Валентин Юрьев - Отбросы

Так что, держитесь, Капитан Скрэбл, если только это и впрямь Ваше имя! Мы сплетёмся с вами в таких тесных объятиях, что нельзя нас будет безобидно даже по носу щелкнуть!

А если честно, то мне всё ещё страшно. Страшно, потому что это уже не игра и мы кокетничаем не на ринге, а в нечеловеческих условиях, в которых выжить — это уже подвиг, и мы не просто мутузим друг друга под рёв толпы, а молча в темноте сжимаем оба горла и также молча сгинем, никто и не узнает, что здесь произошло.

Страшно делать каждый следующий шаг, потому что его нельзя отменить и повторить заново, и те мелкие шаги, которые пока что нам кажутся удачными, могут оказаться заведомой глупостью, потому, что жизнь — это игра с переменными правилами, а наш противник нам неизвестен.

Мы ничего не знаем, ни цели его появления, ни состава его команды, ни технического оснащения, ни его моральных устоев, ничего, поэтому относимся к нему как к страшному хищнику.

И, может быть, уже через минуту Капитан Скрэбл отдаст неведомую нам команду, дёрнет неизвестную мне рукоятку и все наши труды окажутся смешным плевком в сторону убийцы с пистолетом.

Но тогда мы хотя бы перед смертью сможем сказать, "Пусть что-то глупо и не так, как надо, но мы сделали всё, что смогли и не сдались"!

Морис

Кэп влетел в пультовую как всегда чем-то озабоченный и слегка тоскливый и на него сразу обрушилась Джилли.

Святая Дева! Слава тебе а то эта бегемотиха совсем не давала работать, вереща от страха, и ведь силой не выгонишь, какая-никакая, а дама, хорошо ещё на мониторах в этот момент ничего понятного не было видно, а то она бы в штаны наделала, я представил, сколько это будет по количеству, глянул на Старика и еле сдержался, чтобы не заржать.

А Кэп всё просто решил, он на Джилли рявкнул, как следует, велел взять своих красоток и слетать за грязным бельём в приёмный шлюз, а потом хорошенько покормить ребят в Крестах, не жалея аварийного запаса!

Вот это речь! Мы эту летающую жабу полчаса умасливали и жалели, дурачьё, а надо было просто поставить задачу, Джилли заулыбалась, поняла, что здесь никто погибать не собирается и понеслась, хвост трубой, создавая грохот даже в невесомости, чуть шлюз не разнесла в клочья, как она туда пролезает, ума не приложу, с такой задницей.

— Во, правильно, Кэп, и нам чего-нибудь горяченького!….

Старик, молодец, распорядился и сюда принести пожрать…

Ну и денёк задался, вон выползла вторая группа, сегодня чуть не до драки спорили, кому идти, Старика четырежды обидели, не взяли даже в группу выпускающих.

Если разобраться, хоть мне и не нравится высокие слова кидать попусту, сегодня мальчики подвиг совершили, я о таких полётах ещё ни разу не слышал, почти шесть часов, не раскрываясь, таская тройной запас воздуха, рискуя каждую секунду, можно было бы роман написать об этом…может и напишем…если живы останемся.

Кто там у нас? Батюшки! Сам Эйрик Рауди? Начальник караула? А его-то чего понесло? Хотя, именно такой железный человек и должен совершать подвиги. И как это его Шива отпустила? Наверно прогры что-нибудь придумали таинственное, скоро Шива вообще под их дудку плясать будет, пусть пляшет.

— Сто двадцать седьмой! Эйрик, вижу вас хорошо, проверьте связь на проводах поимённо с каждым, радио запрещено, при движении держаться всем вместе, докладывать через каждый час, при всех нештатных ситуациях — немедленно. Путевой провод сильно не дёргайте, замыкающему повесьте видео и пошли, с Богом!

— Принял.

Поплыли.

Эйрик, как всегда, немногословен и команду он набрал — такие же молчуны. Простые суровые воины! Дети фьордов! Ни слова на прощанье.

А меня туда чего-то не тянет. Надо — полечу, а так — боюсь. Ну, стыдно, стыдно, так ведь никто не слышит, и потом там и так добровольцев больше сотни, а как они все вчера в тренажерке перед врачами попрыгали, чтобы доказать свою мощь, а если разобраться, большинство из них такие же старики, как и я, половине за пятьдесят!

О! Кофе прибыл! Чего-то Айру больше не прислали? Попала в немилость, наверно, или за тетрадки посадила мамочка, она у нас дама серьёзная, хотя и ничего себе.

Другая девчушка, тоже ничего, хоть и не такая сексопильная,

— Мерси, мадам!

Нет, правда, симпатяга.

Если бы я женился сразу, двадцать лет назад, сейчас бы вот моя такая же бегала бы по этим трубам. Может это и уродство, в наших условиях заводить киндеров, но приятно, что есть молодёжь! Будь одни старики, мы бы, может, сейчас надели бы белые кальсоны и пошли бы сдаваться, а тут — ещё ерепенимся!

Ох, глазищи какие! Это чья ж такая? Надо узнать…

Мамма миа! А кофе-то настоящий! Это Джилли расстаралась! А ля гер ком а ля гер! Почаще бы к нам злодеи прилетали. Кофе!… О-о! Растаять можно! И прямо в пультовую! Это же строжайше запрещено! А то мы тут крошек насыплем, веников не напасёшься.

Так…, чего у нас тут? Где они? А, вон плывут, не знал бы, никогда не нашел бы в черноте темноту. Или наоборот, в темноте черноту, это мужики правильно сообразили.

А норманны молчат. Щитами закрыли свой драккар, вёсла подняли и — молчок! Чего это они такие тихие? Ещё вчера так лихо подрулили со скоростью улитки к нашей сетке и давай её уговаривать, цветами осыпать, серенады распели, ах, откройте, синьора, я вся горю! Мы тут со смеху покатывались!

Часа три уламывали, мушкетеры хреновы, шляпой с перьями обмахивались, а мы все их радио кривлянья записали. Жалко, только, ничего не поняли, о чём они меж собой болтают по внутренней связи, кодирование, чтоб им лопнуть! И Спрут не раскодировал, видать там серьёзно заверчено.

А когда им кривляться надоело, вылезли в скафах, обнюхали, пустоту и дружно потрусили восвояси. Представляю, какое было разочарование, когда эти дурни нашли пустую сеть!

Потом на Камень сгоняли, прямо ралли устроили, красота! С автоматами или какими-то стрелялками, все суровые, обвешанные железом! Я бы так тоже полетал, ранцевые ракетные тяги, ручечку потянул и лети, куда хочешь, нашим бы хоть один такой, нанизались бы сейчас как бусики, мигом бы домчались.

Интересно, как эти вояки Глаз восприняли? Хотя, наверно, никак, мы вон несколько лет его камнем считали! И барахла там нашего до фига, не попортили бы…

— три сорок пять, две тысячи семьсот…

Ого! Уже почти половину пролетели, это астрики сообщают угол отклонения от линии базового направления и расстояние от станции, значит сейчас и Эйрик доложит своим замогильным голосом.

— Дежурный!…Это Эйрик!…. По графику.

— Есть дежурный! Конец связи.

Нечего с ним распинаться, вечно слова не вытянешь, железный мужик. Однако, зачем-то попёрся в косм, мог бы и отсидеться спокойно при своей должности.

Кофе кончился, полчаса прошло. Счастье прошло мимо.