Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

Булгаковский Левий Матвей затаскивает тело Иешуа в пещеру. Мастер

живет в подвальчике, — это тоже своего рода пещера. Пещеру напоминает и

«нехорошая квартира», — там холодно и сыро. А куда возвращается

«первосвященник» Воланд — хранитель Ковчега? Простившись с Маргаритой

и ее возлюбленным, «черный Воланд, не разбирая дороги, кинулся в

провал…».

Самая знаменитая пьеса Евгения Шварца — «Обыкновенное чудо».

Действие происходит в Карпатах, а про главного героя сказано, что он

учился в Праге. Почти незаметная ниточка связывает эту вещь с одной из

ранних пьес Шварца, которая называется «Клад». Маленький отряд юных

геологов ищет древний медный прииск и пещеры, в которых делали медные

сосуды. О местонахождении медного клада знает сторож по фамилии

Грозный — очень добрый человек, которого все считают ужасным злодеем. С

помощью сторожа дети спускаются в пропасть и находят то, что искали —

пещеры с медной посудой. Автор уточняет: пропасть возникла после

обрушения «потолка» огромной пещеры.

Место действия «Клада» — кавказский заповедник. Это понятно: в

Ковчеге хранились скрижали с десятью заповедями. Можно подумать, что

фамилия доброго сторожа указывает на царя Ивана Грозного, но это не так.

Шварц подсказывают, что настоящий клад следует искать не на Кавказе: чешский князь Грозната был причислен к лику святых за богоугодные дела и

человеколюбие. Помимо прочего, Грозната известен тем, что основал

монастырь Тепла — тот самый, о котором писал Парнов. Аббат этого

монастыря в начале XIX века открыл первый в Богемии бальнеологический

курорт Марианске-Лазне. Есть в Чехии и пропасть, похожая на

шварцевскую, — это знаменитый провал Мацоха, находящийся неподалеку от

города Брно. Глубина — 138 метров. В потолке гигантской карстовой пещеры

зияет воронкообразное отверстие, внизу — множество гротов, а по дну

пропасти течет подземная река Пунква, образующая несколько озер.

13. «ПОД БЕЛОЙ ЗВЕЗДОЙ УКРЫТА ПЕЩЕРА»

Была ли Мацоха тем местом, где хранился самый ценный клад на Земле

— святыня трех мировых религий? Косвенные подтверждения имеются.

Взять, к примеру, карстовую пещеру, о которой говорится в «Пяти ложках

Эликсира»: она скрыта за шестью каменными столбами. Такие столбы —

сталагмиты — есть и в Мацохе. Чтобы указать на истинное местонахождение

пещеры, один из бессмертных гостей Снегирева упоминает об Ужгородской

унии: в 1649-1950 годах она действовала на территории Чехословакии. В

«Граде обреченном» герой коллекционирует стрелковое opужие. Это хобби

«не работает» на сюжет — не влияет на судьбу самого Воронина и не

задевает других персонажей. Оно придумано для того, чтобы можно было

упомянуть о каком-то конкретном «стволе». «Может быть, „чешску

збройовку“ повезет найти», — мечтает герой, живущий на краю пропасти.

Стрелковое оружие этой марки выпускается в Брно.

«Центром распространения зловещего тумана» Воронин считает Красное

Здание — передвигающийся по ночам дом с папским крестом на крыше.

«Красное» неспроста пишется с заглавной буквы: Мацоха — главная

достопримечательность Моравского Краса. Одна из тех, кто рассказывает

Воронину о Красном Здании — пани Гусакова. Обращение «пани»

употребляется в Чехии, Словакии и Польше, но фамилия ее — не польская. К

тому же пани Гусакова говорит со слов некоего Франтишека: Франтишковы-лазне входит в тройку самых знаменитых курортов Чехии. А в

первой главе романа Чехословакия упомянута прямо и совершенно всуе.

«Банные» приметы Красного Здания связывают знаменитую пропасть с

«Бартинибадом»: в первом описании отмечено, что здание похоже на старую

казарму, из темно-красного кирпича, с печной трубой, а окна первого этажа

закрашены мелом. Одно из мест, где видели передвигающийся дом с папским

крестом на крыше, находится неподалеку от костела. Но Воронин встречает

его у синагоги, — еще один знак того, что речь идет о Ковчеге Завета. На это

же намекает имя одного из свидетелей — Давид.

Красное Здание появляется и в конце романа: «Но теперь все окна его

были темны, и ставен на нижнем этаже кое-где не хватало, а стекла были

грязные, с потеками, с трещинами, кое-где заменены фанерными

покоробленными щитами, а кое-где заклеены крест-накрест полосками

бумаги. И не было больше торжественной и мрачной музыки — от Здания

невидимым туманом ползла тяжелая ватная тишина».

Все кончено, — как мы и предполагали. «Машина желаний» давно

уехала, и никто не знает куда. Но, может быть, удастся пройти до конца по

«чешскому следу»?

Перенесемся мысленно в красовский провал: множество маленьких

гротов и пещер располагаются по периметру огромного «помещения». Бендер

— «гроссмейстер из Карлсбада» — приходит в полдень с северо-запада.

Возможно, это означает, что интересующая нас пещера находится на

северо-западной стороне Мацохи, а ориентиром является какое-то светило, заглядывающее в провал в полдень — Солнце, Луна или звезда. На

последний вариант намекает название прибора для измерения высоты

небесных светил, — того самого, что Бендер держит в руке: «Сама меряет, —

сказал молодой человек, передавая астролябию покупателю, — было бы что

мерять».

Из глубокой пещеры звезды видны даже днем, — это общеизвестно.

Самая яркая из них — Венера. «Сообщение с Венерой сделается таким же

легким, как переезд из Рыбинска в Ярославль», — говорит Остап. Эта же

планета зашифрована в «Бане» Маяковского: гостья из будущего —

«Фосфорическая женщина», а одно из имен, под которым Венера была

известна в древности — Фосфор. Греки называли ее Гесперой — по имени

одной из трех Гесперид, хранительниц золотых яблок вечной молодости. В

зашифрованном пергаменте Соньера говорится про «полдень синих

яблок», — это означает, что золотой предмет, укрытый синим, может быть

найден при помощи Гесперы-Венеры точно в указанное время.

«В Крапивкином Яре за шестью каменными столбами под белой звездой

укрыта пещера». Первый ключ к этим словам Стругацкие оставили в самом

конце «Града обреченного»: «Тогда Андрей, стараясь не смотреть в ту

сторону, откуда доносился голос, поднялся и прислонился плечом к шкафу у

окна. Черный колодец двора, слабо освещенный желтыми прямоугольниками

окон, был под ним и над ним, а где-то далеко наверху, в совсем уже

потемневшем небе, горела Вега». Но эта звезда, шкаф и голос — только

знаки

Ковчега.

Синяя

Вега

подменяет

настоящий

ориентир —

ослепительно-белую Венеру: не зря эта планета упомянута в шестнадцати