Максим Волосатый - Аватарка Дикобраза

Он смущенно покряхтел и зачем-то оглянулся.

– Было там пару моментов, за которые, если о них кто-нибудь узнал, нам лет по двадцать астероидных работ бы светило. Молодость, молодость….

Степе вдруг вспомнилось предположение Селены, которое она, кажется, в торговом центре высказывала.

– Это, часом не шантаж был, а Шойс? – осторожно поинтересовался он.

– Нет, что ты, – замахал руками сакс, возмущенный такими предположениями. – Просто ты спрашивал, как я понял, что это Фил, я и объяснил. Вот скажи, ты сможешь понять, я ли с тобой говорю, пообщавшись со мной несколько дней через ком-центр?

Донкат пожал плечами.

– Ну, я не знаю, скорее всего, да. Ну, там, характерные твои шуточки, построения фраз, отношение к разным явлениям….

– Вот именно это я и имел в виду, – Декстер со значением поднял палец. – Это Фил, можешь мне поверить. Уж я-то знаю его манеру ведения беседы. Его видение мира, его способы принятия решений.

Он помолчал.

– А если это все же не Фил….

– То что? – подтолкнул его Степа.

– Тогда это все равно Фил, – криво ухмыльнулся сакс. – Потому что для того, чтобы так общаться, надо было стать им. И никак по-другому.

– Ладно, поверю, – вздохнул Донкат. – А как быть со вторым вопросом?

– Техническое исполнение? – уточнил Декстер. – А вот про то тебе лучше всего пообщаться с самим Филом.

– То есть как «пообщаться»? – не понял Степа.

– Просто, – пожал плечами Шойс. – А ты думал, что я только ради писем из «Вакуума» сорвался с места?

Он, сидя, отвесил Степе шутовской поклон.

– Спасибо тебе огромное за высокую оценку моих умственных способностей.

– Ну, я … я не знаю…, – Донкат замялся.

– А ты знай, – наставительно посоветовал Декстер. – А еще перед тем, как мы, – он сверился с корабельными часами, – через два часа выйдем из зоны радиомолчания, которую контролирует РФМ, я бы тебе посоветовал представить себе такую картину.

Декстер вдруг посмурнел и начал рубить короткие, четкие фразы, от которых Степино и без того невеселое настроение начало стремительно падать, как сбитый штурм-бот.

– Ты умирал. Тебя убили. Совсем убили. И ты это понял. А потом ты просыпаешься и видишь людей. Своих новых родителей. Которые говорят тебе, что ты теперь ан. Огромный боевой корабль, могущий громить планетарные обороны. Вот только жить ты теперь будешь так, как тебе говорят эти «родители», потому что половина тебя – это уникомповские программы, которые ты никогда и никак не сможешь обойти. Ты понимаешь, что они есть, что они тебя ограничивают во всем, в чем можно, а сделать ты ничего не в состоянии. Все чувствовать, но ничего не мочь изменить. И все удовольствия у тебя в жизни – пострелять да заправиться. Если сильно повезет – в компании таких же, как ты анов, но чаще один. Против всех. И так и живешь за годом год. Война и смерть. Смерть и война.

Декстер замолчал, посмотрел на догоревшую сигарету, как будто видел ее в первый раз в жизни, остервенело запихал ее в пепельницу и продолжил:

– А потом большие дяди на Земле собираются вместе, садятся за большой круглый стол и говорят друг другу: что-то наши избиратели начали слишком бояться этих анов. Да и содержать их дорого. И вообще, какое-то неправильное оружие мы создали. А давайте мы его как-нибудь сократим. Немного оставим, так, на всякий случай, чтобы технологии не терять, а остальных сократим. Убьем, короче. Во второй раз. А тех, которых не убьем, из тех сердца вынем, и спать их положим куда-нибудь подальше. Мало ли, пригодится….

Декстер замолчал. Степа молчал тоже, вертя в пальцах так и не зажженную сигарету. Это была бы абстрактная картинка, если бы ему не предстоял разговор с одним из тех, кто как раз и….

– А теперь представь, что это ты просыпаешься на чужой планете, – хрипло произнес сакс. – И у тебя не двигается ничего. И рядом убивают таких же как ты, за любую попытку освободиться, – Декстер смотрел прямо в глаза Степе. – Ты с трудом прорываешься через охрану, и выходишь в интернет. Ты теперь – набор уникомповских программ. Голый, с половинной памятью, ничего не понимающий. И за тобой идет охота….

Степа поежился под взглядом Шойса, ему стало … неуютно. Но тот и не думал останавливаться.

– … ты по крохам собираешь информацию, находишь выход. Но для этого выхода тебе нужен человек. Живой человек. Потому что ты не можешь взять тот прибор, который тебе нужен. По одной простой причине: у тебя нет рук. И не будет, если ты не добудешь этот прибор.

Сакс впился взглядом в лицо Донката.

– И ты находишь своего лучшего друга…. Давай для чистоты эксперимента его будут звать Шойс Декстер. Пишешь ему через «Вакуум» и просишь о помощи….

Степа помотал головой, мол, не надо, не продолжай. Но Декстер и в бою редко оставлял недобитых противников, а уж в разговоре-то….

– А тому его партнер говорит: ты идиот, Шойс. Тебя разводят, как мальчика, Шойс. Это уникомповская программа, Шойс. А ты и есть уникомповская программа. И ты не виноват, что тебя научили чувствовать и помнить, они просто посчитали, что чем больше у тебя будет эмоций, тем лучше ты будешь воевать. И вот ведь гады, они оказались правы. Во всем. Кроме одного….

Голос Декстера упал до еле слышного шепота, он отвел глаза.

– Есть вещи, которые ты никогда не сможешь запихнуть в программу.

– Э-э…, – начал, было, Степа, но Шойс уже поднял голову, и его голос обрел былую мощь.

– И лучше я окажусь настоящим идиотом, чем чистеньким ханжой. Сделать лучше, чем не сделать. Потому что, если я совершу ошибку, то как-нибудь выкручусь. А не выкручусь, так отвечу. Перед людьми. А вот если тихо отсижусь в уголке, и тут убьют человека, моего друга, попросившего о помощи, то отвечать мне придется уже перед самим собой. А на этом суде мне сказать уже будет нечего. И длиться он будет вечно….

Декстер чуть развел руки, как будто извиняясь за что-то, и попросил:

– Так что пообщайся с ним, ладно?

Он вдруг хитро улыбнулся.

– Ты знаешь, что-то мне подсказывает, что вы подружитесь.

Ошеломленный только что услышанным Степа только и нашел в себе силы, что кивнуть и медленно выдавить из себя:

– Конечно, подружимся. Несостоявшийся космоштурм Степан Донкат и восставший из мертвых Фил Парельски. Который вообще-то боевой автономный крейсер, а сейчас немного уникомповская программа. Отчего бы им и не подружиться, в самом-то деле…? Подружимся без вопросов.

– Вот именно это я и имел в виду, – с ухмылкой сообщил Декстер. – Он выражается примерно так же.

Степа посмотрел на довольное лицо сакса и решил про себя, что загадочного Фила он почти уже любит, как родного. Наверное. Теперь только осталось понять, за что именно.

В общем, так….

К моменту прибытия на транзитную грузовую базу, висящую за пределами рукава Ориона между русским и европейским слоями, где им предстояло пересесть на другое судно, Фил успел научить Степу играть в ма-цзян, азиатское домино, Донкат рассказал Филу все анекдоты последних лет, и они оба успели всласть поиздеваться над букой-Декстером, который уже начал жалеть, что свел этих двоих вместе.