Сэмюель Дилэни - Вавилон-17

Брасс, тяжело дыша, заполнил вход за нею.

Она переключилась на другой канал и почти музыкальные звуки заполнили каюту.

— Хорошо… он еще продолжается.

— Кто он? — спросил Брасс.

Она кивнула.

— Вавилон-17. Передача автоматически записывается, чтобы я могла изучить ее позже. Во всяком случае, здесь ничего не случилось.

Она переключила что-то.

— Что вы делаете?

— Я перекодировала сообщение и посылаю. Может быть, что-нибудь получится, — она закончила первую запись и начала вторую. — Впрочем, не знаю точно. Язык мне еще не совсем понятен. Я чувствую себя так, словно Шекспир исполняется на пиджин-инглиш.

Передача снаружи привлекла ее внимание.

— Капитан Вонг, говорит Альберт Вер Дорко, — голос был взволнован. — Произошла ужасная катастрофа, здесь абсолютное смятение. Я не нашел вас у брата, но мне доложили, что вы только что затребовали разрешение на старт в гиперстасис.

— Ничего особенного я не требовала. Я только хотела собрать экипаж на корабле. Вы узнали, что происходит?

— Но, капитан, мне докладывают, что вы продолжаете готовиться к старту. У вас чрезвычайные полномочия, поэтому я не могу отменить ваш приказ. Но я прошу вас остаться, пока это дело не прояснится, так как вы располагаете какой-то информацией о том, что…

— Мы не стартуем, — сказала Ридра.

— Мы пока и не можем, — вмешался Брасс. — Я не соединился с аппаратурой корабля.

— Вероятно, ваш автоматический Джеймс Бонд сошел с ума, — сказала Ридра, обращаясь к Вер Дорко.

— …Бонд?

— Мифологическая фигура. Простите меня. Я имела ввиду ТВ-55.

— О, да. Я знаю. Он убил моего брата и еще четверых чрезвычайно ценных исследователей. Но его не могли заставить сделать это.

— Смогли. ТВ-55 был объектом диверсии. Но я не знаю, как. Думаю, вам стоит связаться с генералом Форестером и…

— Капитан, контроль взлета сигнализирует, что вы продолжаете делать предупреждения о старте! У меня нет нужной власти, но вы должны…

— Помощник, мы взлетаем?

— Конечно. Разве не вы сами отдали приказ о переходе в гиперстасис?

— Брасс даже еще не в рубке. Эй, вы, — идиот?

— Но я тридцать секунд назад получил от вас распоряжение на взлет. Конечно, он уже там. Я только говорю…

Брасс неуклюже передвинулся по полу и заревел в микрофон:

— Я стою рядом с нею, дубина! Вы пошлете нас в центр Беллатрикса. Или вы ищете подходящую Новую?

— Но вы же сами…

Под ними послышался гул. Внезапный рывок. Из громкоговорителя голос Альберта Вер Дорко:

— Капитан Вонг!

Ридра вновь закричала:

— Идиот, выключите генератор ста…

Но свист генераторов уже перешел в рев.

Новый рывок. Она из последних сил держалась руками за стол. Краем глаза она увидела: Брасс колотит в воздухе когтями. Потом…

Отвлеченные мысли в голубом помещении: номинатив, генитив, датив, аккузатив первый, аккузатив второй, аблатив, партитив, иллатив, инструктив, абессив, адессив, инессив, эссив, аллатив, транслатив, сомитатив. Шестнадцать падежей финского существительного.

Странно, некоторые языки обходятся только единственным и множественным числом. Языки американских индейцев не различают числа. За исключением языка скуш, в котором есть множественное число только для одушевленных существительных.

Голубая комната была круглой, теплой и ровной. По-французски нельзя сказать «теплый». Есть только горячий и прохладный. Если для этого нет слова, как же они думают об этом? А если у вас нет соответствующей формы, вы не сможете сказать, даже имея соответствующее слово. Только представить себе. Русские обозначают пол любого предмета: собаки, стола, дерева. В венгерском вообще нельзя обозначить пол — он, она и оно обозначаются одним и тем же словом. Ты мой друг, но вы мой король — таково различие в английском елизаветинских времен. Но в некоторых восточных языках множество разных местоимений: ты мой друг, ты мой отец, ты мой король. Ты мой слуга, которого я сожгу завтра утром, если ты не уследишь, а ты мой король, с политикой которого я совершенно не согласен, ты мой друг, но я разобью тебе голову, если ты скажешь это еще раз… И все это разные «ты».

«Как меня зовут?» — думала она в теплой круглой голубой комнате.

Имена без мыслей в голубой комнате: Урсула, Присцилла, Барбара, Мери, Мона и Натика; соответственно Медведь, Старуха, Болтун, Горчица, Обезьяна и Ягодица. На земле отцов моих отцов сначала шло имя отца: Вонг Ридра. На земле Молли я бы носила не имя отца, а имя матери. Слова — это название вещей. Во времена Платона вещи были наименованием идей; как лучше описать платоновские идеи? Но действительно ли слово — наименование вещей или это семантическое недоразумение? Слова — это символы целой категории предметов, имя — это ее дыхание, ее внешность, ее одежда, брошенная на ночной столик. «Эй, женщина, иди сюда!» — а она шептала, держась руками за медный поручень: «Мое имя Ридра!». Индивидуальность, нечто, отличающее вещь от окружения и от всех других вещей в этом окружении; нужно было отличать вещь от ей подобных — так были изобретены имена. Я изобретена. Я нечто в этой комнате, я…

Веки ее были полуприкрыты. Она открыла их и увидела поддерживающую паутину-сетку. Откинувшись на спину, она осматривала комнату.

Нет.

Она не «осматривала комнату».

Она — нечто в чем-то. Вначале единственное слово, которое вмещало в себя немедленное, пассивное восприятие, которое может быть слуховым, обонятельным, так же как и зрительным. Потом три фонемы, которые смешивались музыкально на разных языках: одна фонема — указатель величины комнаты — примерно двадцать пять футов длины, вторая — обозначение цвета и вероятного материала стен — какой-то голубой металл, а третья — вместилище аффиксов, обозначающих функции комнаты — какой-то грамматический ярлычок, благодаря которому она обозначала весь жизненный опыт одним единственным символом. Все эти символы заняли меньше времени на ее языке и в ее мозгу, чем слово «комната»… Вавилон-17: она чувствовала эти свойства и в других языках, но здесь — раскрытие, расширение, внезапный рост.

Она снова села. Функция?

Для чего используется эта комната? Она медленно поднялась, паутина поддерживала ее, охватывала грудь. Что-то вроде госпиталя. Она посмотрела вниз на… на «паутину», а скорее, тройной гласный определитель. Каждая часть из трех имела свое особое значение и свои связи, так что общее значение возникало, когда звучание всех трех звуков достигало самого низкого тона. Приведя эту триаду звуков к этой точке, она поняла, что сможет распутать паутину. Если бы она не назвала ее на этом новом языке, паутина продолжала бы крепко удерживать ее. Переход от «воспоминаний» к «знанию» произошел, когда она была…