Павел Амнуэль - Ветер над яром (сборник)

— Куда вы дели труп?

— Никуда. Под утро он растворился в воздухе на моих глазах.

— И тогда вы замяли дело, припугнули Губерта, что-то наврали прислуге…

— Я сказал прислуге, что в номере был видеомагнитофон, и что за нарушение тишины и спокойствия в ночное время мы выдворили постояльца из города. К счастью, Губерт проводил операцию сам, без понятых. Сами понимаете, закон о нарушении спокойствия в ночное время — одно, но врываться со свидетелями в номер, где действительно работает видеомагнитофон… При хорошем адвокате это могло стоить Губерту места начальника полиции.

— А вы взяли книгу, показали ее отцу Герху, который и обнаружил ее чудесные свойства и попытался применить их на практике. Так?

— Так. Но потом книгу у нас украли…

— Хватит! — оборвал Гюнтер. — Хватит меня баснями кормить! С каких это пор полиция без стука врывается в гостиничные номера да еще без понятых? Как все было на самом деле?!

Губы бургомистра сжались. Взгляд застыл, стал жестким, тяжелым, свинцовым.

— Может быть, вы ко всему еще и член тайного общества? — съязвил Гюнтер и неожиданно увидел, как зрачки доктора Бурхе неощутимо быстро щелкнули подобно диафрагме фотоаппарата.

— Губерт тоже из тайного общества?

Вопрос был задан чисто риторически — Гюнтер знал, что ответа на него не получит. Копание в этом направлении не имело смысла. Он сохранит свои тайны. Несомненно, история, рассказанная бургомистром, не стоила выеденного яйца. Ни о какой случайности не могло быть и речи. Вероятно, они долго наблюдали за Фьючером, может быть, даже пытались вовлечь его в свое общество. Вряд ли они так сразу поняли, с кем имеют дело. Но когда поняли, то, несомненно, убрали Фьючера. Слишком велик был риск превратиться из пастухов в овец — неизвестно ведь, на что способен был Фьючер, и кто потом в чьей воле мог оказаться… И, конечно, кражу реализатора тоже нельзя отнести к непредсказуемым. Гюнтер прекрасно был информирован об отношениях церкви и брюклендского общества поклонения Сатане. Погромы одних другими и наоборот напоминали сражения двух гангстерских банд за сферу влияния. И вот здесь, пожалуй, из бургомистра можно было выудить какую-то информацию, но она-то как раз и не интересовала Гюнтера. От взаимоотношений современных апологетов веры и мистицизма несло тоскливым смрадом средневековых костров, суеверий, чего-то подспудного, темного. И этим в Таунде Гюнтер был уже сыт по горло.

“Интересно, — подумал он, — окажись мой комп на плутониевых батарейках где-нибудь в шестнадцатом веке, как бы его использовали монахи?” Он затруднялся ответить на свой вопрос. Но в одном был твердо уверен: реализатор ни в коей мере не предназначен для целей, в которых его использовали в Таунде. Не для моральных уродов создавался аппарат. Да и реализатором его окрестили не совсем точно. Ничего материального он не создавал. Он выполнял только две функции: создавал голографические изображения и изменял свойства материи. Причем последняя, как подозревал Гюнтер, была лишь сопутствующей функцией, рассчитанной не столько на интеллект владельца аппарата, как на его высокоморальное воспитание — только обезьяне может прийти в голову мысль греться у включенного телевизора в холодную погоду либо же колоть электробритвой орехи. Придавая метлам антигравитационные свойства, нанося голографические матрицы демонических существ на живых котов с изменением их психики, вызывая у здоровых людей болезни и все-все прочее, земные владельцы реализатора уподоблялись той же обезьяне…

— Интересно, — спросил Гюнтер, — а думали ли в вашем тайном обществе, убирая Фьючера, что реализатор вам так просто не оставят? И что с вами будет, когда за ним явятся истинные хозяева?

Бургомистр молча отвел в сторону глаза. Но по тронувшей его губы чуть заметной ухмылке Гюнтер понял, что за реализатором никто не придет. Знал доктор Бурхе нечто такое, что позволяло ему чувствовать себя безнаказанным, но отвечать на этот вопрос он не собирался.

— Хорошо, — устало проговорил Гюнтер. — Так и быть, оставим вашу организацию в покое. Перейдем к другому. Кто такой магистр Бурсиан?

Доктор Бурхе криво усмехнулся.

— А вы не догадываетесь? Олле-Лукое. Наш первый опыт реализации. Попалась под руки книга Андерсена… Не очень удачный опыт. Потом те, кто украл у нас реализатор, попытались переделать его в магистра Бурсиана. Тоже, как видите, не очень удачно. И в результате получилась какая-то смесь. Добрая нечистая сила. Безобидный старичок без тени.

— М-да, — заключил Гюнтер, встал и, взяв в руки реализатор, прошелся по комнате. У него оставался еще один вопрос: какое отношение к происходящему имеет Флора — сестра Линды? Не зря же в мотеле бродил черный кот с ошейником… Впрочем, бургомистр, вероятно, не знал ответа. Да и для Гюнтера он потерял актуальность. Главное он выяснил. А определять непосредственных участников и воздавать им по заслугам — дело Фемиды.

— Можно теперь мне вопрос? — заискивающе попросил бургомистр.

Гюнтер повернулся к нему.

— Попытайтесь…

— Кто украл у нас реализатор?

Гюнтер усмехнулся. Огонь в камине догорал, и он, подбросив пару поленьев, пододвинул к ним кочергой уголья.

— Общество поклонения Сатане или как оно у вас называется?

— Да нет, — поморщился доктор Бурхе. — Это мы сами знали. У кого вы конкретно изъяли реализатор?

— Для вас это имеет значение? — Гюнтер пожал плечами.

— Впрочем, если вы так хотите… У Линды Мейстры. Ах, да… У Эльке, горничной из “Короны”.

— Это следовало предполагать… — задумчиво протянул бургомистр. — А мы грешили на портье Петера. — Но он-то инкуб…

— Сколько бы вы мне заплатили за реализатор? — неожиданно спросил Гюнтер, подбрасывая в руках книгу.

— Все, что у меня есть, — не задумываясь, ответил бургомистр. Он жадно вцепился взглядом в реализатор.

— Да? — Гюнтер заломил бровь. Он оценивающе посмотрел на книгу. — И сон будет длиться вовеки веков… — тихо проговорил он.

— Что вы сказали?

— Я не закладываю душу, — твердо сказал Гюнтер и положил книгу на разгорающиеся поленья.

— Что вы делаете! — закричал бургомистр. — Не надо! Мне — не надо! Возьмите себе! Ведь вы можете стать кем захотите, иметь все! Достаточно только написать ваше желание на бумаге, вложить в обложку и прочитать!..

Гюнтер не слушал. Он раскрыл книгу кочергой, и листы ее начали тлеть.

— Вот и все, доктор натурфилософии Иохим-Франц Бурхе, — иронично сказал он, повернувшись к бургомистру. — Сон закончился. Пора разгораться рассвету.

Доктор Бурхе потерянно смотрел на камин.

— Утром придет госпожа Шемметт и развяжет вас. Надеюсь, она придет рано. А я с вами прощаюсь. Хотя вы мне и остались должны солидную сумму за успешно проведенное расследование, я не буду у вас ее требовать. Надеюсь больше никогда с вами не встретиться…