Павел Тимофеев - Кто ты такой

-Умеешь управлять самолётом?

Мне стало, мягко говоря, неуютно и сразу пересохло в горле. Хриплым голосом я спросил:

-Нет, а что нужно?

Холи улыбнулась, но мне не понравилась эта улыбка. Я подумал, что если эта шутка, то шутка неудачная, а если нет, то тогда ещё хуже.

-Пока не нужно, просто я боюсь, что с пилотами что-нибудь случится.

-А что, вероятность велика?

Она отвернулась не ответив, и их непонятный спор с узкоглазым продолжился.

Я кивнул, достал пачку сигарет и выкурил две штуки подряд. Примерно через двадцать минут пол ушёл из-под ног, и если бы не заранее пристёгнутый ремень, я раскроил бы себе череп об потолок. Дверь кабины пилотов открылась, и оттуда выплыли два человека. Я понял, почему они не вышли, а выплыли - самолёт падал. Шум двигателей исчез, остался лишь свист рассекаемого корпусом воздуха. Лица лётчиков были перекошены, а глаза широко открыты. В этот момент я впервые увидел Холи в действии. Она прищурилась и выставила прямые руки перед собой. Лётчиков отбросило к переборке, они медленно сползли по ней вниз, а потом оба, синхронно, издали нечеловеческий крик, который, казалось, был у них один на двоих. Мне показалось, что в тот момент их глаза вспыхнули золотым сиянием. Через мгновение они, как ящерицы, проворно заползли в кабину, а через несколько секунд я почувствовал, как гравитация прижала меня к креслу. Я вздохнул с облегчением, но опомнившись от страха, с удивлением посмотрел на Холи. Она тоже смотрела на меня, как будто что-то обдумывая, потом сказала:

-Не спрашивай.

Я кивнул и закурил ещё одну сигарету, стало противно, но я докурил её до конца. Мерный звук двигателя стал снова усыплять меня, хотя я всё ещё чувствовал себя неуютно. Через какое-то время я заснул, а когда проснулся, самолёт уже шёл на посадку. Аэродром, на котором мы садились, имел гораздо более ровное покрытие посадочной полосы, так что я не сразу понял, что посадка окончилась.

Когда самолёт остановился, Узкоглазый и Холи вышли, а мне сказали подождать внутри. Меня мучило желание проверить, не показалось ли мне всё, что произошло в самолёте. Я подошёл к кабине пилотов и постучал. Никто не ответил. Я открыл дверь и замер. Два пилота сидели, глядя прямо перед собой, словно заметив вдалеке нечто очень для них важное, они были неподвижны как манекены. Пальцы первого пилота, всё ещё сжимавшие штурвал, побелели от напряжения. Я подошёл и хлопнул его ладонью по плечу. Он сидел, не шелохнувшись. Я наклонился и заглянул к нему в глаза. Радужная оболочка была лимонно жёлтого матового цвета. Его глаза не отреагировали на изменение освещённости, он был мёртв.

Я выбежал из самолёта, у самого трапа стоял чёрный лимузин, из открытого окна которого выглядывала Холи. Заметив меня, она махнула рукой, чтобы я садился. Я сел и, стараясь не перейти на крик, спросил, что случилось с пилотами. Она не ответила, лишь приставила указательный палец к моему рту. Её лицо было серьёзно. Я твёрдо решил, что должен вытащить из неё всю правду, но когда я открыл рот, чтобы повторить вопрос, мои глаза встретились с её глазами, и я почему-то решил узнать обо всём попозже.

Машина тронулась по бетонным плитам взлётно-посадочной полосы, поднимая за собой густой шлейф сухой пыли. Холи закрыла окно и включила кондиционер. Мы выехали с аэродрома и долго двигались по дороге, окружённой с двух сторон полями, засеянными, по большей части, незнакомыми мне культурами, хотя, на самом деле я просто не мог представить себе, что можно сажать ту же пшеницу таким способом. Вид из окна напомнил мне картинку из учебника истории, где объяснялась разница между двупольем и трёхпольем. Ещё одним фактором, который подкрепил ассоциацию со средневековьем, было то, что крестьяне, даже те, которые работали на большом расстоянии от дороги, при нашем появлении снимали широкополые шляпы и кланялись почти до самой земли.

Меня поразил контраст между лимузином и этими людьми. Создавалось ощущение, что мы действительно попали в средневековье, а асфальт на дороге является ничем другим, как моей зрительной галлюцинацией. Впечатление усилилось, когда мы въехали в город. Низкие, одно-двухэтажные постройки, узкие, кривые улицы, по которым едва смогли бы пройти, не задев друг друга плечами два среднестатистических взрослых человека. Далеко впереди, с двух сторон от дороги возвышалось два чёрных замка. Чёрный цвет стен этих зданий вступал в контраст с желтыми, известняковыми стенами остальных строений.

По дороге я ещё несколько раз порывался узнать, что же случилось с пилотами, но в итоге, осознал всю бесполезность этих попыток и спросил:

-Как называется этот город?

-Ласа. Это наша столица, - Холи заметно обрадовалась тому, что я ушёл от темы с пилотами.

-Что это за замки?

-Это не замки, хорошо, что ты спросил. Слева монастырь, справа дворец.

-Надеюсь, мне не придётся жить слева, - попытался пошутить я. Холи с чрезмерной поспешностью подхватила шутку и ответила, улыбнувшись:

-Посмотрим на твоё поведение.

Я улыбнулся в ответ. Разговор затих, несколько минут мы ехали в тишине. По краям дороги, по мере приближения к замкам, становилось всё больше людей. В отличие от тех, кого мы видели работающими в поле, эти не кланялись. Они смотрели на лимузин с окаменевшими лицами, от выражения которых мне становилось не по себе . Я спросил у Холи, надеясь, что хоть этот феномен она сможет объяснить:

-Здесь всех так встречают? - Я кивнул головой в сторону окна. Заметив мой жест, один из людей не удержался и упал на колени. Как всегда происходит в любой толпе, многие последовали его примеру, но потом встали, опомнившись.

-Только нас. Ты знаешь, я тебе раньше не говорила, но я здесь что-то вроде принцессы. Хотя это слово не совсем подходит, но отношение примерно то же.

-Пожалуйста, только не говори, что во дворце нас встретит что-то вроде разгневанного папаши-короля. Мы так не договаривались, - я нахмурил брови.

Она рассмеялась, и на секунду мне показалось, что напряжение, созданное погибшими лётчиками ослабло, но потом я понял, что и этот смех был наигран.

-Ладно, юморист. Теперь о серьёзном. Дорога по которой мы едем, начинается от статуи Рапмана Ну, великого воина древности. Люди, которые стоят по краям дороги, разорвут тебя в клочья, если ты откажешься пожать статуе руку. Эта статуя магическая, во всяком случае, они все в этом уверены. Существует легенда, что если руку статуи пожмёт посланник зла, то он будет мгновенно испепелён, хотя до сих пор прецедентов не было.

-Интересная легенда. Сколько лет стоит эта скульптура?

-Никто не знает. Считается, что Рапман воздвиг её сам накануне великой битвы, Но об этом потом, мы уже приехали.