Алексей Дуров - Часть 2 и 3

Вот что может произойти? Заявится сюда кто-то на межмировом корабле и предложит прокатиться на Планету Земля забесплатно? Нет. Ватага заработает кучу кругляшей, к примеру, найдет клад? Нет, не то, совершенно не то. Весь Бэдэй погибнет, а только ватага уцелеет? Нет, это не хорошее, это плохое. Борщом накормят? Что-то совсем мозги перетрудил...

Надо уснуть. Чтобы выспаться - завтра предстоит непростой день, обсуждается вопрос относительно ночной охоты. И Михаил приглашен, он после поединка Судьбы не последнее лицо в ватаге, так что желательно быть свеженьким, с обостренным чутьем. Раньше ватажники откровенно не хотели ночной охоты- опасно и крайне неудобно, однако сейчас, когда вся ватага бессмертна, общественное мнение качнулось в другую сторону. И деньги всем нужны, и опасности не беспокоят, и впечатлений новых хочется - бессмертному любой опыт пригодится рано или поздно.

Михаил занялся дыхательной гимнастикой, чтобы заснуть побыстрее. Есть простой прием - закрыть глаза, закатить их под веками и глубоко дышать.

Уже начало что-то сниться, когда оно произошло. То самое, хорошее - открылся еще один лаз, пятый. Активированный. Километрах в пятистах к северо-востоку. Еще какой-то бедолага в блуждающий лаз провалился? Крайне маловероятное событие... хотя...

И тут Михаил ясно и четко почувствовал Нику. Прямо там, в пятистах километрах к северо-западу... лаз, кстати, деактивировался, и больше не было его - точно блуждающий! А вот Ника - осталась, Михаил чувствовал ее сильно, ясно и четко, забыл уже, как оно было в прошлом. В Никином настроении сначала были перемешаны страх, возбуждение, отчаянная надежда, а, как только она сама почуяла Михаила - затопила радость. И Михаила тоже.

Первая мысль: "Лэнги!" Но Ника никакой опасности не чуяла, да и нет там сейчас лэнгов, они собрались на севере, возле пересохших озер. Да и не выводят лазы в опасные места.

А потом - Михаил и Ника прильнули друг к другу сознаниями, купались в ощущениях. Удовольствие было острым, щемящим, физическим.

И случился у них секс. Как в анекдоте - интим, а потом лыжи сняли. Да, вот так вот, за полтысячи километров, на одной только чувственной связи. Еще вопрос, можно ли это прям сексом назвать - ощущения гораздо острее, чем при стандартном половом акте, и - непередаваемые, нету для них слов даже в истинном цефане. И нет смысла в таких словах, потому что рассказать не получится, не поймут те, кто ничего подобного не испытывал. А кто в состоянии понять - им тем более слова не нужны. Но раз Михаил и Ника достигли оргазма - да еще и продолжительного, часа на полтора - то все-таки секс.

Кое-как "разлепились", продолжая, тем не менее, "ласкаться". Михаил пошатываясь поднялся с тюфяка, отдернул шторку с окошка, посмотрел в зеркало. Лицо счастливого идиота. Побрел в санузел - надо себя в порядок привести, чтобы Нику красивым встретить.

За это время трейлер успел доехать до места стоянки, остановился. Это хорошо, потому что Михаил в теперешнем состоянии мог и не пересесть на велосипед на ходу - навернулся бы, еще, не дай бог, сломал бы что-то. Шею, например. Потом - воскреснет, конечно... а вдруг связь с Никой не восстановится? Мысль испугала, решил ее не думать.

Содит и Яани хлопотали в пекарне, встретили улыбками, выразили удивление, чего это Михаил так мало поспал. Пожал плечами:

- Дело одно появилось.

- Хорошее? - спросила Яани. Это она по улыбке Михаила сориентировалось. Ответил честно:

- Да!

Ступил на мох, нашел глазами трейлер Мигура, решительно зашагал. Бежать хотелось.

Мигур, увидев Михаила, озадаченно нахмурился, стал оглядываться, ловить глазами ватажных женщин. Как будто пытался ответить на вопрос: "Кто из них?" Надо же, какой проницательный...

Михаил, торопливо поздоровавшись, сразу приступил к делу:

- Мне нужно... туда! - и махнул рукой в сторону Ники.

- И что там?

- Там... моя жена, - сейчас Михаил не в состоянии был хоть какую-то ложь придумать. И даже оценить, надо врать, или не надо.

- Она тоже по Сетевой дороге пришла? - нет, ну до чего же приятно иметь дело с вдумчивыми людьми! - Тогда полетели.

Сели в самолет, воспарили в небо, и только тут Мигур спросил, куда точно лететь. Михаил показал пальцем.

- И далеко?

- Тысяча рывков... девятьсот восемьдесят... примерно, - сейчас поднимется вопрос, откуда Михаилу вообще известно, куда и сколько лететь...

- У вас с женой имплантированы какие-то устройства связи? - а, ну да, Мигур же вдумчивый.

- Э... что-то вроде того.

- Опасно по другим мирам с имплантантами, проблемы могут быть - они даже взрываются иногда.

- Нет, у меня... у нас хорошие имплантанты. Они, вроде как, живые.

- Да? Я слышал о таких обычаях, что супруги вживляют себе что-то, чтобы связь не терять никогда. Надо же.

- Э! Мы не совсем туда летим!

- Там... между нами и вашей женой - селение остроухих, не хочу над их полями лететь. Но мы же не собьемся... раз вы ее чувствуете?

Остроухие - еще одна разновидность оседлых, замкнутей и агрессивней даже, чем гнилозубые. Хотелось крикнуть: "Нет! Давай напрямую!" - но осекся, нельзя сейчас рисковать. Даже если чутье об опасности не предупреждает - все равно нельзя.

Чутье, кстати, убеждало, что встреча с Никой обязательно состоится. И от этого становилось совсем хорошо.

Мигур еще о чем-то спрашивал, но Михаил отвечал невпопад - купался в ощущениях, предвкушал. Так что Мигур оставил расспросы на потом, только курс уточнял.

Нику увидели издалека, в различители. Вот она, родная, драгоценная, обретенная заново. Сидит на мху, прислонившись спинок к какой-то длинной штуковине, смотрит на самолет... прямо в глаза Михаилу смотрит. Одета в дерюжную куртку, джинсы, туфли странного покроя. Волосы в беспорядке, веки припухшие, лицо усталое. Однако - с улыбкой, с выражением тихого счастья.

- Это что у нее, лодка? - озадаченно спросил Мигур. Да, точно, длинная штуковина - лодка. Вон и весло валяется.

- Моя Ника без лодки - никуда! - гордо ответил Михаил.

Мигур уставился нахмурившись. Потом понял, что это шутка такая, улыбнулся.

Приземлились, выбрались из самолета. Ника медленно, сама не замечая, что делает, встала. Пошли навстречу друг другу.

Через "задний вид" различителя Михаил увидел, как Мигур смущенно зачесал в затылке, принялся оглядываться - не хотелось ему встревать, даже взглядом. Но вокруг - степь, и ничего другого, смотреть можно только на Михаила, Нику и лодку. Мигур ушел за самолет.

А Михаил снял различитель.

Сошлись, остановились, взялись за руки. По идее надо обниматься, но Михаил с Никой уже "наобнимались", теперь бы друг на друга насмотреться. А потом - наслушаться. Впрочем, можно совместить одно с другим, Ника поняла это первой, заговорила, и не просто заговорила, а по-русски: