Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

сказал: Возможно, люди думают, что Я пришел дать миру мир, и они не

знают, что Я пришел бросить на землю разделения, огонь, меч, войну». Все

просто и понятно: ужасы последних двадцати веков были чем-то вроде

вибратора, выгоняющего из бетона пузырьки воздуха.

«Человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному

нам параметру, — писали Стругацкие в „Волнах…“, — причем меньшая часть

форсированно и навсегда обгонит большую». О расколе говорится и в

«Отягощенных злом»: «Да ведь это же главное, неужели не ясно —

оптимальный выбор! Максимум выживания козлищ при минимуме агнцев!» А

в «Хромой судьбе» с Земли уходят сверхгениальные «мокрецы» — гадкие

утята, ставшие лебедями… Откройте третью главу «Двенадцати стульев» —

на той странице, где отец Федор посылает за утиным картузом и достает

книги из дорожного сундучка. Между «Русским паломником» и «Русским в

Италии» упомянута «История раскола»!

Человечество — живая лестница, по которой спускаются и поднимаются

высшие существа — восстают из праха и в прах обращаются. Прогрессоры

отличаются от Консерваторов только одним: они движутся в прошлое. В этом

восхождении им помогают персональные Спасители — Воланд, Друд, Румата, Вечеровский, — но только правильно понятые, без литературного грима. «Мы

вообще не люди, — говорит главный „люден“ Стругацких. — Пусть вас не

сбивает с толку, что мы рождены людьми и от людей». Отважную попытку

рассказать о воплощении «филиусов» предпринял Леонид Леонов. Он

объясняет, что существа, подобные «ключарю» Дымкову «…при сошествии в

нижние

этажи

стихийно

меняют

свою

предельно

разреженную

каркасно-циклопическую структуру, построенную из шквальных ливней

сверхкоротких излучений, исполинского натяженья темных космических

масс, гравитирующих на запредельной скорости, вольных звездных ветров и

еще не раскрытых учеными гормональных дуновений вообще откуда-то извне

на местную, более скромную, всего лишь атомную инженерную конструкцию.

Отсюда, концентрируясь в земные габариты, галактическое долгожительство

приобретает видимость бессмертия, а сомасштабно уплотненный творческий

потенциал становится даром чудотворенья. Но сама внешность пришельцев

оттуда остается стандартно прежней — раз и навсегда проверенный ген, кодирующий их суть и форму, всюду будет один и тот же, отчего при

переходе в земные параметры тамошние гиганты и становятся неотличимы от

людей».

Иисус нашел того, кто пятнадцать веков назад был Моисеем и стал

рыбаком Симоном. Учитель назвал его Петром, — и это имя начало

пробуждать дремлющую память о каменных скрижалях, на которых были

записаны простые и понятные условия Его договора с одним из человеческих

племен. Пережив еще несколько воплощений, Моисей осознал, что означают

слова Учителя о ключах к Царствию Небесному, и стал искать других

«филиусов» — редкие жемчужины в горе устриц. При этом сам он должен

возвращаться в прошлое — по ступеням жизней, каждая из которых сносит

Игрока в будущее. Бежать наверх приходится быстрее, чем движется этот

эскалатор, — и пробудившиеся «филиусы» ускоряют историю, насколько

возможно. Именно поэтому бартиниевская киноповесть «Цепь» начинается в

будущем, а продолжается в далеком прошлом — с чудесного рождения

Ра-Мега. Он — луч звезды, воплотившийся в человека. Племя восхищалось

силой и ловкостью великана, но боялось его. Чувствует свою "ужеродность и

сам Ра-Мег «Среди вас я был одинок, но я вас любил». Пришелец из

будущего добывает руду, плавит металл, строит на реке свайное поселение и

мечтает вернуться в прошлое — «встать в сторону, рядом с этим миром, чтобы пройтись вдоль него из края в край и собрать там свежие цветы

минувших веков». Он говорит: «Возвращение во времени должно быть

связано с возвращением к месту события».

«Всякого, кого я коснусь, я возвращаю земле, из которой он вышел, —

сказала Маленькому принцу змея. — Но ты чист и явился со звезды». К

какому же «месту события» возвращаются Игроки?

18. «ЛЕБЕДЬ БУДЕТ ДОСТУПЕН НАШЕМУ ЗОВУ ЕЩЕ

ДЕВЯТНАДЦАТЬ ЧАСОВ»

В европейской мистической традиции имеется два-три десятка текстов, к

которым принято относиться с особым почтением. Среди них — «Ключ», один

из семнадцати трактатов александрийского «Герметического свода». Речь

идет о высшем посвящении: «Затем они входят в хор неподвижных богов; есть два хора богов: один — звезд блуждающих, другой — неподвижных. Это

последний этап славного посвящения души».

У Булгакова мы видим «освещенный диск со стрелой» — тот самый, который крушит летящая Маргарита. В повести «Трудно быть богом» ученики

школы прогрессоров отправляются в лес пострелять из самодельных

арбалетов. Стрела — знак созвездия Стрельца и прекрасный ориентир для

тех, кто должен направиться в сердце Галактики. Именно там побывал

клар-ковский Давид Боумен («Стрелец») — новый «управдом» человечества.

«Стрельцом» становится и пушкинский Гвидон: его стрела спасает хозяйку

волшебного острова — Лебедь. Зашифровано и «микрокосмическое»

средство передвижения: чтобы перенести героя на дальнее расстояние.

Лебедь превращает его в комара, муху и шмеля. Под косой у красавицы —

месяц, днем она «солнце затмевает», «ночью землю освещает». Солнце, Луна

и Грааль — бочка с «царской кровью». Известно, что обряду посвящения в

рыцари Грааля предшествовало многолетнее испытание — «поиск Грааля».

Символически этот процесс описывается как полет голубя от солнца (сердце) к луне (ум): солнечное «золото», растворенное в крови, должно подняться от

сердца к голове и «короновать» ее. А теперь вспомните «Алые паруса»: не

связана ли наследственная бочка Артура Грэя с именем отца героини —

Лонгреном? Средневековые «народные» предания сообщают, что отцом

иерусалимского короля Годфруа был легендарный Лоэнгрин — «Рыцарь

Лебедя». Золотоволосый Лоэнгрин знаменит в основном своей семейной

драмой. Он — сын Парцифаля и рыцарь Святого Грааля — полюбил

спасенную им герцогиню и женился на ней, взяв обещание никогда не

спрашивать его настоящее имя. Но жена нарушила уговор. Рыцарь запряг

своего волшебного лебедя в лодочку и уплыл.

Так же поступил Маленький принц — мальчик с золотыми волосами: он

улетел от своей возлюбленной при помощи птичьей упряжки. К тому же

сказка графа Антуана де Сент-Экзю-пери имеет странное посвящение:

«Леону Верту, когда он был маленьким». Маленькому… Леону Верту?