Константин Бояндин - Последний час надежды

— Сколько? — поинтересовалась София сквозь зубы. Я понял, о чём она. Я не знал, сколько — минут десять-пятнадцать. Господи, где наша Ники? Что будет, если…

— Выгони их! — велела София. Так громко, что все обернулись на неё. — Пожалуйста, оставьте нас. Быстро! — крикнула София.

Они все повиновались. Только Анна задержалась на пороге. Встретилась глазами с Ники и та, невероятно, сумела кивнуть.

Дверь закрылась.

— Возьми её на руки, — приказала София. Ники казалась тяжёлой, словно свинец. Но я сумел взять её на руки. София подошла к двери, сосредоточилась… я видел пот, стекающий по её лицу. Она тоже испугалась.

Открыла дверь.

— Быстро! — махнула она рукой. За дверью виднелось морское побережье и… та самая хижина. Внутри которой таился дворец.

Мне не сразу удалось пройти туда. И едва я прошёл, Ники вздрогнула и открыла глаза.

— Пустите, — попросила она. Я осторожно опустил её на песок. Она прижала руку к груди.

— Всё в порядке, — изумление звучало в её голосе. — Что это? Почему? Где я… где мы?

— Во сне, — ответила София. Она держала дверь открытой, по ту её сторону виднелась комната Ники.

— Я…

— Ники, — София прикрыла глаза. — Я всё объясню. Честно. Всё, что смогу. Только не уходите никуда и помолчите, хорошо?

Ники кивнула. Похоже, сразу поверила, что это сон.

— Что это? — указала она рукой в дверной проём. — Мой дом?

— Да, Ники.

— И там я…

— Там вы бы умерли, — ответила София. — Здесь, у меня, никто не умирает. Все здоровы. Брюс, подойди ко мне, пожалуйста.

Я подошёл, взял Софию за руку.

— Трудно, — шепнула София, прикрыла глаза. — Не думала, что так трудно держать дверь открытой.

— А если закрыть?

— Тогда я не вернусь? — поинтересовалась Ники, вставшая рядом со мной. — Я умру там… и не вернусь?

— Не знаю. Скоро узнаем. Брюс, дай руку!

И я дал. И ощутил напряжение Софии. И её усталость.

— Сейчас, — София прикрыла глаза. — Сейчас это будет. Держи меня крепче!

Я сжал её руку. И почувствовал, как Ники сжимает мою.

— Брюс, — услышал я её голос. — София. Если это опасно, уходите. Я останусь. Можете ничего не говорить. Я уже почти поняла.

София не ответила. Я видел, как очертания двери становятся нечёткими, как нечто отталкивает нас от двери — словно оттуда, из реальности, дул всё более сильный ветер. Сил едва хватало держаться за Софию и за дверной проём. Перед глазами всё плыло…

И всё кончилось.

София уселась с размаху наземь. Ники бросилась к ней.

— Ничего, — София прошептала. — Сейчас, минутку. Принесите мне воды. Прямо из моря.

Ники улыбнулась — видимо, ей понравилось осознавать, что она во сне. Подбежала к морю, к лениво шевелящимся волнам.

— Пресная, — она была изумлена. — Вода пресная!

— И лечебная, — уточнила София. — Принесите мне её!

Она выпила глоток воды с ладони Ники и откинулась, опираясь о косяк.

— Ещё минутку, — попросила она.

Ники протянула мне ладонь. Там оставался ещё глоток.

Я допил, что оставалось. Усталость начала проходить — я ощущал, как она покидает тело.

— Слушайте, но ведь так не бывает! — не выдержала Ники. — Мы спим? Все вместе спим?

— Нет, — София встала. — Идёмте. Только держите за руку меня и Брюса.

— Постойте, — Ники оглянулась. — Когда я пройду… что со мной будет?

— Не знаю, Ники. Правда не знаю!

— Хорошо, — она взяла нас за руки. — Я всё равно бы умерла, да? Идёмте!

Едва дверь в сон захлопнулась за нами, как её немедленно открыли — и внутрь ворвалась охрана, полиция, и последней — Анна.

— Что случилось? — холодно поинтересовалась Ники.

— Простите, — сержант явно был раздосадован, он метнул сердитый взгляд в охранника. — Нам сообщили, что вы погибли при более чем подозрительных обстоятельствах. Приношу извинения, мадемуазель де Сант-Альбан!

— Кто сообщил вам? — спокойно осведомилась Ники.

— Звонок поступил из подсобного помещения, из винного погреба, — ответил охранник — его звали, если не путаю, Мишель.

— Кто звонил? Что тут происходит? — Доминик начала злиться, и все вокруг это почувствовали. — У меня был сердечный приступ. Мне помогли мадемуазель Лоренцо и мсье Деверо. Со мной всё в порядке.

Она выглянула в окно.

— Кто приказал вызвать «Скорую помощь»?

— Я, мадемуазель, — охранник явно не знал, куда девать глаза. — Простите, но я узнал голос мадемуазель Анны…

— Я не звонила, — возразила Анна. — Я была всё это время на кухне.

— Не ваш, — уточнил охранник и замолк. Видно было, как ему неловко.

— Ясно, — буркнула Ники. — Она позвонила с того света. Зовите вашего доктора, чтоб ему лопнуть! Это зашло слишком далеко. И закройте дверь с той стороны!

Вскоре мы остались втроём.

— Полиция, медики, и репортёры, — Ники посмотрела в окно. — Мою смерть хорошо спланировали. Слушайте… господи, я не знаю, что думать! София, это было на самом деле? Море, берег, и дверь в воздухе?

— Да, — подтвердила София. — Это было.

Доминик кинулась к ней на шею, обняла. София смотрела мне в лицо, улыбаясь. И заметил слёзы на её глазах. И…

Ники вернулась. Наша Ники. Теперь я почувствовал это.

Она медленно отпустила Софию. Оглянулась. Заметила медицинские приборы, лекарства, слёзы на лице Софии. Кинулась к окну. Медленно повернулась.

— Я умерла?

— Чуть… чуть не… — София разрыдалась, уселась на пол. Ники бросилась к ней, обняла.

— Брюс! Ты в порядке? — она пристально посмотрела мне в глаза.

— Да, — на большее сил не хватило.

— Пожалуйста, помоги Софии. Я сейчас вернусь. Софи, — она осторожно взяла её за лицо. — Со мной всё в порядке, правда! Я сейчас!

И вылетела наружу.

И тут меня тоже накрыло. Руки дрожали, перед глазами всё плыло, мысли путались. Я только и помню, что сел рядом с Софией и прижал её к себе. Она плакала и не могла остановиться.

А я не мог ничем помочь. Сам был еле жив.

Трое, поместье «Жасмин», 5 августа 2010 года, 3:25

Ники была очень резкой, особенно — с репортёрами. Сказала, что если появится хоть одна публикация о её якобы смерти, то немедленно будет судебный иск.

— Ты же можешь просто отменить это всё, — бесцветным голосом заметила София. — К чему эти разговоры?

— Меня учили, что всё, что ты считаешь правильным, нужно всегда проговаривать вслух.

— Зачем это?

— Чтобы ты сама и в самом деле так думала.

— Чушь какая-то, — проворчала София. Ей стало лучше, но и её, и меня продолжал бить озноб, а в голове было смутно — думать о чём-либо не получалось. Сколько было уже звонков — не перечесть. Видимо, смерть Ники действительно спланировали и заявить о ней должны были очень громко. Зачем?

— Это не чушь, — Ники взяла её за руку. — Но давай об этом позже. Не будет публикаций. Меня такие сенсации совсем не радуют. Маму с папой тоже.