Владимир Петров-Одинец - Лабиринты Гипербореи

И тут случилось замечательное событие. Сосед дядя Витя, от которого через забор свешивалась ещё незрелая алыча, перестраивал дом. Большой трактор на его участке почти неделю долбил землю под новый фундамент. И вот громыхающее жало сколупнуло здоровенный кусище, под которым обнажилась дверь! Нет, не в земле, конечно, в ракушняке – в самом низу котлована. Соседи собрались посмотреть.

Вместо зрелища вышел пшик – за дверью стояла чернозёмная пробка, наверное, намытая дождями за многие годы. Дядя Витя несколько раз ударил киркой, обвалив изрядную кучу, но затем сказал, утирая пот:

– Да подь оно всё! Ото ж звичайна мина, до катакомбов, нет? Залью бетоном и ладно!

По рассказам пацанов, тайные ходы, «мины», вели из погребов под землю, до выработок ракушняка – местного строительного материала. А там – до самой Одессы. Конечно, друзьям решение показалось глупым. Как можно? А вдруг там клад? И не вдруг, а совершенно точно – клад. И залить бетоном? Нет! Ход надо раскопать!

Мальчишки подняли тему за ужином, но Славкина мама даже шанса не оставила:

– Выкиньте дурь из головы, я вас умоляю! Это чужая собственность, без согласия Вити там ничего копать нельзя!

Папа рискнул поддержать идею ребят:

– Так я спрошу его, вдруг обрадуется помощи…

– Анатолий! Мне твои поперечки совсем не нужны, – Алёна Дмитриевна возмутилась. – Дети должны отдыхать, а ты – копать! И вообще! Я здесь выросла и точно знаю, никаких кладов нет.

Но Славкин папа, он не зря в МЧСе служит, он и дома настойчивость проявил, словно не слышал протеста:

– …а мальчишкам – занятие, вроде как. Глядишь, найдут чего, пользу принесут…

– Склад, что с войны остался – запросто! А он заминирован? Ты что, убить меня хочешь? – Тут мама применила сильнодействующее средство, то есть, слезы. – Или сначала их? А я чтобы сама умерла, с горя?

Приём этот, со слезами, он нечестный. Славке маму всегда жалко, если она плачет. Вот и Быстров-старший сдался – сделал мальчишкам быстрый и незаметный знак «полный облом», разведя ладони в сторону. Тим и Славка поняли и перешли к расхваливанию борща с пампушками. Алёна Дмитриевна, наверное, заподозрила что-то, но придраться к чему – не нашла.

Утром Быстровы-старшие укатили к маминым одноклассникам. Ветер не стихал, дома сидеть стало невмоготу. И тут Тимура осенила идея:

– Давай сами с дядь Витей поговорим?

Они тотчас отправились к соседу, но тот был постоянно занят и упорно отмахивался – потом, некогда. Ближе у обеду у него нашлась минута:

– Ну, що?

– Дядь Вить, мы там покопаем, – Славка показал рукой на дверь, – за ней? Сегодня и завтра, пока выходные? Ну, что вам, убудет разве? Всё что найдем, отдадим, честно! Ну, подумайте, вдруг там клад?

Сосед надул щеки, собираясь ответить, даже вымолвил:

– Вам що, будинки бруду не вистачає, або в мене краще?

Это прозвучало обидно – что значит, «у него грязь лучше»? Славка хотел возразить. Однако тут на участок въехала машина, шофер закричал, что торопится, и дядя Витя только успел махнуть рукой:

– Ой, та відчепіться, хлопчики, не треба мені ніякого скарбу, і щоб я його шукати став?

И занялся своими делами. А потом закрыл ворота за грузовиком, навесил замок, укатил по своим делам. Мальчишки проводили его машину взглядами. Улица опустела, затихла. Ветер тоже вдруг унялся. Полуденная пятничная жара вливалась в распахнутые окна домов и располагала обитателей станицы Лайбовая к разнеженному отдыху.

– Я думаю, он разрешил, – уверенно сказал Славка.

– Конечно, – согласился друг, – и рукой вот так – не нужен клад, если что!

– Но мы по-честному, что найдем, всё отдадим.

Славка прильнул глазом к щели между досками забора. Тимур тоже глянул:

– Ну что?

– Лаз проделаем? Или через верх?

Искать выдергу, такой гнутый ломик для гвоздей, друзьям показалось долго. А подтащить к забору доску – быстро. Они так и поступили. Перелезли и спустились в котлован.

Ручка, покрытая зеленым налетом, тяжело провернулась вниз. Славка потянул её на себя. Дверь не шелохнулась. Лежащая чуть в стороне кирка пошла в дело:

– Тим! Я от косяка отожму, а ты возьми лопату.

С противным скрипом таинственная дверь открылась.

– Начнём снизу?

– Неа, надо в середине, – возразил Тимур. – Главное – пробиться, а расширим после!

Земля сыпалась под ноги, и они всё время поднимались на образовавшейся куче. Через час наметилась приличная дырка. Конус, глубиной метра полтора.

– А если весь ход забит? Прокопаемся и фиг что найдём, – высказал опасения Тимур, заползая в отверстие.

– Знаешь, надо расширять, – глядя на ноги друга, торчащие из лаза, удрученно заметил Славка. – Ещё чуть-чуть и не дотянемся…

Несколько приглушенный, но отчетливо торжествующий крик стал ответом. Дав задний ход и выпроставшись наружу, Тимур повторил:

– Есть проход, есть! Лопата туда улетела!

Вторая лопата пошла в дело. Расширять проход оказалось делом трудоёмким – земля с той стороны лежала покато. А чем ниже, тем больше надо копать. Но вот почти готово.

– Ах, да! Тимка, шире сделай, я за фонарём.

Славка обернулся за несколько минут. Возвращаясь, он с высоты забора оценил, сколько земли им удалось выкопать – куча выглядела здоровенной! От Тимура виднелась только спина в недавно белой майке.

– Влетит нам, – осознал Быстров-младший грядущие последствия, в основном, неприятные, – мама сегодня чистые выдала.

В этот миг раздался такой дикий крик Тима, что все опасения мгновенно забылись. Друг выскочил из прохода, как пробка с неосторожно открытой колы. Он лихорадочно вытряхивал что-то из майки, работая руками быстрее, чем собака лапой, когда у неё ухо чешется. И вопил:

– А-а-а-а-а!

– Ты что, – бросился на спасение друга Славка, – кто тебя? Да где, покажи? Нет же ничего, чего ты орёшь?

– Ага, нет! Тебе бы так, – перевел дух Тимур и принялся объяснять, что произошло. – Она ка-а-а-к выпрыгнет, как бросится! Глазищи – во, светятся, и прямо ввинтилась и зубищами!

Тимур показывал на бока, на живот. Славка осматривал, приглядывался к местам, куда утыкался палец. Ничего. Ни единой царапинки. Наконец, ему надоело:

– Кончай врать! И вообще! Кто прыгнул, кто?

– Здоровенная змеюка, как зашипит! И кинулась!

Славка дернул друга за руку, показал в сторону, где по откосу стремительно удирал крупный желтопузик:

– Она?

– Не. Та гораздо больше, и как бросится! И укусила!

– Не ври, – окоротил друга Славка, знающий о поразительном миролюбии безногой ящерицы, – глухарь не кусается. Он сам до смерти перепугался.

И первым протиснулся в темноту лаза.

Фонарик высветил проход, невысокий, рукой до верха достать можно. Квадратный, ведущий немного вниз.