Кэролайн Черри - Угасающее солнце: Кутат

— И люди, и регульцы воюют большими количествами. Они не признают индивидуальных поединков. Народ потерял тысячи, прежде, чем мы поняли это. Но… — он решительно поднял голову и оглядел сен и кел. — Но среди них есть и другие, например, Дункан. Когда все было кончено на Кесрите, когда регульцы и люди все превратили в руины, Дункан пришел к нам один, как не приходил никто из них. Он сам пришел к нам, сражался за нас, достал нам корабль, на котором мы и прибыли сюда. Спросите его, почему? Он сам не знает этого. Инстинкт? Зов крови? Он не знал ответа, когда был человеком. Сейчас он мри. Может, Совет спросит его — почему? Или как поступают люди. Спросите его.

— Нет, — мягко возразила Мелеин. — Нет. Разве может мри сказать, как поступят ци-мри? Мы все мри, предводитель, не заглядывай далеко во Мрак, иначе потеряешь баланс. Он взглянул на нее. Сердце его отчаянно билось в грудной клетке.

Дус пошевельнулся. Дункан ощутил что-то, какую-то глубокую печаль. Он остановился на полуслове, посмотрел на кел, поежился от холодного порыва ветра.

Кел не понимали, почему он замолчал. Дункан посмотрел в сторону палатки госпожи и ему стало страшно.

Перас нагнулся к дусу, прикоснулся к нему и ощутил тоже беспокойство, что охватило Дункана. Глаза его сузились.

— Что случилось? — спросил Диас. Ощущение страха, тревоги исчезло, как будто расфокуксировалось. Дункан потрепал бархатную шерсть животного, поднял голову снова.

— Ци-мри, регулец, — напомнила ему Рас.

— Я убил его, — хрипло сказал Дункан. — Он настаивал на войне с вами, и я убил его, чтобы передать решение вопроса в руки людей. Только… — он вдруг понял, что говорит больше, чем хотел бы, но ничего не мог поделать с собой. Дус связал его воедино с его слушателями, не давая возможности утаить что-либо.

— О, братья, — сказал он. — Мрак огромен, он заполняет все пространство между маленькими мирами. Там нет жизни. Они видели это. И они боятся.

— Мы двинемся, — сказала Мелеин, — как двигались всегда. Я не скажу больше ничего, я не хочу ослеплять себя словами. Я сделаю так, как этого требует время. Скажите вашим госпожам, что мы выходим на рассвете. Двойная рука кел будет охранять колонну и снабжать Народ пищей. Если какая-либо из госпож решит отказаться, то я этого не позволю. Я брошу вызов. Я уверена, что Боги не дадут мне проиграть, я подчиню себе племя строптивой госпожи. Имя тех, кто пришлет ко мне своих детей, я запишу в Святыни, а те мри, кто пойдет со мной, завоюют начало новой жизни. Все начнется с завтрашнего дня. Когда я сделаю то, что мне предназначено, я верну кел с благодарностями и почестями. Хотя Закон запрещает нам встречаться лицом к лицу, я сделаю все, чтобы вы почувствовали мою благодарность. Я госпожа Странников, госпожа госпож, госпожа всех мри. Передайте это своим госпожам. Напряженная тишина повисла в воздухе.

— Идите, — сказала она шепотом, похожим на удар ножа. — И возвращайтесь ко мне. Кел стояли молча, напряженно, а предводитель кат уже покинул палатку. Кел все ждали. Ньюн шевельнулся, поняв, что сейчас он определяет дальнейшие действия. Он поднялся и вышел из темного чрева палатки в слепящий дневной свет. Остальные шли за ним, темная масса своих и чужих кел. Они расходились молча, без комментарием. Ньюн направился было туда, где оставил Дункана, но чья-то рука задержала его. Послышался знакомый голос: Нлил. Ньюн хотел уйти, но Нлил был решителен.

— Кел? — Ньюн говорил, не обращаясь ни к кому в частности. Рука сильнее стиснула рукав.

— Ты никогда не показываешь свое лицо, даже когда на нем нет вуали. У тебя есть свои тайны. Но мы хотим объяснения тому, что сказала госпожа. У нее было видение? Да или нет?

— Может быть, — хрипло ответил Ньюн. — Я иногда думаю, что да.

— Ты ее родственник.

— Был.

— Здесь предводители кел других племен. Ты наш предводитель и мы знаем твои манеры. Ты выскальзываешь между пальцами, как песок, Ньюн Интель. у тебя нет лица, даже для нас, как у ветра. Ты молчишь перед чужими, когда должен говорить. Мы понимаем госпожу. Может, мы поймем и тебя. Но чужие?.. Как они могут понять. Ты — рука госпожи. Ты должен поговорить с чужими кел. Иначе, что они скажут своим госпожам? Что предводитель кел яном предпочитает другую компанию? Ньюн сразу все понял. Ему стало трудно дышать. Он взглянул на Нлила.

— А… моя ортодоксальность? Кел Дункан?

— Ответь.

— Мы в своем доме чтили Закон кел. Я не умею ни читать, ни писать. И я никогда не знал Тайн. Но мой Дом пал. Кел погибли. И я пронес в своих руках Святыни через Мрак. Вместе со мной был один кел. Он знает все, что знаю я, он видел то, что видел я, он пережил то, что пережил я. Да, у меня есть недостатки, но ты выбрал неудачное время для ссоры со мной, Нлил, второй кел. Рука Нлила еще крепче стиснула его руку. Кровь бросилась в голову Ньюна. Но затем он подумал:

«Но ведь это мой кел. Мой собственный кел…»

— Прости, — сказал он, стараясь согнать с лица гнев, чтобы не заметили остальные кел. — Прости меня за оскорбление, — он говорил и знал, что это будет осуждаться всеми, когда он пойдет дальше. Он пожал плечо Нлила, почувствовал, как тот отпустил его руку, повернулся. Солнце ударило ему в глаза и ему пришлось прищуриться. Возле палатки кел он увидел множество черных мантий, стоящих плотно, плечо к плечу. Сердце его сжалось.

— Дункан, — выдохнул он и торопливо направился туда, широко шагая по песку. Он ворвался в темную массу, которая расступилась перед ним. Он боялся увидеть кровь, растерзанное тело…

И остановился, увидев, что в центре спокойно сидит Дункан рядом с дусом, напротив него — Рас. И Дункан что-то мирно рассказывает кел. Ньюн на мгновение закрыл глаза и понял, что Дункан рассказывает о себе. Он ощутил, что все окружающие полюбили Дункана. Но вот тот поднял глаза, увидел Ньюна, тревожно поднялся и встал рядом с ним. Немой вопрос застыл в его глазах. Вопрос, вопрос, вопрос, как биение перепуганного сердца.

— Сов-кела, — сказал Ньюн, взяв его за руку. — Я очень беспокоился за тебя, а увидел, что устроил целое представление.

— Все в порядке? — спросил Дункан. — Все в «порядке»?

Вопрос заморозил Ньюна. То, о чем спрашивал Дункан и то, о чем говорилось на Совете — разные вещи. Он положил руку Дункану на плечо.

— Укройся от ветра, сов-кела. Дункан отошел, не спрашивая больше ни о чем. Ньюн посмотрел на лица кел, окружавших его. Все эти лица выражали один и тот же вопрос.

— Спрашивайте своих предводителей, — сказал Ньюн. — Мы выходим утром. Я хотел бы, чтобы вы были с нами. А сейчас, сейчас дайте мне немного времени… Послышалось перешептывание. Он прошел мимо кел и вошел в палатку. Никто не последовал за ним, только дусы. В палатке но было никого, кроме Дункана, освещенного слабым светом через верхнее отверстие.