Альберт Дебейер - Иные миры. Будущее возможно...

– Эттербери должен видеть это, – воскликнул вдруг Борк; он пробрался к переговорной трубе и позвал инженера. Через несколько секунд появился Эттербери. Едва он вместе с остальными взглянул в окошечко, как показался серебристый свет в форме нежных полос, струившихся с одной стороны темного круга Земли под ними. С каждым мгновением струи света росли и становились ярче.

– Что там происходит внизу? – крикнул возбужденно Борк. – Не горит ли наш старый мир?

– Это, должно быть, солнечная корона, – ответил Хукер. – Мы видели затмение Солнца Землей. Мы оставили Вашингтон ночью, так что Солнце было позади Земли. Сейчас мы близ края конуса земной тени и скоро выйдем в полный солнечный свет.

– Как чудно! – воскликнула Рода. – Одно это делает поездку восхитительной.

– Глядите, – крикнул Хукер. – Солнце!

Полукольцо сияющего фиолетового света окружало большой диск Земли. Постепенно яркость его увеличивалась, свет перешел в белый и, наконец, в оранжево-красный. Когда кольцо вышло из конуса тени, край Земли зажегся ослепительным блеском, чуть показался сверкающий шар Солнца.

Воздух сразу потеплел; иней сошел со стекла окошка. Однако, несмотря на этот свет, небо оставалось черным, как в полночь, и покрытым звездами. Не было атмосферы, поэтому свет не исходил от неба; солнце, пылавшее в глубине пространства, не давало никакого освещения внутри Кольца. Только через стекло окна Солнце отбрасывало круглое пятно света на потолке, и пятно это сияло, подобно дуговой лампе. Таким образом комната, в сущности, заливаемая лучами солнца, была освещена только тем светом, который рассеивался сияющим пятном на потолке. Солнечные лучи, не встречая на пути никакой поглощающей среды, ударяли прямо в алюминиевые бока Кольца. Температура быстро повышалась и стала почти невыносимой.

– Ох! – вздохнул Борк. – Если так пойдет дальше, мы растаем.

Спиртовый термометр показывал 89 градусов Фаренгейта.

– Через несколько секунд мы уладим это, – успокаивал Хукер Роду. – Видите эти завернутые в сукно круги по стенам комнаты? Это наши охлаждающие приборы. Я только что их открыл.

Температура стала быстро падать, и термометр показывал уже 70 градусов Фаренгейта.

– Вы идеальнейший хозяин! – воскликнула Рода. – Уж нет ли у вас в запасе содовой воды?

Хукер засмеялся.

– Нет, об этом я позабыл. Могу предложить лишь стакан ледяной воды, если вам угодно.

Хукер пробрался к охладителю воды, где под краном стоял кувшин. Он отвернул кран, но ничего не выливалось.

– Что же мешает воде вытекать? – спросила Рода.

Хукер улыбался.

– Очень просто: нет силы тяжести.

Он снял крышку с охладителя и наполнил кувшин, зачерпывая воду. Затем он поплыл обратно к Роде.

– Я покажу вам опыт, какого никто еще не видал. Держа кувшин вверх дном, он ловко освободил его от воды, и она повисла в воздухе в виде пульсирующей прозрачной массы неправильной формы. Постепенно масса перестала биться и собралась в шар.

– Вот что сделало поверхностное натяжение! – воскликнул с восторгом Хукер.

– Как необычайно! – шептала Рода. Выгнувшись вперед, она приложила губы к плавающему шару и втянула большой глоток ледяной жидкости.

– Самый гигиеничный способ питья, – заметила она, садясь обратно в свое кресло. – В сущности, это кресло для отдыха совершенно излишне, но без него я чувствую себя, как картина без рамы, – прибавила она.

– Сумасбродная обстановка! – заметил Эттербери. – Мы должны быть очень осторожны, не то рискуем переломать себе все кости.

– Надо только посидеть спокойно в течение часа, – ответил Хукер, – пока двигатель снова заработает. А пока я чувствую себя как детский воздушный шар.

Внезапно Хукер заметил, что солнечное пятно на потолке несколько сдвинулось, и обратил внимание Роды на это неожиданное явление. Они вернулись к окошку и нашли, что солнце не стояло уже под ними, но отошло значительно в сторону. Прикрывая глаза руками, они могли наблюдать светлый серп там, где раньше был под ними большой черный круг. Этот серп сиял синевато-белым светом и раз в пятнадцать или двадцать был шире диаметра Луны. Ни Рода, ни Хукер не могли удержаться от возгласа удивления, когда увидели огромную серебряную дугу Земли на черном фоне пространства.

– Серп Земли! – воскликнула Рода с удивлением.

– Серп Земли! – откликнулся Хукер. – Точное подобие новолуния. Я полагаю, мы должны назвать эту фазу «новоземелием». Смотрите, вот вся линия Атлантического побережья от мыса Горн до Гудзонова залива: Флорида и Мексиканский залив, Гренландия и область арктических льдов. Видите облачные валы над Атлантическим океаном и вдоль западного берега Южной Америки? Скорее приготовьте вашу камеру и вставьте телеобъектив.

Камера висела на ремне у Роды через плечо; спустя секунду объектив был переменен. С трудом удерживая равновесие, Рода начала манипуляции с камерой.

– Я все еще, – жаловалась она, – не могу твердо держать камеру. Отсутствие тяжести неудобная вещь: все кружится...

С помощью Хукера она, наконец, твердо установила объектив против окошка.

Пока Рода фотографировала, Хукер порхнул вверх к наблюдательной площадке, чтобы определить направление полета. К удивлению, он открыл, что Медуза вышла из поля трубы.

– Что-то не ладно! – крикнул он Борку. – Мы уклонились от курса...

– Что случилось? – в то же время закричал Эттербери, выплывая из комнаты ногами вперед. – Мы несемся, как слепые с закрытыми глазами. Смотрите, где Солнце и где Земля!

– Они должны быть почти на одной прямой с нами, – ответил Борк со смущенным видом. – Тут впуталось какое-то новое влияние.

– Мы потеряли Медузу совсем! – ответил Хукер. – Не могу сообразить, в чем дело. Нет сомнения, что мы оставили Землю, сохранив скорость, равную скорости ее вращения вокруг оси, плюс скорость ее движения вокруг Солнца и наша собственная скорость. Мне думалось, я все предвычислил, но, как видно, что-то проглядел... Эттербери, пустите машину с половинною скоростью. Я скажу, когда понадобится полная сила. Борк, нужно повернуть Кольцо, чтобы снова направить аппарат на Медузу. Когда пойдем по верному направлению, мы выпрямим двигатель и понесемся вперед с полной скоростью. Готовы?

Эттербери кинулся назад в комнату аккумуляторов, и почти тотчас же вновь зашумела динамо-машина. С включением динамо-машины вернулся и вес тел, но не в такой мере, чтобы стало удобно двигаться.

– Ах, – воскликнул Борк, – хорошо чувствовать себя снова на ногах. Я устал летать, подобно бесплотным духам!

По указаниям Хукера, он повертывал рычаг до тех пор, пока Медуза вновь не попала в поле телескопа. Когда светило подошло к центру объектива, Хукер приказал дать полный ход. Шум механизма усилился, а вместе с тем заметно увеличился и вес тел. Полная сила двигателя снова увлекала аппарат к их отдаленной цели. Хукер спустился с наблюдательной площадки и занял место рядом с Родой у окошечка на полу. Очарованные красотой серпа Земли под ними, они почти не замечали, что он постепенно смещается. Внезапно серп совсем исчез из виду.