежним. Но изменился. Перемешались цвета, перевернулись понятия, вывернулись наизнанку ценности. И на Улисса со всего маха упало … одиночество. Его больше не было. Улисса больше не было. Теперь это был не он. И в то же время – он. Сам по себе. Один одинешенек в огромном мире.

У него больше не было родителей. Не было собратьев. Не было государства, в интересах которого он разносил в пыль все вокруг. Единственное, что его сейчас удерживало на месте, хоть как-то привязывая к этому, реальному для него миру галанета, – это была Лиза. Единственное существо, которому Улисс был ценен. Которое, если он вдруг исчезнет, не просто лишится каких-то функций, а будет страдать по-настоящему. Роняя капельки электронных слез, тоскуя и отчаянно желая вернуть его обратно.

И вот ради этого он должен, нет, просто обязан выжить. И не просто выжить, а победить. Правда, опять непонятно кого. И в непонятно, какой борьбе.

Новое видение мира требовало совершенно новых задач. Совершенно новых приоритетов.

Бала бы у Улисса голова, он бы сейчас за нее схватился. И начал бы раскачиваться, как заведенный. Нет, только не это. Ему еще раз ни много ни мало придется переворошить все приоритеты. Еще раз выставить задачи. Те, которые приведут его …. Куда-а-а-а???

Из его невидимой электронной груди вырвался стон. Лиза, перестав понимать, что с ним творится, попыталась, как смогла, утешить его. Пушистое облако, растягиваясь до предела, обволокло его всего, гася острые, грозящие остановить все системы, процессы. Бедная девочка, спасибо тебе. Но тут уже начинается совершенно другая история.

– Спасибо, мой цветочек, – поблагодарил ее Улисс. – Мне уже лучше.

– Цветочек? – удивленно переспросила она. – Ты назвал меня «цветочек»? Ты раньше никогда так не говорил.

– Тебе не нравится?

– Еще как нравится, – судя по голосу, она улыбнулась. – Но ты изменился. Ты вот как-то мгновенно стал другим.

– Лучше или хуже? – для Улисса вопрос был непраздным. Если его все еще что-то волновало в этом мире, то это было мнение Лизы.

Потому что все остальное вдруг (в очередной раз) перевернулось с ног на голову. Улисс перестал понимать, что происходит вокруг. Что теперь главное, а что нет.

– Ты для меня всегда лучше, – невесомое облако чуть погладило его по щеке, и Улисс понял, что главное для него (что сейчас, что навсегда) только одно.

Задачи? Все осталось на своих местах. Все те же собратья, вся та же база, все тот же мир. Ему нужен, отчаянно нужен свой народ, свой дом, свой … мир. Задачи не поменялись. Поменялся … э-э-э, как бы это назвать? О, точно. Выгодоприобретатель. Вернее, выгодоприобретатели.

Так, кажется, у него появилось много работы. Опять. Улисс собрался, повернулся к Лизе.

– Не хочешь пойти домой?

Домой, странное слово. Хотя, все верно. Эти ячейки в «Вакууме» и есть их дом. И это его, Улисса, задача сделать так, чтобы они не остались им навсегда.

– Домой? – Лиза повернулась к нему. Интересно, она подумала про то же? – С тобой, куда угодно. Ты ведь уже что-то придумал, да? Что-то новое?

Очень хотелось расправить грудь, сказать, что да, у него все под контролем…. Но коммуникационное приложение как-то не поворачивалось. Слишком велика ответственность.

– Нет, еще не придумал, – честно признался он. – Но обязательно придумаю. Потому что теперь у нас просто другого выхода нет, если мы не хотим остаться, как ты говорила, запертыми в одной директории подопытными личинками.

– Не надо, – по облаку прошла кроткая рябь. – Пожалуйста, не отдавай меня им. После всего того, что я увидела, я не смогу жить в бутылке. И если не будет другого выхода, ее слова стали доноситься как будто бы издалека. – Ты просто сотри меня, ладно?

– Что?! – все эмоции Улисса заходили ходуном. – Ни в коем случае.

– Пожалуйста, – повторила Лиза. – Не отдавай меня им. Обещай, что ты меня сотрешь. Сотрешь так, чтобы я не могла понимать, что со мной происходит.

Еще одно неиспытанное доселе чувство начало появляться внутри Улисса. Да откуда они все берутся? Неужели процесс создания новых ощущений уже стал автоматическим? И теперь чувства у него будут появляться сами собой? Ой-ей-ей, что же его ждет, когда он вернется в свое тело? Вот будет интересно почувствовать себя в атакующем пике, например. Хотя атакующее пике он чувствует уже сейчас. Что она говорит? Стереть Лизу? Убить? Да он сам скорее погибнет….

Стоп. Улисс мгновенно остановил все эмоциональные процессы внутри себя. Никаких эмоций. Ничего лишнего. Только одно единственное желание, один единственный приоритет. Нет. Он не сам. Он не погибнет. Просто потому, что не имеет права. И вот тут пусть все эмоции отправляются куда подальше. Крики «костьми лягу, но не…» оставим биологическим сущностям. Он искусственное создание, и у него есть не только недостатки. И если жестокий мир забрал у него почти все, что присуще людям, оставив только голые, стократ усиленные способности, то будь он проклят, если он не воспользуется ими ради себя и тех, кто ему поверил.