Журнал «Если» - «Если», 2011 № 01

Дотти — мир Фрэнка, его магнит. Он живет с ней и внутри нее и с радостью пожертвовал бы любым органом, конечностью или жидкостью тела. Что до него самого, он знает, что уже не тот ухоженный самец, которого она когда-то очаровала. Только на прошлой неделе на стеклянных равнинах под Парижем он отдал ей солидную порцию костного мозга и третью отращенную почку. Последствия этого и прочих донарств, вкупе с иммунодепрессантами, которые он должен постоянно принимать, — худоба, слабость, головокружения. Волосы у него давно выпали, и приходится носить солнечные очки, чтобы защитить подслеповатые глаза. Он горбится, шаркает и передвигается бочком. Он понимает, что уже начинает походить на существо, которое выбросил за борт на корме «Славного странника», и что чудеса жизни не могут длиться вечно.

В кругах, где они вращаются, крайне далеких от туристических племен кротко почивших менеджеров средней руки со «Славного странника», отношения Фрэнка и Дотти вполне обычное дело. Как сказала она однажды (словно бы в иной жизни): кому сегодня есть дело, что законно, а что нет? Иногда, когда их спутники-остовы изношены совсем и вот-вот откажут, Дотти и ее друзья отправляются пожить несколько недель жизнью простых смертных и насладиться радостями охоты на свежую, на все готовую запаску. Они называют это «вспять через Стикс». Импринтинг — новый вид симбиоза, который кажется Фрэнку почти совершенными отношениями. Только когда боль и слабость во все истончающихся костях берут над ним верх, и он смотрит на золотые создания вокруг, тогда он спрашивает себя: ну и кто же сейчас по-настоящему мертв, а кто жив?

Перевела с английского Анна КОМАРИНЕЦ

© Ian R.MacLeod. Recrossing the Styx. 2010. Публикуется с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy & Science Fiction».

Вы отчаянно пытаетесь продлить молодость? Исчерпали весь запас стандартных средств — от пластической хирургии до припарок из отвара чудодейственных китайских трав? Тогда у вас не остается иных вариантов, кроме как погрузиться в чтение этой статьи — с карандашом и блокнотом в руках. Автор собрал и систематизировал большую коллекцию рецептов борьбы со старостью. Они, конечно, не столь традиционны, но как знать: может быть, наука двинется по одному из этих путей…

Нет, весь я не умру… [27] А.С.Пушкин. «Памятник». Остальные эпиграфы взяты из поэмы А.С.Пушкина «Руслан и Людмила».

Мысли о смерти неизбежны и преследуют нас на протяжении всей жизни. Неотвратимость этого События в значительной степени создала нашу цивилизацию. Но рука об руку со смертью идет старость, Печальная осень тела, пора болезней, физической немощи и утраченных надежд. Для многих именно старость, а не смерть — наиболее страшный враг. Но по сравнению с окончательным небытием старение организма — процесс постигаемый, а значит, предотвратимый.

Маркиза де Помпадур, например, рекомендовала утренние обливания ледяной водой. Поп-дива Мадонна предпочитает диету из овощей и водорослей, а печально известная графиня Батори считала, что нет более действенного средства сохранить свежесть, чем ванны из крови юных селянок. Ни один из рецептов результатов не дал. Никто не мешает нам восхищаться устойчивостью того или иного индивидуума к воздействию быстротечного времени, но стоит сравнить две фотографии, отстоящие друг от друга лет на десять-пятнадцать, и все иллюзии рассеиваются.

Значительных успехов на пути к вечности достигают пока только герои фантастических произведений, о которых и пойдет речь. Научных фантастов, в отличие от Александра Сергеевича Пушкина, интересовало вовсе не духовное бессмертие, а вполне материальное продление жизни.

… тогда водой живою

Героя старец окропил…

И бодрый, полный новых сил,

Трепеща жизнью молодою,

Встает Руслан…

Омоложение посредством применения разнообразных декоктов, эликсиров и чудодейственных мазей выглядит наименее наукообразным. Однако многие авторы неоднократно обращались к этому способу, исходя из научного предположения, что старость — не свойство организма, а заболевание, вызванное воздействием внешних факторов. Стало быть, можно создать лекарство, способное бороться с этим недугом, вроде пилюль от кашля или таблеток от головной боли. Разумеется, чаще всего писателей интересовала не сама возможность продления жизни, а социальные и философские последствия обретения человеком бонусных лет.

В литературной фантастике раннего периода одним из первых открыл эту тему Натаниэль Готорн в рассказе «Опыт доктора Хэйдеггера» (1832), повествуя о старом ученом, который изобрел эликсир вечной молодости. Отведав снадобье, пожилые друзья ученого получают второй шанс и отлично проводят время, пускаясь во все тяжкие. В результате главный герой приходит к выводу, что вечная молодость — лишь путь повторения уже совершенных ошибок.

К личным качествам персонажей перед лицом возможного бессмертия обращена знаменитая пьеса Карела Чапека «Средство Макрополуса» (1922), в которой, однако, приводится подобие научного обоснования. Эликсир вечной молодости представляется не чем иным, как специфическим ингибитором, препятствующим самоинтоксикации человеческого организма. Что ж, от отца робота меньшего ожидать не приходится. Выводы героев комедии в финале сходны с мнением доктора Хайдеггера: от бессмертия стоит отказаться, потому что оно отбирает больше, чем дает.

Карелу Чапеку вторит американец Джеймс Ган с романом «Бессмертные» (1962). Свой эликсир вечной молодости писатель скрывает в крови особой расы людей, тем самым усиливая социально-этический эффект произведения.

Еще один текст-предостережение о тщете стремления к бессмертию написал Говард Лавкрафт. В рассказе «Холодный воздух» (1928) он повествует историю доктора Муньоса — ученого, бросившего вызов смерти и потерпевшего чудовищное (у Лавкрафта иначе и быть не может) поражение. Способ, при помощи которого неудачливый доктор продлевал свое существование, связан с серией нетрадиционных методик и препаратов, усиливающих нервную активность мозга.

В двадцатые годы даже некоторые ученые допускали возможность поддержания жизни в фактически мертвом теле одной лишь силой воли. Говард Лавкрафт — материалист до мозга костей — не мог пройти мимо этой гипотезы. Используя свой фирменный, леденящий душу стиль, он живописует основную проблему несгибаемых борцов с Костлявой — разложение тканей.

Братья Стругацкие в рассказе «Пять ложек эликсира» и вовсе открыто порицают тех, кто стремится к вечной молодости, характеризуя их как ничтожных и недостойных людей. Заветный источник в данном случае всего лишь символ искушения, которому поддаются слабые духом.