Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

Неспроста переодетый «сатаной» Воланд («дракон, змий древний» — по

Библии) носит «траурный плащ, подбитый огненной материей»: красное и

черное!

(«…Большинство этих трудов могут быть найдены в Татарии»!) Известно, что Булгаков не сразу выбрал имя иностранного профессора.

В ранних вариантах был Фаланд — так звали черта в средневековых

немецких сказках. Этим именем назвал себя и гетевский Мефистофель.

Фаланд стал Воландом — не для того ли, чтобы внимательный читатель

услышал латинское «volans» — «крылатый»? Черно-красный крылатый

дракон — в точности как на казанском гербе!.. И понятно, почему в первых

редакциях романа Иван Бездомный видит Ивана Грозного именно возле

собора Василия Блаженного, — построенного, как известно, в ознаменование

взятия Казани. Это событие отмечено и в «Иване Васильевиче» — в сцене

милицейского допроса царя: «Казань брал, Астрахань брал…». В раннем

рассказе «Ханский огонь» из-за границы нелегально приезжает татарский

князь — для того только, чтобы выкрасть из реквизированной большевиками

библиотеки пачку древних пергаментов. Зачем же ему понадобились древние

рукописи? Ответ скрыт в кличке собаки, принадлежащей музейному сторожу

— Цезарь.

Музей, библиотека, огонь и Цезарь, — возможен ли более откровенный

намек на знаменитый пожар Александрийского Мусейона? Булгаков

подсказывает: «Нежными искорками поблескивали переплеты в шкафах.

Александр I ожил и, лысый, мягко улыбался со стены». И еще: «По

вспоротому портрету Александра I лезло, треща, пламя…».

Хороший текст воспринимается как данность, и никто из читателей не

задумывается — зачем Булгакову понадобился именно татарский князь? И

для какой цели в эпилоге «Мастера и Маргариты» перечислены шестнадцать

городов? Сопоставьте их с тремя городами, упомянутыми в «царских»

пьесах: в обоих перечнях есть Казань!

«Проездом в Казань», — так объясняет Остап Бендер свое появление в

Васюках. А в «Золотом теленке» про Казань говорит один эпизодический

персонаж: «Выбыл с чемоданами в Казань». Эти слова Бендер слышит в

газоубежище — там, где он встречает девушку, указавшую ему путь к

заветному чемодану Корейко.

Действие

второго

романа

Ильфа

и

Петрова

начинается

в

несуществующем городе Арбатове — «у белых башенных ворот

провинциального кремля». Какой из трех белокаменных кремлей имели в

виду «сатирики» — псковский, ростовский или казанский? «Арбат» —

татарский топоним. Еще один ориентир — Волга. Прямо она не называется, но среди пассажиров-растратчиков, которых возил Козлевич, были

руководители киноорганизации, снимавшей фильм «Степан Разин и княжна».

А когда Паниковскому досталось Поволжье, он «перешел границу» и

оказался на «золотом арбатовском участке».

Нам дают понять, что речь идет именно о библиотеке: войдя в город, Остап видит одиноких молодых девиц, читающих книги Гладкова, Сейфуллиной и Элизы Ожешко. Подбор авторов выглядит произвольным, но

это не так: Гладков родился в Поволжье, а татарская фамилия советской

писательницы локализует участок волжского берега. Полячку Элизу Ожешко

нужно просто запомнить: мы вернемся к ней, когда попытаемся проникнуть в

тайну «либереи».

Все говорит о том, что «золотой арбатовский участок» — татарское

Поволжье. Но главная подсказка оставлена в «Двенадцати стульях» — там, где концессионеры приезжают в Москву. Они выходят на Каланчевскую

площадь (ныне — Комсомольская), и соавторы дважды упоминают о

«геральдических курочках» Ярославского вокзала. На гербе Ярославля

изображен медведь, а существо, очень похожее на курицу, украшает герб

Казани. Ильф и Петров перечисляют вокзалы, расположенные на

Каланчевской площади: Октябрьский (ныне — Ленинградский), Ярославский

и Рязанский — «самый свежий и новый». Именно на Рязанский вокзал

прибывают искатели сокровищ. Но ведь третий вокзал — Казанский!?

На первый взгляд, все объясняется просто: Казанский вокзал начали

строить в 1913 году на месте старого Рязанского, а «железку» в то время

протянули только до Казани. Именно поэтому архитектор Щусев стилизовал

новый вокзал под башню Сююмбеки Казанского кремля. «Самый свежий и

новый из всех вокзалов» был достроен в двадцать шестом, — и это не могли

не знать соавторы, работавшие в ту пору в железнодорожной газете «Гудок».

А если ошиблись — почему не исправили ошибку в отдельном издании и в

«Золотом теленке»? Но Ильф и Петров упорствуют: разбогатевший Бендер

встречает Балаганова на Рязанском вокзале, снесенном двадцать лет назад!

Странная прихоть «сатириков» заставляет кое-что сопоставить. Идя к

архивариусу, жившему на окраине города, Бендtр видит «светящийся остров

— железнодорожный клуб». Островок света — на дальней окраине?

Сокровища последнего стула превратились в клуб железнодорожников (с

"прекрасной библиотекой!) — на той самой Каланчевской площади, с которой

исчез Казанский вокзал!

Герои романа «Туманность Андромеды» нашли под водой громадного

золотого коня. Таким способом некие правители спрятали золотой запас

страны: драгоценная скульптура была покрыта слоем из дешевого сплава.

Место прямо не указано, но поблизости расположена могила «знаменитого

поэта древних времен» с эпитафией, в которой узнаются строки М.Волошина.

Он похоронен в Крыму, у горы с татарским именем Карадаг.

Ответ лежит на поверхности, — это подозрительно. Не скрыт ли здесь

намек на другое место и другую находку? Ефремов пишет, что статую

установили на центральной площади столицы… «соседнего государства»!

Казань — столица завоеванного ханства. Если верить легенде, этот город

возник на том месте, где ханская дочь уронила в Волгу золотой казан. А кто

нашел под водой золотую статую? Девушка с восточными чертами лица!..

Еще одна находка появляется несколькими главами выше, — это

дискообразный звездолет, прилетевший из другой галактики. Конь весит

четыреста тонн, диаметр звездного диска — четыреста метров. (Какое

интересное совпадение: у Остапа — четыреста способов отъема денег, Бендер и Корейко проехали на верблюдах четыреста километров!) Не

намекает ли это число на отрезок времени, отделяющий «Атон» от эпохи

Ивана Грозного? Золотой конь найден в подводном гроте: «Грозный обрыв

андезитовых скал навис над пловцами». О самом коне сказано, что он

смотрел «с грозною злобой».

Одна из героинь «Туманности…» — историк Веда Конг — мечтает найти

под землей «древние тайники для сокровищ искусств». Коня обнаружили в