Алексей Корепанов - Две стороны неба

Роберт опять прислушался. Пашка и Анджей уже делились впечатлениями от увиденных сегодня "кресла милосердия" и "испанских сапог", рассуждали о каком-то "сан-бенито" и "аутодафе", и он сразу представил камеру инквизиции, воссозданную в Казанском соборе, мрачные фигуры доминиканцев, дыбу, ошейники и другие хитроумные инструменты, изобретенные когда-то человеком для пыток себе подобных. Там, в подвалах собора, ему вспомнилась База.

Он вздохнул и потерся щекой о подушку. Пашка с Анджеем стали говорить тише.

- Почему вы еще не спите? - шепотом спросили у двери.

Наставница Анна совершала обычный обход своих владений.

- А? Что? - сонным голосом отозвался Пашка. - Я разговаривал во сне?

- Не мешайте спать Роберту! - строго прошептала наставница и закрыла дверь.

Ребята замолчали. Роберт полежал неподвижно еще минут пятнадцать, потом осторожно высунул голову из-под одеяла. Бледный прямоугольник двери освещал комнату мягким светом. Пашка сопел, раскинув руки и отбросив одеяло к стене, Анджей лежал спокойно и неслышно, его короткие волосы чуть заметно шевелились от свежей струи, текущей из климатизатора. Из болотца у речки неслось кваканье лягушек.

Роберт встал, прокрался к стенному шкафу, достал брюки и рубашку. Пашка забормотал во сне, заставив Роберта затаить дыхание, потом перевернулся на живот, сунул руки под подушку и затих. Роберт нашарил спортивные тапочки, осторожно шагнул в лоджию, выпрямился - и замер. Ночное небо взмывало из-за вершин темных бесформенных сосен и победно разбрызгивалось над головой тысячами дрожащих звезд. Звезды желтели и голубели, серебряными гвоздями впивались в черный купол, протягивали вниз чуть слышно звенящие струны лучей - и все это было для него, плывущего сквозь ночь в струях хвойного запаха в самом центре мира.

И самое странное - здесь, у речки, холмов, песчаных дорог и сосен совсем не ощущалась пустота, что непосильным грузом наваливалась в тишине далекой обсерватории. Небо не давило, а, напротив, вселяло легкость и тянуло к себе, в кружева звездных лучей, обещая радость и сказочные сны наяву.

Роберт тряхнул головой, надел тапочки и положил руки на перила лоджии. "Не напугать бы Катьку Мухину! - подумал он, повиснув на руках в полутора метрах от земли.

Прыжок получился почти бесшумным, совсем как в кино. Роберт быстро пересек дорогу и углубился в лес. План побега он, в основном, продумал. Он пойдет лесом вдоль дороги, ведущей к Волге, а потом двинется берегом вниз по течению, к городу. Хорошо бы, конечно, воспользоваться одной из интернатских лодок, но лодка слишком заметна. К тому же в ее автоматике он еще не разобрался, а ему вовсе не хотелось столкнуться с одним из грузовых судов-гигантов, которые шли по Волге день и ночь, занимая чуть ли не полфарватера. Гораздо легче пробираться лесом, не выпуская из виду берег, чтобы в случае поисков затаиться в спасительной чаще. А в лесу им не обнаружить его даже со спутников! Есть он будет в столовых-автоматах, их, слава богу, вдоволь понастроили у дорог. Так за сутки и доберется до города, а там попробуй найди его среди тысяч людей! И в конце-концов, есть еще "апельсины" - маленькие оранжевые летательные аппараты, которые могут доставить куда угодно. Стоит назвать любое место планеты - и ищи ветра в поле!

Роберт шел сквозь молодой сосняк, стараясь не очень уклоняться от дороги. Колючие ветки то и дело покусывали руки и лицо, от речки по-прежнему доносилась перекличка лягушек, весело светили звезды и под рукой не было только пистолета, чтобы до конца вообразить себя храбрым агентом, который с важнейшими сведениями выбирается из логова врага. Впрочем, пистолет вполне могла заменить сухая ветка, зажатая в кулаке. Чу! Что-то зашуршало за спиной! Спокойно, Роберт Гриссом, это не погоня просто ветерок скользнул по вершинам сосен.

Он забрел в черничник и поскользнулся на поганке. Осторожнее, Роберт Гриссом, не выдай себя, не оставляй следов. Вообще-то хорошо бы раза два перейти вброд какую-нибудь речку, а то Эльза может напасть на след! Ничего, он пройдет по мелководью у берега, а потом поднимется в лес по ручейку, на который наткнулся недавно с ребятами. К тому же Эльза вряд ли способна на что-нибудь, кроме уничтожения огурцов!

Дорога впереди делала крутой поворот, ныряла с холма глубоко вниз и дальше шла полем до самой Волги. Лес редел, расступался и оставалось самое главное - незаметно пересечь необъятное поле.

- Ну, Роберт! - вполголоса оказал он и нога его не нашла опоры.

Канава была неглубокой, ее стенки и дно поросли густой травой. Роберт не сразу сообразил, кому понадобилось ее рыть возле самого склона, но потом догадался. Слишком много похожих канав изрезало окрестные леса.

Окопы. Они назывались окопами.

Да, экраны, книги, странные черно-белые кадры старинных хроник говорили о том, что в той самой страшной войне судьба Земли решалась на волжских берегах, на востоке. Здесь, в этих окопах. И никогда не пустели зеленые парки земных столиц, где под чашами Вечного Огня покоился прах последних Неизвестных Солдат...

Он дошел до реки, снял тапочки, осторожно шагнул в воду - и здесь его ждало очередное чудо. Вода была теплой, а Волга оказалась еще одним небом, и в его глубине дрожали и покачивались звезды. По речному небу плыли неправдоподобно крупные зеленые двойные светила - это сияли фарватерные огни и их отражения. Роберт неторопливо шел по гладкому песчаному дну, голова кружилась от ночи и тишины, мир был удивительно, невероятно прекрасен, и хотелось то ли смеяться, то ли плакать, закричать изо всех сил, чтобы звонкое эхо понеслось над черной водой к далекому противоположному берегу, вернулось назад и стихло в лесу...

Он брел по воде вдоль берега до тех пор, пока небо не стало светлеть. Отражения звезд медленно тускнели, заволакивались легким туманом, парящим над рекой. Изредка из-за поворота выползали темные туши судов, усеянные разноцветными огнями, проплывали мимо, выталкивая на берег шумную волну, и величественно уходили вдаль, молчаливые и безлюдные. Он дошел, наконец, до ручья, поднялся к лесу, сделал еще несколько шагов по мокрой траве и сел, привалившись спиной к поросшему ершистым мхом сосновому стволу.

Господи, кто мог представить, что ему доведется когда-нибудь лежать на траве под соснами в предрассветной свежести и не будет каморок, тусклых коридоров, пьяной Лиз и занудных речей О'Рэйли? Кто мог представить, что Земля окажется таким чудом и примет его без единого слова упрека?..

Он заснул и ему приснился привычный сон о Базе. Для снов о Земле еще не настало время. Ему приснилась Софи с печальными глазами. Она склонялась над ним и, грустно улыбаясь, дула в лицо - и это пробудился утренний ветер, она шептала что-то - и это шуршали сосны над головой. Софи горестно вздыхала, оттягивала ворот белого свитера, открывая багровые пятна у ключицы, и он прислонялся лбом к ее теплой коже, а кожа становилась все горячее и горячее...