Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

улице Кирова. Вряд ли это было связано с работой, — только в плохих

книжках похищают или убивают военных конструкторов.

— Отчего же, и такое бывает, — возразил один из наших

консультантов. — Помнится, лет двадцать назад агенты «Моссад» убрали

одного западного конструктора: он подрядился сделать Хусейну гигантскую

пушку для обстрела Израиля. Но я не удивлюсь, если окажется, что «Моссад»

здесь совершенно ни при чем. А что касается Бартини… Вряд ли нужно

верить всему, что он говорил. О нестыковках в его биографии органы

отлично знали. Были ниточки, за которые можно потянуть, и желающие

копытом били, но… Похоже, кто-то на самом верху приказал оставить барона

в покое.

Загадочная жизнь Бартини оборвалась в ночь с 4 на 5 декабря 1974

года. Или — завершилась?.. Когда его нашли на полу ванной, из крана

хлестала вода, на кухне горел газ. В этой смерти явно были обстоятельства, заставлявшие тех, кто знал ученого, что-то недоговаривать. Человек умирает

на восьмом десятке, а спустя двадцать лет друзья и коллеги качают седыми

головами: «Странная смерть!» И переводят разговор на другое…

…Ночью Бартини почувствовал себя плохо, встал из-за стола, опрокинув

стул, и прошел на кухню. Зажег газ, не приготовив чайник или кастрюлю. И

стал набирать воду в ванной. Потом упал навзничь, ударившись головой об

косяк. Такова, в общих чертах, милицейская реконструкция. Но именно в ту

ночь барон написал завещание, приложил к нему черный пакет и спрятал за

плотной шторой, которая всегда наглухо закрывала окно. Вероятно, он ждал

гостей. И кто-то действительно посетил квартиру Бартини сразу после его

кончины. Вряд ли они приходили днем, а ночью штору не открывали, —

чтобы включить свет и основательно просмотреть все бумаги. Видимо, на это

и рассчитывал Бартини. Как вошли эти гости — неизвестно, зато ясно, как

уходили: входная дверь была заперта изнутри, но окно, выходящее во двор

— настежь…

— Пакет был тщательно заклеен, — вспоминал В.Казневский. — А в

завещании Роберт Людвигович просил запаять его бумаги в металлический

ящик и не вскрывать до 2197 года. К сожалению, эта просьба не была

выполнена.

«Достоверных, бесспорных сведений о нем у нас не очень много, —

пишет И.Чутко, — и едва ли они будут значительно пополнены. Особенно

сведения о первых 20-25 годах его жизни. Для этого пришлось бы разыскать

документы, которые, возможно, еще хранятся в Австрии, Венгрии, Югославии, Германии, Китае, Сирии, на Цейлоне». Даже в «советской»

биографии барона зияет разрыв — семь лет, с двадцать третьего по

тридцатый. В первых изданиях «Красных самолетов» про это время вообще

ничего нет, — как нет ни слова об аресте и шараге, о работе в Новосибирске.

В издании 1989 года остались «неохваченными» лишь двадцатые годы.

Умолчание очень красноречиво, особенно в контексте завещания. Бартини

понимал, что «собрать сведения» о его жизни до 1923 года очень трудно, —

значит, искать нужно именно в двадцатых годах.

В 1987 году вышла в свет уникальная книга — «Наука и техника СССР.

1917-1987. Хроника». Из нее можно узнать, что в 1923 году Совнарком издал

декрет об организации большой экспедиции в Монголию и Тибет, «Красный

путиловец» освоил выпуск тракторов и так далее… Единственная

«авиационная» новость — постройка аэросаней конструкции Туполева. Но

уже в следующем году взлетел первый цельнометаллический самолет АНТ-2, а также первый пассажирский — АК-1. В Москве было основано Общество

изучения межпланетных сообщений, опубликована книга Цандера «Перелеты

на другие планеты» и работа Циолковского «Ракета в космическом

пространстве». 1925 год: первая конструкторская группа по вертолетам, первый тяжелый бомбардировщик ТБ-1, первый в мире самолет —

«летающее крыло», первый дальний перелет, крупнейшая в мире

аэродинамическая труба… Но в двадцать третьем году произошло событие, которое составители хроники пропустили: весной было объявлено о первых

всесоюзных соревнованиях планеристов в Коктебеле. Полеты начались в

конце сентября, и тогда же в Крым приезжал Бартини.

Считается, что идея планерных соревнований на горе Узун-Сырт

принадлежит летчику, конструктору и художнику Константину Арцеулову.Юн

же стал первым председателем оргкомитета. Известно также, что Арцеулов

дружил с поэтом и художником Максимилианом Волошиным —

«коктебельским чародеем». Площадку для будущих стартов они выбирали

вместе. Поэт-мистик неизменно присутствовал на открытии соревнований, наблюдал за полетами, знакомился с планеристами и конструкторами.

«Дом Волошина был одним из культурнейших центров не только России, но и Европы», — писал Андрей Белый. Сотни людей жили там каждое лето —

поэты, писатели, актеры, художники, композиторы, ученые. В 1925 году, например, в волошинском доме гостили четыреста человек! Среди них —

М.Булгаков с женой… А в булгаковском архиве сохранился путеводитель по

Крыму, изданный в двадцать четвертом году. Карандашом отмечены строчки, рассказывающие о судьбе тех, кто решит отдохнуть в этом ужасном месте:

«Крымское сирокко доводит нервных больных до исступления. Люди

умственного труда чувствуют ухудшение… Неудобство комнат, полное

отсутствие медицинской помощи… Как только мраком окутывается долина, идут они в свои комнатки и спят, тревожимые страшными сновидениями». О

таинственных свойствах здешних мест знали еще в древности: не напрасно

Овидий поместил в киммерийскую пещеру бога сна Гипноса и сына его

Морфея. Это постоянно «подтверждали» и гости Волошина: первые два дня

они спали как убитые.

«В Коктебеле у меня возникла мысль попробовать самому

сконструировать настоящий планер», — пишет в своих мемуарах А. Яковлев.

У кого еще возникли подобные мысли — здесь, среди киммерийских скал, на

стыке моря, земли и неба, прошлого и будущего?

В двадцатые и тридцатые годы коктебельская гора Узун-Сырт свела

вместе людей, чьи имена вскоре узнает весь мир — Королева, Ильюшина, Антонова, Мясищева, Яковлева и многих других. Все они в разное время и в

разной степени были связаны с Бартини. В известных мемуарах А.Яковлева о

«красном бароне» нет ни слова: он недолюбливал Бартини. Но почему

молчал Арцеулов? В книге летчика и писателя Марка Галлая «Жизнь

Арцеулова» подробно изложены перипетии первого слета и перечислены все

известные люди, прошедшие школу Коктебеля. Не странно ли: Арцеулов и

Галлай, прекрасно знавшие Бартини, не удостоили его ни строчкой! Может

быть, он не присутствовал на соревнованиях двадцать третьего года?