Стивен Кинг - Солнечный пес

И только сейчас, глядя на пробную фотографию, Поп понял, насколько эта история задела его за живое.

Он вздохнул, бросил снимок в корзинку для мусора, выдвинул ящик с инструментами и достал маленький молоток. Крепко ухватил камеру левой рукой, ударил по ней молотком. Не со всей силы, да этого и не требовалось. На века срабатывали вещи в прошлом. Теперь же чудеса современной науки: синтетические материалы, новые сплавы, полимеры - Бог знает что! Как ни назови, все одно - сопли. Вот какие материалы нынче стали самыми ходовыми. И не требовалось больших усилий, чтобы разбить камеру, сделанную из соплей.

Зазвенели линзы, полетели осколки пластика. Вот тут Поп призадумался. С какой стороны отлетел кусок на камере Кевина: с правой или с левой? Он нахмурился. Вроде бы с левой. Но Дэлевены едва ли об этом вспомнят, едва ли что заметят. Однако Поп никогда не надеялся на авось. Лучше заранее подготовиться ко всем неожиданностям.

Целесообразнее.

Он убрал молоток, маленькой щеточкой смел осколки стекла и пластика со стола на пол. Положил щеточку в ящик, достал разметочный карандаш и остро заточенный нож прочной стали. Карандашом обвел тот участок, что откололся от корпуса камеры, которую задела Мег, затем ножом прорезал по контуру глубокую канавку. Убрал нож и скинул новую камеру с верстака, полагая добиться того же результата, что и Мег; к тому же он ослабил пластик в нужном месте.

Все прошло как по писаному. Поп еще раз осмотрел камеру, у которой к разбитым линзам добавилась дыра в корпусе, и засунул ее под верстак.

Теперь оставалось лишь ждать прибытия Дэлевенов. Поп взял видеокассету, поднялся в свою квартирку над магазином и положил ее на видеомагнитофон, который купил, чтобы изредка смотреть порнофильмы, сел в кресло и раскрыл газету. Авиакатастрофа в Пакистане. Сто тридцать убитых. "Эти идиоты постоянно гибнут, - подумал Поп, - но оно и к лучшему. Чего плодить нищету". Он заглянул в спортивный раздел, чтобы узнать, как дела у "Ред соке". Похоже, они сохраняли шансы на победу.

ГЛАВА 5

- О чем вы говорили? - спросил Кевин. В доме они были вдвоем: Мег ушла в балетный класс, миссис Дэлевен играла в бридж с подругами. Обычно она возвращалась не раньше пяти часов, с большой пиццей и последними светскими новостями: кто с кем развелся, а кто только собирался развестись.

- Не твое дело, - резко ответил мистер Дэлевен.

День выдался прохладным. Поэтому мистер Дэлевен стал искать куртку. Но вдруг повернулся к сыну, который стоял в дверях уже в куртке и с полароидной камерой "Солнце-660" в руке.

- Ладно, недоговоренностей между нами никогда не было. Думаю, незачем выходить на эту тропу. Ты знаешь, что я имею в виду.

- Да, - ответил Кевин, подумав: "Я точно знаю, о чем ты говоришь, вот что я хочу сказать".

- Твоя мать об этом даже не подозревает.

- Я ей не скажу.

- Вот этого не надо, - осадил отец. - Не начинай врать, иначе не остановишься.

- Но ты же сам...

- Да, ничего ей не говорил. - Дэлевен-старший нашел куртку. - Она никогда не спрашивала, вот я и не говорил. Если мама никогда не спросит тебя, не скажешь и ты. Ты уловил разницу?

- Да. По правде сказать, уловил.

- Отлично, - кивнул мистер Дэлевен. - Отлично... именно так мы и поступим. Если мама спросит, тебе... нам... придется рассказать. Если нет не придется. По таким законам живут в мире взрослых. Кому-то это может не понравиться, но жизнь есть жизнь. Ты готов с этим согласиться?

- Да. Полагаю, что да.

- Хорошо. Тогда в путь.

Они вышли из дома, на ходу застегивая молнии. Ветер взъерошил волосы на висках мистера Дэлевена, и Кевин впервые заметил не без удивления: его отец начал седеть.

- Дело-то, в общем, пустяковое. - Похоже, говорил мистер Дэлевен сам с собой. - Как и все, что касается Попа Меррилла. Он всегда работал по мелочам, если ты понимаешь, о чем я.

Кевин кивнул.

- Он человек богатый, но источник его доходов не магазин утиля. В Касл-Роке он играет роль Шейлока.

- Кого?

- Не важно. Рано или поздно ты эту пьесу прочтешь, не такое уж у нас дерьмовое образование. Меррилл ссуживает деньгами под процент, который превышает разрешенный законом.

- А почему люди занимают у него деньги? - спросил Кевин: они шли к центру городка, под деревьями, с которых медленно слетали красные, пурпурные и желтые листья.

- Потому что не могут занять их в другом месте, - мрачно ответил мистер Дэлевен.

- То есть они некредитоспособны?

- Можно сказать, да.

- Но мы... ты...

- Да, сейчас все в порядке. Но так было не всегда. Когда мы с твоей матерью поженились, с деньгами у нас было не густо.

Отец долго молчал, а Кевин не решался задавать вопросы.

- Так вот, один парень ужасно гордился успехами "Кельтов". - Мистер Дэлевен смотрел себе под ноги, словно боялся споткнуться, упасть и сломать спину. - В плей-офф они вышли на "Филадельфийских семидесятников". Они, "Кельты", считались фаворитами, но у меня было такое чувство, что "Семидесятники" их сделают, во всяком случае, в том чемпионате.

Он взглянул на сына. Они уже спускались по склону Касл-Хиллз, направляясь к единственному в городе светофору, висящему над перекрестком Нижней главной улицы и Уотермилл-лайн. За перекрестком Оловянный мост оседлал Касл-стрим. Его металлические фермы четко выделялись на темно-синем фоне осеннего неба.

- В те дни я мог с кем-нибудь поспорить на пять долларов, точнее, на меньшую сумму, на четвертак или пачку сигарет.

Кевин посмотрел на отца, и тот перехватил его взгляд.

- Да, в те дни я курил. Теперь не курю и не делаю ставок. После того самого случая. Излечился; раз и навсегда.

Мы с твоей матерью были женаты уже два года. Ты еще не родился. Я работал помощником землемера и каждую неделю приносил домой сто шестнадцать долларов. За вычетом налогов.

Тот парень, что гордился "Кельтами", работал у нас инженером. Он даже на работу ходил в фирменном свитере "Кельтов", с цифрой на спине. За неделю до плей-офф он только и говорил, что хочет найти глупого смельчака, который согласится поставить на "Семидесятников", потому что иначе четыреста припасенных у него долларов не принесут прибыли.

А мой внутренний голос настойчиво твердил, что выиграют "Семидесятники", поэтому за день до начала стыковочных игр я подошел к нему во время перерыва на ленч. Сердце просто выпрыгивало из груди, такой меня разбирал страх.

- Потому что у тебя не было четырехсот долларов, - кивнул Кевин. - У этого парня они были, а у тебя не было.

Мальчик пристально смотрел на отца, начисто забыв про полароидную камеру. Ее тайна померкла перед откровением: в молодости его отец вел себя глупо, как многие другие. Значит, и он, Кевин, не застрахован от подобных глупостей, и он, Кевин, вступив в мир взрослых, может поддаться безотчетному импульсу. Как поддался его отец.