Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

В свое время Тресилов указал Маккольну на такое расточительное наращивание массы всего аппарата, но тот засмеялся и ответил: "Олег, этому мы научились у вашего бывшего СССР. Примитивно, но надежно. На века". Сам Союз, к сожалению и как оказалось, такой прочностью не обладал. Ее запас был переведен в конструктивные элементы: в людей, которым пришлось выживать на постсоветском пространстве. Ничего, выжили. И сейчас, черт возьми, выживем! И Руслану найдем.

Олег засунул свой костюм в шкаф и натянул прохладное пружинистое трико чешуйчатого скафандра прямо на комбинезон. Пару раз присел и согнулся, проверяя свободу движений. Взял с полки гермошлем, повертел, поставил на место и повернулся к Маккольну. Тот пристально смотрел на него. И взгляд его был очень задумчивым.

— Пристегнись, — бросил он, отворачиваясь и занимая место в одном из трех ложементов, свободно расположившихся перед пультом.

Тресилов, умостившись в соседнее кресло, с какой-то щемящей тоской вспомнил про тесноту лунного модуля "Тайги". Да и орбитального тоже. "Республика" чуть покачивалась метрах в пяти от лунной поверхности, подрабатывая на малой тяге.

— Ну, поехали! — выдохнул Маккольн, включая маршевые двигатели.

"Лунная Республика" неуверенно рыскнула и начала стремительно набирать высоту, вздымаясь над кратером и отклоняясь в сторону загадочных шпилей. Внизу, весь в синевато-оранжевом сиянии, укоризненно молчал перевернутый спаундер.

Сначала Тресилову показалось, что Маккольн плохо рассчитал траекторию движения, потому что поверхность Луны начала стремительно отдаляться и вспучиваться, готовым переломиться, горизонтом. Но потом он понял, что Дэн решил не лезть в пекло, очертя голову. На обзорных экранах был хорошо виден их кратер с какой-то чешуйчатой, как и скафандры на борту "Республики", внутренней поверхностью. Только через секунду Тресилов понял, что это — следы их бурной деятельности по перетаскиванию камней. Да, попахали они с Русланой основательно. И в прямом, и в переносном смысле.

Слева виднелся еще один кратер. На горизонте выгибались непонятной высоты — на Луне очень трудно было определить правильные размеры объектов — горы. То ли Лунные Апеннины. То ли такой же Кавказ. Тресилову показалось, что он различил какую-то извилистую линию, ведущую к ним. Но сразу же его внимание было отвлечено экраном, на котором появилась панорама злополучных обелисков. Вернее, теней от них. Если бы Олег с Дэном не видели их в сравнительной близости от себя, то с орбиты они вряд ли бы смогли определить характер этих образований. Только теперь Тресилов понял, почему Дэн не заметил их.

Параллельные угольно-черные тени тянулись к кратеру Тайга, как уже Олег начал называть место их неудачного прилунения. Сама Тайга с точки обзора "Республики" тоже наполнилась непроницаемой чернотой и стала напоминать эбонитовый щит, брошенный на серовато-серебристую скатерть. Все детали исчезли. Шесть теней — две длинных и четыре покороче, чуть в стороне от них — тянулись к щиту, словно клинки шайки средневековых разбойников. Было в этом что-то зловещее.

Олегу показалось, что там, где тень самого длинного шпиля почти вонзалась в щит Тайги, мелькнуло почти неразличимое белое пятнышко.

— Дэн, Дэн, видишь?! — чуть не сорвав ремни безопасности, выгнулся он, тыча растопыренной ладонью в экран.

Маккольн молча кивнул в ответ, и его пальцы забегали по пульту, как пальцы пианиста по клавиатуре инструмента. Правда, музыка, типа "Лунной сонаты", не зазвучала, но Тайга и клинки теней, целящиеся в нее, начали быстро вырастать на экране. А Тресилов до боли в глазах напряг зрение, пытаясь не упустить из виду замеченное пятнышко. От напряжения даже искры в глазах забегали.

Впрочем, через минуту стало понятно, что эти искорки не были иллюзией. Огоньки действительно имели место быть, независимо от ощущений Олега все больше и больше разгораясь и группируясь в шести местах, неподалеку то кратера. В местах, откуда начинали вырастать продолговатые тени. Шпили явно начинали светиться. Маккольн приостановил движение "Лунной Республики". Лицо его было совершенно бесстрастно.

— Странно, — произнес он, вглядываясь в экран, на котором искры вытягивались в мерцающие нити, соединяющиеся между собой. Бело пятнышко, замеченное Олегом, затерялось среди них. — Странно. Когда я в первый раз подходил к вашей "Тайге", ничего подобного не наблюдалось.

— Тогда ты мог не заметить, — нервно бросил Тресилов. — Спешил. Или с другой стороны подлетал.

— Да? — в голосе Маккольна прорезались иронические нотки и он прикоснулся к какому-то сенсору.

Самый крайний, темный до этого, экран засветился голубоватым сиянием. На его плоскости замер перевернутый лунный модуль "Тайги", а на его фоне напряженно застыли две горбатые фигурки в белых скафандрах. В левом углу экрана мерцали зеленые цифры: "08.10.2003 12:37:08".

Пальцы Маккольна сыграли на пульте еще какую-то неслышимую мелодию и четыре последних цифры пришли в движение: "12:37:01… 12:36:58… 12:36:25… 12:35:44…" Одновременно с этим фигурки начали пятиться, отворачиваясь от объектива и делая неестественные жесты: Дэн включил заднюю перемотку видеозаписи.

Вот спаундер, занимавший перед этим чуть ли не весь экран, начал быстро съеживаться. Возникли неясно очерченные края кратера. Промелькнули тени от шпилей. Поворачивающаяся панорама лунной поверхности сначала выплеснулась на весь экран, а потом начала заваливаться и падать в глубину черного неба. Вместе с ней заваливался и щит Тайги с клинками, направленными на него. Те были темны и угрюмы.

Вот они, вместе с вылизанной лунной поверхностью, уплыли за край монитора, а в небе начал разгораться огненный клубок взрыва с взлохмаченными краями. Клубок уплотнялся, проваливаясь в себя, и сгущался в цилиндрическую конструкцию орбитального модуля. От него, по направлению к объективу, убегал столб плотного зеленого света. А модуль уже увеличивался, увеличивался, переполняя собой весь экран. Где-то внутри его находился Наруддинов. Еще живой.

— Хватит! — хрипло выдохнул Тресилов, пытаясь дотянуться до сенсора видеозаписи. Его трясло.

Маккольн успел отбить руку Олега перед тем, как выключить экран. Она была потная и холодная. Взгляд же Дэна был холоден и внимателен.

— Как видишь, — произнес он, — в первый раз эти чертовы булыжники даже не дернулись.

Тресилов пустыми глазами вглядывался в то, как мерцающие нити вблизи от левого края Тайги сгущают свой рисунок и превращаются в сплошное мерцающее поле. Да, в этот раз они "дергались" основательно. И теория электрического конденсатора, учитывая расстояние "Республики" до шпилей, вряд ли объясняла это явление. Олег искоса взглянул на крайний экран, за темной поверхностью которого продолжал жить второй пилот "Тайги" Сергей Наруддинов. Их разделяла только тонкая стеклянная пластина. Но разбить ее было невозможно.