Пол Андерсон - Печаль Гота Одина

Порой я чувствовал себя — и выглядел — на добрую тысячу.

— Привет, Карл! — Ее губы прильнули к моим. Я прижал ее к себе. «Запачкаю краской пиджак? Ну и черт с ним!» Лори отстранилась, взяла меня за руки и пристально поглядела в лицо.

— Путешествие далось тебе нелегко, — прошептала она.

— Я знал, что так оно и будет, — ответил я устало.

— Но не подозревал, насколько… Ты долго там пробыл?

— Нет. Подожди чуть-чуть, и я расскажу тебе все в подробностях. Честно говоря, мне повезло. Я попал в нужную точку, сделал, что от меня требовалось, и ушел. Несколько часов скрытого наблюдения, пара минут действия — и все.

— И правда, повезло. А возвращаться тебе скоро?

— В ту эпоху? Да, достаточно скоро. Но я задержусь здесь — передохну, осмыслю то, что должно произойти… Ты потерпишь меня недельку-другую?

— Милый, — она обняла меня.

— Я должен буду привести в порядок мои записи, — проговорил я ей на ушко, — но вечерами мы сможем ходить в гости, в театры, словом, развлекаться вдвоем.

— Хорошо бы, у тебя получилось. Обещай мне, что не будешь притворяться ради меня.

— Все образуется, — уверил я ее. — Я буду выполнять свое задание, попутно записывая предания и песни, которые они сочиняют. Просто… Мне нужно приноровиться.

— А нужно ли?

— Необходимо. И вовсе не с точки зрения ученого, нет, дело не в этом. Они — мои подопечные. Понимаешь?

Лори молча прижалась ко мне. Она понимала.

Чего она не знала, подумал я с горечью, и чего, если Господь будет милостив ко мне, не узнает никогда, так это того, почему я буквально не спускаю глаз со своих потомков. Лори не ревновала. Она ни разу не попрекнула меня моими отношениями с Йорит. Как-то мы разговорились, и она со смехом заявила, что совсем не в обиде, зато мне моя интрижка позволяла занять в обществе, которое я изучаю, положение, поистине уникальное для моей профессии. Она успокаивала меня и даже утешала, как могла.

Но я не сумел заставить себя открыться ей в том, что Йорит была для меня не только другом, который по чистой случайности оказался женщиной. Я не смел признаться Лори в том, что любил ту, которая обратилась в прах шестнадцать столетий тому назад, ничуть не меньше, чем ее, что люблю до сих пор и буду, пожалуй, любить до конца своих дней.

Дом Виннитара Грозы Зубров стоял на обрывистом берегу реки Вислы.

Хозяйство у него было большое: шесть или семь жилых домов, амбары, сараи, кухня, кузница, пивоварня, множество мастерских. Предки Виннитара поселились здесь в незапамятные времена, и род его пользовался у тойрингов почетом и уважением. К западу тянулись луга и поля. Земли же на востоке, за рекой, пока оставались дикими, хотя по мере того, как возрастала численность племени, люди все чаще поглядывали в ту сторону.

Они, наверно, извели бы лес на восточном берегу под корень, если бы не странное беспокойство, которое гнало их прочь из родных мест. То была пора волнений и хлопот. Стычки между переселявшимися племенами стали вполне обычным делом. Издалека пришла весть, что римляне тоже ссорятся и подымаются друг на друга, не замечая того, что империя, которую воздвигали их отцы, рушится. Северяне в большинстве своем выжидали, лишь немногие отваживались совершать набеги на имперские рубежи. Однако южные земли у пределов империи — богатые, теплые, беззащитные — манили к себе готов, и они готовы были откликнуться на этот зов.

Виннитар не спешил куда-либо перебираться. Из-за этого ему чуть ли не круглый год приходилось сражаться — в основном с вандалами, порою же с отрядами готов — гройтунгов и тайфалов. Сыновья его, подрастая и становясь мужчинами, покидали отчий кров.

Так обстояли дела, когда появился Карл.

Он пришел по зиме, когда на хуторах рады любому гостю, ибо его появление нарушает тягучее однообразие жизни. Сперва его приняли за разбойника, потому что он был один и шел пешком, но все равно решили отвести к вождю.

Карл легко шагал по заснеженной дороге, опираясь на свое копье. Его синий плащ был единственным ярким пятном на фоне белесых полей, черных деревьев и серого неба. Собаки зарычали и залаяли на него, но он не испугался; позднее выяснилось, что тех, кто нападет на него, ожидает смерть. Воины отозвали собак и приветствовали путника с уважением и опаской, ибо на нем были дорогие одежды, да и сам он производил внушительное впечатление. Он был выше самого высокого из них, худощавый, но жилистый, седобородый, но проворный и гибкий, как юноша. Что довелось видеть его блестящим глазам?

— Я зовусь Карл, — ответил он на вопрос о том, кто он такой. — Хотел бы погостить у вас.

Он свободно изъяснялся по-готски, однако выговор его отличался от всех, какие были известны тойрингам.

Виннитар ожидал пришельца в зале, ибо вождю не подобало выбегать на двор, чтобы поглазеть на чужестранца. Увидев Карла в дверях, он поднялся со своего трона.

— Приветствую тебя, если ты пришел с миром и добром. Да пребудут с тобой отец Тивас и благословение матери Фрийи.

— Благодарю, — отозвался Карл. — Ты не оттолкнул того, кто мог показаться тебе нищим. Я не нищий, и надеюсь, мой подарок будет достойным тебя. — Пошарив в сумке, что висела у него на поясе, он извлек оттуда браслет и протянул Виннитару. Вокруг послышались вздохи изумления: массивное запястье было из чистого золота, его украшала искусная резьба и многочисленные самоцветы.

Хозяину с трудом удалось сохранить спокойствие.

— Такой дар под стать королю. Раздели со мной трон, Карл, и оставайся у нас, сколько тебе будет угодно. — Он хлопнул в ладоши. — Эй, принесите нашему гостю меда, да и мне тоже, чтобы я мог выпить за его здоровье! — Он повернулся к работникам, служанкам и детям, что толпились у стола. — А ну, расходитесь! Вечером мы послушаем то, что он пожелает нам рассказать, а сейчас он наверняка устал.

Ворча, те повиновались.

— Почему ты так думаешь? — спросил Карл.

— Ближайшее поселение, в котором ты мог провести ночь, находится чуть ли не в дне пути от нас, — ответил Виннитар.

— Я там не был, — сказал Карл.

— Что?

— Ты бы так или иначе узнал об этом, а я не хочу, чтобы меня считали тут лгуном.

— Но… — Виннитар искоса поглядел на пришельца, подергал себя за ус и проговорил: — Ты не из наших краев. Да, ты явился издалека. Но твое платье выглядит так, словно ты надел его только что, хотя с собой у тебя нет ни узелка со сменой белья и снедью, ни чего-либо другого. Кто же ты, откуда ты пришел и… как?

Карл отвечал негромко, но в голосе его будто зазвенела сталь.

— Кое о чем я не могу говорить с тобой, но клянусь тебе, и пусть Донар поразит меня молнией, если я лгу, что я не изгнанник, не враг твоему роду и не тот человек, принимая которого, ты навлечешь позор на свой дом.