Андрей Фролов - Падение «Хрустального Бастиона»

Шпала продолжал бормотать, и Матвеев не сдержал улыбки. Таким – деятельным, взвинченным, замечающим любую деталь, всецело готовым к действиям, – шеф нравился ему больше всего.

– Вот и все, дружище, – выдохнул тот, пряча оружие и делая шаг от зараженной станции управления, – теперь можно выходить, а остальное – уже не наша забота…

Однако выражение лица Шпалы никак не вязалось с молодецким тоном – брови сошлись на переносице, он закусил губу. Матлекс в целом разделял чувства напарника. В мире, где даже выстрел из лазерного пистолета сопровождается ярким звуковым эффектом, внедрение чужеродной программы в святая святых управления Бастионом должно было пройти как-то иначе…

Индикаторы на дисплеях продемонстрировали, что загрузка завершена. Произошла детальная обработка данных, после чего система вежливо поблагодарила, что ей были любезно предоставлены столь любопытные программы.

– Мне кажется, или?.. – начал Матлекс, но Шпала замотал головой, решительно прервав:

– Нет, не кажется. Что-то пошло не так…

– Ну разумеется, что-то пошло не так, – знакомый голос пронесся по залу, будто это была оперная сцена с превосходной акустикой. В руке контрабандиста снова появился пистолет. – Не так, как планировали вы. Так, как предполагал я.

– Какого черта? – Шпала, спиной вперед, медленно сошел с пьедестала центральной машины.

– Ой, я умоляю вас, мои хорошие… неужели вы и правда полагали, что чего-то добьетесь?

У Матвеева отвисла челюсть, но механика фамильяра не совсем точно передала эту эмоцию. Хорек крохотным столбиком замер в нескольких шагах от начальника, молча таращась на появившегося из-за постамента мужчину.

Бескровный поднялся по двум широким ступеням, мельком заглянул в дисплеи. Кивнул, будто увиденное вполне оправдало ожидания. Шпала, угрюмо наблюдающий за ним снизу вверх, был похож на плотно сжатую пружину.

– Это, право, смешно и неоригинально… убить Божество, загрузив в него вирус… – Бескровный улыбнулся, и только по этой улыбке – лукавой, неуловимо хищной, Матвеев догадался, что перед ними не Максим. – Словно дешевый квест в старенькой компьютерной игре… Вы и впрямь думали, что я размещу системные файлы тут, а не на новых картах Бастиона, чтобы любой возжелавший их автоматически становился моим последователем?

Он хотел еще что-то сказать, но Шпала вдруг вскинул руку с оружием, открывая огонь. Выстрелил пять раз, одиночными, целя точно в голову противника.

Матлекс вздрогнул, проглотив вскрик, но затем зрение сыграло с ним недобрую шутку. Вместо того, чтобы расколоться перезрелой дыней, голова Бескровного пропустила трассирующие пули, будто была просто нарисована на воздухе. На стене за спиной новоявленного божества образовались неровные, колотые по краям пулевые отверстия.

– Убить меня вздумал? Щенок сопливый… Да ты еще не родился, а я уже бедными зайцами под музыку Вагнера себе дорогу через минное поле расчищал!

Но тут же спохватился, прижав кончики пальцев к вискам. Ему словно было неловко за эту вспышку ярости.

– Виноват, не стоило… Просто, когда меня пытаются убить совсем уж варварским способом… – С надеждой на понимание Константин опустил плечи, переводя взгляд на фамильяра. – А вы, молодой человек, не хотите в меня пострелять?

Против воли Матлекс замотал головой, тут же устыдившись собственного поступка. В глазах второго близнеца плескалось что-то завораживающее, могучее, сверкающее звездами. Моргнув, Матвеев отвел взгляд, стараясь смотреть чуть в сторону.

– Значит, ты и есть Костик, – констатировал Шпала, а Бескровный развел в стороны руки – мол, прошу любить и жаловать. – Сбрендивший братец?..

– А кто вам сказал, что я сошел с ума? – усмехнулся хозяин Бастиона. Он выглядел точь-в-точь как брат, только был более худощавым и одевался с большей небрежностью. – Максим? Совершенно не удивлен…

– А разве нет? – Спрошено было мягко, спокойно. Но, уже научившись различать интонации начальника, Леша отметил, что в том закипает буря. – Возомнить себя Богом, это ли не сумасшествие?

Константин тяжко вздохнул. Видимо, хотел возразить, что это судьба многих пророков – быть обвиненными в помешательстве. Но не стал. Снова развел руками. Придвинул отброшенный в сторону стул, развернул его спинкой вперед, оседлал.

Шпала и его фамильяр так и стояли у подножия пьедестала, не сводя с Бескровного взглядов. Пистолета контрабандист все еще не опустил.

– А что вас, собственно, удивляет, Павел? – Губы компьютерного гения искривились. – Хоть сейчас откройте любую поисковую систему и найдите определение слова «Бог». Вот, например… – И он прикрыл глаза, будто цитировал: – Божество – это сверхъестественная или бессмертная личность. В широком смысле – предмет поклонения и обожания. Изображается в различных формах, но чаще всего в образе человека, животного или симбионта…

Матвеев смотрел на лицо, безупречно воссозданное программой, поражаясь искренности эмоций, посещавших Константина. Тот, словно не замечая нацеленного на себя пистолета, продолжал:

– Божество обычно бессмертно, обладает индивидуальностью, сознанием, разумом, желаниями и эмоциями, аналогичными тем, которые свойственны человеку. Считается, что оно имеет власть над аспектами человеческой жизни, например, рождением или смертью. Некоторые божества, по представлениям верующих, являются распорядителями их судьбы, дают мораль и законы. Иногда божества считаются также создателями Земли и Вселенной. Ну, так и что тут нелогичного?

Вопрос адресовался уже Шпале. Выдержав паузу, но так и не дождавшись ответа, Костя пожал плечами. Понимающе кивнул, но беседу продолжил:

– По мне, так все сходится. Бессмертия я добился, в своем роде. Вселенную тоже создал. Имею власть над рождением и смертью, стал предметом поклонения. Про индивидуальность или разум говорить и вовсе излишне. Моя система уникальна и всемогуща, при необходимости я могу быть везде, где существует электропитание и выход в сеть. Так к чему скромничать, принижая собственные достижения?

Не спуская оратора с мушки, левой рукой Шпала вынул сигареты. Зубами выдернул из пачки одну, приготовился прикурить. Костя, опередив, лишь шевельнул пальцем – на кончике ярко-зеленой палочки вспыхнуло пламя. Шпала невозмутимо затянулся, не сводя с Бескровного глаз.

– Ты про шизофрению лучше бы почитал в своих поисковых системах, – процедил он, – тоже много общего найдешь.

– Обожаю солдафонское чувство юмора, – улыбнулся Константин. – А уж когда выбранный образ героя подходит к его манере поведения, алмаз получает безупречную огранку… К сожалению, в жизни не совсем так. В жизни герой страдает бытовым алкоголизмом, толстый и полысел в неполные тридцать лет.