Журнал «Если» - «Если», 2011 № 01

Том уже слышал этот голос раньше и нажатием кнопки прервал разговор. Почти тут же телефон чирикнул снова. Том все не брал и не брал трубку, пока его не стало тошнить от звона. Он посмотрел за окно — на обступивший дом лес, словно мог углядеть там звонившего, который, несомненно, за ним подглядывает. И как они всегда узнают?

— Происхождение этого звонка не может быть…

— Принять, — сказал Том. Он и сам не знал, зачем это делает, разве только в искупление.

— Том, ваши наниматели укрывают огромные сокровищницы знаний, препятствуя исследованиям величайшего потенциала. Мир может стать лучше, счастливее. Почему они этого не хотят? Том, мы знаем, вы хороший человек. Если мы…

Он снова нажал «Разъединить», на сей раз ткнул в кнопку с большей силой. Есть пределы даже искуплению.

Он посмотрел на стол, упер в него локти, закрыл лицо руками.

— Прости, что тревожу тебя, Том.

Голова Тома рывком поднялась. Он перевел взгляд на дверь — там стояли Док и Аксель.

— Вы тут давно? — Том повернулся к ним вместе со стулом.

— Несколько минут.

— Вам что-нибудь нужно?

Док покачал головой.

— Не совсем.

— Мне хотелось бы немного побыть одному…

— Вот поэтому я здесь. — Док сделал шаг вперед. — Я боялся, что ты пожелаешь быть один. Мне понятна потребность в одиночестве. Но горе и одиночество — не самая лучшая компания. Как подвыпившие гуляки, они на любого способны навлечь беду.

Аксель постучал его по боку самым кончиком хвоста.

— Можно мне теперь увидеть?

Док посмотрел на стол в другом углу комнаты — на простыню и фигуру под ней.

— Терпение, — шепнул он. — Пару минут… Моя история тебе хорошо известна, — сказал он Тому. — Меня купили для маленького мальчика. Смышленого маленького мальчика с живым воображением. И доброго — в отличие от большинства бывших владельцев моих друзей. Но это был очень больной маленький мальчик, а потому он много времени проводил в больнице. И я вместе с ним. Моей задачей было стать его товарищем и — до некоторой степени — защитником.

Он сделал еще шаг вперед, хромая нога подгибалась чуть больше обычного. Нагнувшись, Том подобрал его и мягко посадил на стол.

— Благодарю тебя. Проще говорить на одном уровне с собеседником. Видишь ли, я был сконструирован, чтобы походить — с некоторыми допущениями — на огромного тираннозавра рекса, когда-то считавшегося самым грозным хищником на земле. Правда это или нет, любого маленького мальчика трудно убедить в обратном. Таким считал меня тот маленький мальчик. Так вот, у него часто случались кошмары. В них его болезнь обретала облик чего-то, что он поначалу звал «серым человеком». Позже он стал звать его «человеком-тенью» или «тварью из тени». От кошмара к кошмару природа твари чуть изменялась, но цель оставалась непоколебимой. Она существовала, чтобы забрать мальчика.

Глянув вниз, Док увидел Акселя у ножки стола, где лежал Дио. Том тоже заметил и повернулся перехватить Акселя прежде, чем он попытается сам вскарабкаться на стол.

— Но, но… мне нужно ВИДЕТЬ! — заверещал Аксель, когда Том посадил его на письменный стол подле Дока.

— Мой добрый друг, — прервал его Док, — давай посмотрим на него вместе. Ты поймешь. Просто потерпи… Мальчик просыпался от кошмара, — продолжил он свою историю, — и крепко меня обнимал. «Док! Док! Тень здесь!».

И Аксель, уставившись на дальний стол, прошептал:

— Тень!

— А я говорил ему: мол, не надо бояться, мол, я никакую тень к нему не подпущу. — Док поднял глаза на Тома. — Это была ложь, но я сам хотел в нее верить. И знаю, будь способ обменять мою жизнь на его, я, возможно, согласился бы. Однако «самый грозный хищник на земле» оказался не ровня той страшной болезни.

— Так Тень его сцапал? — Аксель повернулся к Доку, чьи тяжелые веки поднялись ровно настолько, чтобы приоткрыть темный янтарь радужки.

— Его последними словами были: «Док! На помощь! Они идут!». «Они идут», — сказал маленький мальчик; очевидно, к «твари из тени» подоспело подкрепление. — Он опустил голову, сделал глубокий вдох. — Я ведь говорил: у ребенка было богатое воображение. Я обещал ему, что сумею его защитить. А оказался беспомощен. После меня забрала к себе бабушка мальчика, и опять, когда она заболела, я не сумел ничего сделать.

— Опять Тень, — вмешался Аксель.

Док кивнул.

— Ей я хотя бы ничего не обещал. Она знала, что я себя-то самого защитить не могу.

Док протянул переднюю лапу Тому.

— Прости, что утомляю тебя этими ненужными реминисценциями. Ими я хотел…

Кивнув, Том взял протянутую лапу большим и указательным пальцами.

Телефон снова чирикнул. Все трое вздрогнули от внезапного оглушительного звона.

Застыв в изумленной позе, Аксель глянул на телефон и спросил:

— Этот Тень… ну, знаете… он не звонит?

Поначалу Том не хотел брать трубку, но Док указал на телефон:

— Быть может…

Том трубку снял.

— Происхождение этого звонка…

— Принять.

Он нажал на кнопку селекторной связи, чтобы всем был слышан человек с профессиональным голосом, теперь чуть более настоятельным и начавшим без приветствия или имени:

— Разумеется, вам гарантировано вознаграждение и весьма внушительное, но дело не в этом. Вы смогли бы поехать куда угодно, Том. Делать, что угодно. Стать, кем угодно. Разве то, что у вас есть сейчас, можно назвать жизнью? Весь день, всю ночь без человеческого общения. Все время проводить с игрушками.

— Он говорит, как моя мать, — прошептал Том.

— Образец ткани, — продолжал голос. — Несколько капель крови или любой другой жидкости. И на основе этого образца мы могли бы найти лекарство от смертельной болезни. Или могли бы увеличить продолжительность человеческой жизни на двадцать, тридцать лет. Разве создание лучшего мира не стоит нескольких капелек крови?

Том поглядел на Дока, Док посмотрел сперва на него, потом на телефон и протянул правую лапу к трубке.

— Можно?

— Прошу.

— Мой дорогой сэр, — сказал в телефон Док. — Мне тоже бы хотелось сделать мир лучше.

Голос на другом конце не ответил.

— В вознаграждении я не заинтересован, — продолжал Док. — И, уверен, вы тоже. И корпорация, которую вы представляете. Я знаю, что ради блага человечества ваши лекарства и вакцины будут распространяться во всех уголках света и всем созданиям, невзирая на прибыль или даже на цену.

На другом конце — тишина.

— И ради столь благородных целей, мой дорогой сэр, разве не было бы уместнее вести переговоры с самими донорами? Так вот, я здесь. Я вас слушаю, сэр. Вы спросите у меня, не хочу ли я подарить мои ткани, несколько капель моей крови либо любой другой жидкости?

Они услышали громкий щелчок разъединения. Док печально улыбнулся Тому.