Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

Румата? «На первом же балу Румата извлек из-за обшлага изящный

кружевной платочек и промакнул им губы. На следующем балу бравые

гвардейцы уже вытирали потные лица большими и малыми кусками материи

разных цветов, с вышивками и монограммами. А через месяц появились

франты, носившие на согнутой руке целые простыни, концы которых

элегантно волочились по полу».

Разнообразные платки появляются и в ключевых эпизодах «Хромой

судьбы»: писатель Сорокин вытирает платком лицо при встрече с

таинственным человеком, похожим на Булгакова, и то же самое делает его

герой — писатель Банев. Собственно, с платка и начинается история Банева

— ссылка, встреча с Дианой, лунный исход странных мутантов и «конец

света».

В повести И.Ефремова «Звездные корабли» рассказывается о находке

черепа межзвездного путешественника — первого гуманоида на Земле. По

древнееврейским преданиям, череп первого человека похоронен на Голгофе.

Ветхий Завет именует древних израильтян «народом в шатрах», а герои

«Звездных кораблей» — Шатров и Давыдов. Шатер Давида? Повесть

начинается с того, что Шатров утирает лицо платком. А чем она

заканчивается? На поверхности найденного Давыдовым диска («Атон»!) проявилось изображение «небесного пришельца». Сын Давидов, платок и

«фотография»?

«Молитесь на меня, молитесь», — говорит О.Бендер. Он назван

«красавцем с черкесским лицом» — не потому ли, что недалеко от Черкесска

находится таинственная икона с ликом Иисуса? Спаситель изображен на

скале минеральными красками и поразительно похож на негатив

фотографии, сделанной с Туринской плащаницы. Это неудивительно: в

начале XX века монахи расположенного поблизости Зеленчукского

монастыря рассказывали паломникам, что икона написана с платка Святой

Вероники, привезенного из Византии. Когда фреска была готова,

«Нерукотворный Спас» исчез. Возможно, его увезли дальше на север —

вместе с камнем из Святого Гроба.

В чем же смысл перемещения этих предметов? Даже закоренелые

материалисты не отрицают, что некоторые вещи обладают какой-то

непонятной силой. Мистики же говорят об идеях, спустившихся с верхних

этажей Мироздания и разнообразно овеществленных в нашем «подвале».

Высшая идея воплотилась в Сыне Божьем: «Слово стало делом». И потому

самые обыденные вещи, соприкасавшиеся с Ним, несут на себе незримый

отпечаток — заряд таинственной энергии. Очевидно, эти предметы должны

напомнить «филиусам» истинную картину мира и указать дорогу домой —

«запасной выход». «Жук сползет в конце концов с муравейника и убредет

своей дорогой».

21. «НАД НИМ ПОТЕК ЗАПАХ СКЛЕПА»

Первый из четырех романов «Космической Одиссеи» вышел из печати за

год до высадки человека на Луну. Почти одновременно в Париже была

издана странная брошюра Жана Санди «Луна — ключ к Библии». Автор

предсказывал обнаружение артефакта, подтверждающего подлинность

Священного Писания. «Луна — это и есть Небесный Иерусалим», — писал

Санди. Именно там оставили свои следы «Сыны Божьи», и эта находка

откроет нам путь к звездам. Воссоздание государства Израиль (1948) и

освобождение Иерусалима (1967) — важнейшие вехи на пути к Луне. Кроме

того, Жан Санди обращает внимание на одну интересную публикацию, принадлежащую перу некоего Шаили — каббалиста из России. Она

появилась за три года до «шестидневной войны» и называлась очень длинно

— «Книга Чисел Освобождения, согласно Книге Даниила и учению Гаона из

Вильно и Ари из Сафеда». По расчетам Шаили, Иерусалим должен быть

освобожден в 5728 году иудейского календаря — то есть, в 1967-68 годах от

Рождества Христова. Так и случилось.

Шифр А.Кларка связывает Луну с камнем Гроба Господня и «архивами

Кремля» — библиотекой Ивана Грозного, спрятанной в казанском тайнике.

Косвенно это подтверждается тем, что уже в ранних книгах Кларка

появляются несколько русских персонажей. В «Острове Дельфинов», например, есть русский профессор по фамилии Казан.

А что происходит во внешнем сюжете «Космической Одиссеи»? Во

втором романе тетралогии Кларк пишет о совместном полете двух экипажей

— американского и русского. Американский звездолет получил имя

«Дискавери», а русский назван в честь космонавта — «Алексей Леонов». Или

— в честь писателя Леонида Леонова, последнего из «дисковцев»

коктебельского набора?..

Леонов поместил волшебную дверь в кладбищенской церкви. Ильф и

Петров начинают свой первый роман с гробов (глава «Безенчук и

„Нимфы“»)., затем Бендер рассказывает о гусаре-схимнике, много лет

пролежавшем в гробу, и приводит Воробьянинова в общежитие химиков — по

соседству со скелетом! Но перед этим они снова встречают Безенчука, выгружающего гробы.

В «Золотом теленке» символ укрупняется: «Скумбриевич очень уважал

этот гроб и придавал ему большое значение. Иногда, повесив на себя

фартук, Егор собственноручно перекрашивал гроб заново…». Мы увидели

здесь насмешку над масонским ритуалом и не заметили второй слой шифра: Скумбриевич — рыба — Иисус. Гроб Господень? Первая часть «Двенадцати

стульев» называется «Старгородский лев». («Лев из колена Иудина» —

ветхозаветное пророчество о Христе). Старгород — «псевдоним» Новгорода?

Это легко опровергнуть: по пути из Старгорода в Москву поезд пересекает

Оку. Но соавторы зачем-то дважды повторяют про Гусище — окраину

Старгорода. Место в центре Великого Новгорода называлось Дворищем, окраина — Городищем. Нашу догадку подтверждает и неприметный эпизод в

старгородской «богадельне»: «черноземный Баттистини» поет новгородские

частушки.

(Итальянский баритон Баттистини — барон Бартини?) До Новгорода не дошел Батый, разоривший почти всю остальную Русь.

Несколько лет спустя случилось «чудо на Неве» — маленький отряд

новгородского князя Александра Ярославовича отразил организованное

ватиканскими легатами нападение шведов. После этой битвы Александра

Невского стали называть «русским Давидом». В 1570 году «Господин

Великий Новгород» захватило опричное войско Ивана Грозного. В Москву

увезли десятки возов с драгоценной церковной утварью. Падение

Новгородской феодальной республики считается кульминацией опричнины, а

истоки ее видят в событиях 1560 года, когда в опалу попал ближайший

советник царя — новгородский священник Сильвестр. Не он ли рассказал

Ивану Грозному о священной реликвии?

В гостиной квартиры №50, где поселился Воланд (Иешуа), «входящего

охватывала какая-то погребная сырость». Склеп? Перед «какой-то темной