Том Годвин - Вирус бессмертия (сборник)

— Как раса вы слишком молоды. Для того, чтобы достичь зрелости, нужны многие тысячелетия.

— Но мы пока что не нашли еще в Галактике более цивилизованной расы, чем наша, — сказал Харпли с вызовом.

Джаат помедлил, подыскивая, вероятно, нужные для ответа слова.

— Ребенок поступает, не задумываясь о будущем, — сказал он наконец. — Молодые расы ведут себя так же. Вы, люди, развиваетесь, не давая себе труда подумать о границах, налагаемых самой природой. Вы неразумны. Вы хищнически относитесь к природным богатствам, вы истощаете почву, не зная предела. Разве так может поступать раса, достигшая зрелости?

— А что же нам еще делать? — растерянно спросил Харпли; в его голосе уже не было той уверенности, как прежде.

— Вам надо было развивать то, что кроется в вас самих… А теперь, — сказал джаат, уставший, по-видимому, от разговора, — нам нужен ваш ответ.

Симмонс сделал беспомощный жест рукой. Харпли промолчал.

— Ну, что ж, тогда мы примем меры.

Они повернули назад, к городу, и шли молча, погруженные в свои мысли. Когда они достигли места, с которого открывался вид на долину, Харпли схватил Симмонса за руку.

— Смотрите! — воскликнул он, показывая вперед.

Симмонс почувствовал вдруг, как дурманящая тяжесть навалилась на него и во рту появился металлический привкус. Там, где должны были стоять домики ферм, простиралась теперь дикая, девственная равнина!

Почва под ногами у Симмонса потеряла вдруг свою твердость, она вздрогнула и осела. Потрясенный, он стоял и смотрел остановившимся взором на город, раскинувшийся впереди. Он увидел, как его очертания вдруг стали расплываться, город как бы сплющился, он потерял объемность. И внезапно, у него на глазах, сжался к центру. Прошла минута: долина была теперь пуста. На ней не осталось ничего, кроме деревьев и скал.

— Боже милостивый! — Подавленные рыдания Харпли вывели Симмонса из состояния оцепенения; ногти судорожно сжатых пальцев этнографа глубоко вонзились ему в руку.

— Вирджил! — Пронзительный голос Харпли был лишен какой бы то ни было выразительности. — Я понял секрет джаатов. Это время! Они могут им управлять…

Вдруг раздался глухой взрыв… И Харпли исчез. Симмонс раскрыл рот, но его крик был задушен наступившей внезапно тишиной.

Вот уже около тридцати шести часов колонисты, оставшиеся в гигантском звездолете и собравшиеся на посадочной площадке, с тупым терпением ожидали окончания переговоров, которые вели их послы с туземцами планеты Удина.

Для Вирджила Симмонса его четырнадцать лет были тяжелым возрастом. Он был еще слишком юн, чтобы старшие относились к нему как к равному, и в тоже время слишком взрослым, чтобы играть с детьми в зеленом снегу.

К концу вторых суток три посла вернулись. У них был все тот же официальный вид. Один из них крикнул: «Нам не позволили здесь остаться!»

Симмонс швырнул в сердцах зеленый снежок, который он скатал в руках, и с тоской посмотрел на широкую долину у подножия сопки. На какой-то короткий миг ему показалось вдруг, что он увидел там, внизу, колонию. И каким отчетливым, явственным было это видение! Потом навалившаяся пустота стерла это видение в его мозгу, и он направился к колонистам, столпившимся вокруг звездолета.

Их долгое странствие не было закончено. Они не нашли еще себе новой родины…

Перевод с англ. А. Корженевского

Никто и ничто не может остановить группу межпланетной разведки. Этот четкий, отлаженный механизм, созданный и снаряженный для одной лишь цели: основать на чужой планете плацдарм, уничтожить все враждебное вокруг и установить базу, где было бы достаточно места для выполнения главной задачи.

После основания базы берутся за работу ученые. Исследуется все до мельчайших подробностей. Они записывают на пленку и в полевые блокноты, снимают и измеряют, картографируют и систематизируют до тех пор, пока не получается стройная система фактов и выводов для галактических архивов.

Если встречается жизнь, а это иногда бывает, ее исследуют так же тщательно, особенно реакцию на людей. Иногда реакция бывает яростной и враждебной, а иногда незаметной, но не менее опасной. Но легионеры и роботы всегда готовы к любой сложной ситуации, и нет для них неразрешимых задач.

Никто и ничто не может остановить группу межпланетной разведки.

Том Деккер сидел в пустой рубке и вертел в руках высокий стакан с кубиками льда, наблюдая одновременно, как первая партия роботов выгружалась из грузовых трюмов. Они вытянули за собой конвейерную ленту, вбили в землю опоры и приладили к ним транспортер.

Дверь позади него открылась с легким щелчком, и Деккер обернулся.

— Разрешите войти, сэр? — спросил Дуг Джексон.

— Да, кончено.

Джексон подошел к большому выпуклому иллюминатору.

— Что же нас тут ожидает? — произнес он.

— Еще одно обычное задание, — пожал плечами Деккер. — Шесть недель. Или шесть месяцев. Все зависит от того, что мы здесь найдем.

— Похоже, здесь будет посложнее, — сказал Джексон, садясь рядом с ним. — На планетах с джунглями всегда трудности.

— Это работа. Просто еще одна работа. Еще один отчет. Потом сюда пришлют либо эксплуатационную группу, либо переселенцев.

— Или, — возразил Джексон, — наш отчет поставят в архив на пыльную полку и забудут.

— Это уже их дело.

Молча они продолжали смотреть, как первые шесть роботов сняли крышку с контейнера и распаковали седьмого. Затем, разложив рядом инструменты, собрали его, не делая ни одного лишнего движения, вставили в металлический череп мозговой блок, включили и захлопнули дверцу на груди. Седьмой встал неуверенно, постоял несколько секунд и, сориентировавшись, бросился к транспортеру помогать выгружать контейнер с восьмым.

Деккер задумчиво отхлебнул из своего стакана. Джексон зажег сигарету.

— Когда-нибудь, — сказал он, затягиваясь, — мы встретим что-то, с чем не сможем справиться.

Деккер фыркнул.

— Может быть, даже здесь, — настаивал Джексон, глядя на джунгли за иллюминатором.

— Ты романтик, — резко ответил Деккер. — Кроме того, ты молод. Тебе все еще хочется неожиданного.

— Все-таки это может случиться.

Деккер сонно кивнул.

— Может. Никогда не случалось, но, наверное, может. Однако стоять до последнего — не наша задача. Если мы что-то встретим не по зубам, долго тут не задержимся. Риск — не наша специальность.