Кэролайн Черри - Угасающее солнце: Кутат

Асей летал помимо него, от мужчины к женщине, от старого кел к молодому, образуя сложный узор — Игра Пяти. Пальцы мри тонкие, золотистые, удивительно быстрые, выхватывали острую сталь из воздуха и посылали ее дальше в ритме, который задавался ударами рук по коленям. Дункан не мог расслабиться ни на секунду, ведь каждое мгновение асей мог устремиться к нему, брошенный рукой Рас или чьей либо еще.

Внезапно он получил предупреждение — быстрый взгляд Рас. Сейчас… он кивнул, не понимая, почему она предупредила его — чисто инстинктивно или же специально.

Сверкающая сталь прилетела к нему и замерла в его пальцах, ожидая момента для нового полета. И вот уже Дункан метал нож и послал его молодому кел. Начался новый круг Игры — Игра Шести, имеющая свой ритм и свой рисунок. Перас улыбнулся, заметив уловку Рас. А ее глаза светились возбуждением. Она ловила лезвие и кидала его коварными бросками, заставляя вращаться то в одном, то в другом направлении.

Темп снова изменился, чтобы менее искусные игроки могли отдохнуть. Снова вступил в игру Дункан. Он поймал асей, брошенный Рас, послал его дальше, юному Сетану. Снова получил его обратно, послал Рас, Перасу… Тут Перас просигналил остановку. Дункан расслабился и внезапно закашлялся. Холодный воздух проник глубоко в легкие. Он вдруг понял, что дальнейшая игра убила бы его.

— Одень вуаль, — посоветовал Диас. Дункан прижал ткань ко рту. Дус приблизился, согревая его.

— Мри без шрама, — сказал Диас, — не должен играть в Игру Чести.

— Да, кел, но когда предлагает кел со шрамом, кел без шрама обязан подчиниться. Головы наклонились в молчаливом одобрении.

— Ты играешь в Игру, — оказал Перас. — Это хорошо, кел. Шевельнулся полог палатки. Вышел кел и сел на песок, отвернувшись от ветра. За ним вышли другие кел. И еще кел, но его племени, все они были с поднятыми вуалями и Дункан поднял свою, стараясь дышать поосторожнее. Нельзя бояться. Дус может почувствовать его страх и тогда случится ужасное. И ощущать гнев тоже нельзя. Мри Кутата могут не маскировать своих эмоций. И Дункан, посредством дуса ощущал их. Открытой вражды не было. Может, просто любопытство. Он уже был окружен плотной стеной кел.

— Скажи нам, — сказал Перас. — Скажи нам все о кораблях и врагах. Дункан бросил взгляд на палатку госпожи, надеясь, что Совет закончился и он смог бы уклониться от ответа. Но его надежды были тщетны.

— Разве может кел без шрамов знать больше, чем те, кто заседает в Совете? — спросил снова Перас. — Разъясни нам.

— Но я же с другой стороны Мрака, — запротестовал Дункан. — Мне запрещено вспоминать.

— Но мы, кел, те, кто смотрит Наружу, — заявила Рас. — Наши глаза используются во Мраке. К нам прибыли сюда враги, брат ци-мри. Может, госпожа заставила тебя молчать? Или ты сам решил сохранить все в тайне? Он посмотрел на нее, кел второго ранга, сестру погибшего предводителя, связанную кровными узами со многими кел. Дрожь пробежала у него по телу.

— Я слышу тебя, — сказал он. Затем склонил голову, положил руку на тело дуса… и почувствовал, как ее рука тоже легла на дуса. Животное вздрогнуло. Такой контакт был взаимной ловушкой: при нем были невозможны ложь или полуправда. Он решительно прижал руку к голове дуса. И начал вспоминать все, с самого начала.

Госпожа смотрела на Совет. Рядом с ней сидел на мате Ньюн, кел госпожи и предводитель кел. Он дважды имел право на это почетное место. Мужья госпожи сидели дальше, а затем занимали места высшие кел из других племен. Черная масса. Здесь присутствовала предводитель кат Антил и все сен яном. В палатке горела лампа, которую не гасили даже днем. Перед золотой массой сен сидел предводитель Сатас, а рядом с ним сен других племен, пришедшие вместе со своими кел.

— В племени яном шли большие споры, — сказала Мелеин, — относительно того, как нам жить дальше после всего происшедшего. И сен согласились с моим решением. Так, предводитель сен?

— Да, — словно эхо отозвался Сатас.

— Ты убедила сен.

— Нам было не просто придти домой. Святыни для нас… но что они означают для вас? Незнакомые имена, незнакомые события, которые никогда не происходили с вами… А Святыни Кутата? Можем ли я и мой кел понять их? Мы старались понять ваши Святыни, как вы старались понять наши. Мы Странники и мы хотим найти дом, место, где мы можем жить. А вы, которые остались охранять Кутат от врагов тысячи лет назад… Возможно, вы смотрите на происшедшее и ненавидите нас?

— Кат не обвиняют никого, — сказала Антил. — Мы просто скорбим о погибших.

— Но вы учите детей песням, в которых выражается надежда на возвращение тех, кто ушел, когда мир был молодым и моря были полны воды.

И вот теперь я вернулась в этот мир, я нашла его, нашла город, где родились мои предки… Я нашла его, нашла племя моих предков… Яном — мои дальние родственники, дети Ан-Эхона… и все вы мои родственники по крови. Враги преследовали нас, они уничтожили почти всех из нас, Странников, они уничтожили наш корабль и наш город… но боги не позволили им уничтожить нас. Мы — Ньюн и я — сделали то, что должны были сделать. И вот мы здесь. Ци-мри тоже здесь, на расстоянии вытянутой руки. И они дают нам надежду.

Надежда… на расстоянии вытянутой руки… сказала Мелеин. Дункан! И внезапно Ньюн понял, почему Мелеин разрешила ему отправиться на поиски Дункана, даже понимая, что может остаться одна, почему она молчала, пока он не привел Дункана с посланием людей, пока она не узнала, что это за послание.

— Мы хотим знать, — сказал предводитель Риан, — что это за послание ци-мри, чтобы передать его своим госпожам.

— Да, — хором подтвердили другие предводители.

Ньюн посмотрел в глаза своей госпожи — холодные, расчетливые, острые, как лезвия.

— Предводители, — сказала она. — Ци-мри предлагают нам встретиться для переговоров… Скажи нам, предводитель кел яном, что сделают ци-мри, если мы отклоним их предложение о встрече? Нападут они на нас?

— Разве я ци-мри, чтобы отвечать на такой вопрос?

— Ты лучше всех нас знаешь ци-мри. Что сделают они, если их ожидание окажется напрасным? Что сделал бы кел Дункан, если бы был человеком? Ньюн посмотрел себе под ноги. Беспокойство отразилось в его глазах и он не хотел, чтобы это заметили окружающие.

— Я думаю — разочарование, что их надежды не оправдались. Затем — гнев. Но люди все же будут стараться и дальше наладить контакт с нами, а не уничтожить. Регульцы… это совсем другое. И они ведь тоже здесь. Правда, Дункан утверждает, что между людьми и регульцами происходят трения.

— А если все же война?

Ньюн сидел молча, вспоминая то, что ему было запрещено вспоминать: ночь, огонь, корабли, пикирующие на руины…