Вячеслав Маликов - Три лиги к северу

Пообедав вместе с караваном, чтобы не идти в корчьму, да и не светиться там понапрасну, Маус попрощался с караваном и его охранниками, и был таков.

От Трей-тауна нужно было повернуть на восток, и, не доходя до Озмороки, опять вять курс на юг. Где-то там, если верить картам, полученным на базе Айлайцев от сержанта Пройна, находилась небольшая община людей. Община, больше походившая на город закрытого типа, мирно сосуществовала с окрестными городами, спокойно относилась к проверочным рейдам Айлайцев и Паладдинов, но больше никого из чужаков не привечала, жила своей тихой, размеренной жизнью.

После Трей-тауна, жуткого пыльного захолустья, они не встретили ровным счётом никого: два раза Маусу и девушкам попадались одинокие скитальцы, в хорошей броне и с хорошим оружием.

Первый путник предложил поторговать, но у него ничего ценного с собой не было. Путнику нужен был антидот Микро-7, и Маус из чувства взаимопомощи подарил ему одну ампулу, чем произвёл неизгладимое впечатление на своих спутниц.

Второй просто прошёл мимо, сообщив, что очень спешит. Маус посмотрел на Ли, та пожала плечами и они пошли дальше.

Где-то уже на третий или четвёртый день после последней встречи, Маус со своим маленьким отрядом наткнулся на место былой битвы. Со времени боя прошло не более двух суток, и запах разлагающихся тел ещё не достиг своего апогея, но девушки, едва приблизившись, скорчили рожицы, демонстративно зажали носы и отошли в сторону.

Ничего ценного у убитых, конечно, не было. По всей видимости, это две преступных банды чего-то не поделили и сошлись в сече. Кто победил, было не понятно, да Маус и не старался вникать в суть дела, которое его не интересовало. Важнее было то, что с трупами надо было что-то делать. Если стащить и скидать покойников в кучу он ещё мог, то сжечь, — никак. Вокруг, куда Маус ни смотрел, была лишь поверхность Надреальности, вечная и неуничтожимая. В металлических плитах могилу не выкопаешь, это было известно давно.

Пришлось, за неимением других вариантов, взять пару спальных мешков, что валялись в стороне, выпавшие из выпотрошенных вещмешков убитых, и используя эту ткань, порваную на куски, для обматывания рук, стаскивать трупы в кучу, дабы не засорять пространство вокруг. Маус трудился, девушки смотрели со стороны. И хотя Маус не трогал сами трупы, а общался с ними через тройной слой ткани, ощущение чего-то грязного, неприятного на ладонях он ощущал весь оствшийся путь.

Оставив позади могильник, который в ближайшие несколько месяцев будут обходить караваны и одинокие путники, Маус повёл девушек дальше.

— Эй! Вы кто такие? А ну стоять! — заорал на них с дозорной вышки грубый мужской голос. Мужчина, которому принадлежал оный, свесил свою бороду вниз и для острастки навёл на троицу путников свой Калашников (специальный укороченный образца 1974 года). Маус, при виде сего оружия недовольно скривился.

— Дядя Женя! Вы что, нас не узнаёте?

— Батюшки мои! — вся удаль с «дяди Жени» слетела как с деревьев по осени листья летят. Он выпучил свои чёрные глаза из под кустистых бровей и заорал, но уже в сторону городка, что находился за его спиной:

— Эй!!! Эгегей!!! Ли с сестрёнкой вернулись!!! Зовите Старого Маркуса!

Дядя Женя обернулся к стоящим у закрытых ворот людям и добавил:

— Мать моя женщина!

Пока не перестали звонить колокола (!) маленькой православной церквушки, в которой, впрочем, православные мирно уживались с католиками, как улеглась беготня людей по улицам, а сияющий (словно сам их нашёл и привёл в отчий дом) дядя Женя лично не передал сестёр с рук на руки их отцу, Маус чувствовал себя не в своей тарелке.

Лишь когда радостные жители небольшого городка (пара улиц, десятка три домов) были мягко, но решительно выставлены за дверь, а девушки успели вдоволь нарыдаться, повисев на шее у любимого папочки, Маус смог наконец встретиться лицом к лицу с их отцом почти наедине.

Вместо приветствия Маус как следует заехал Маркусу в челюсть. Ли и Алёна ахнули, а Маркус даже не пошатнулся:

— Что же это ты буянишь? Я, конечно рад тому, что ты привёл моих дочерей, но обид я не терплю, — сказал он спокойно.

— Зачем же ты своих дочерей позволил увести? — спросил Маус.

— А вот это грешен, твоя правда. Но об этом позволь поведать тебе без чужого участия, — Маркус строго глянул на дочерей, те снова ахнули с скрылись наверху.

— Айда в баньку! Её как раз уже поди истопили!

В бане, сложенной на обычный русский манер, между берёзовыми вениками и медовым квасом, потирая ушибленную челюсть, Маркус рассказал Маусу, как всё случилось.

В тот день, когда похитили его Лию и Алёну, он отправил их с караваном в Озмороки. Караван был личный, охрана своя, проверенная, но в пути на них напал отряд хорошо вооружённых бандитов и унёс все ценности, коих было немало, и главное, — пропали его дочери. Выжил только караванщик, — помощник Маркуса в торговых делах, которого Маркус не раз направлял по торговым делам.

Но о том, что Багор выжил, Маркус узнал от одного своего соседа, который был по торговым делам в Озмороке и случайно встретил там в одном кабаке пьяного вдрызг Багора. Тот сорил направо и налево деньгами. Сосед не долго думая схватил со своими охранниками этого новоиспечённого прожигателя жизни, внезапно воскресшего, натурально затолкал в мешок и привёз безутешному отцу.

После строгого допроса, Багор выложил, как схлестнулся с ребятами из одного клана грабителей, и как выложил им путь будущего каравана и что он будет перевозить. Перевооружив на правах караванщика охрану новыми патронами, которые были начинены обычным песком вместо пороха, он повёл караван на расправу грабителям.

— И что сталось с Багором? — спросил Маус.

— Вздёрнули, — пожав плечами, бросил Маркус.

После этого на поиски этого бандформирования был направлен спецотряд, но безуспешно. Две недели назад община подала заявку Паладдинам, и те вот уже как вторую неделю охотятся за похитителями.

— Я и не знал, что они продали моих девушек работорговцам! — Маркус плеснул Маусу в опустевший стакан холодного квасу и подал хрену:

— А как ты их от работорговцев умыкнул?

— Купил, — Маус пожал плечами.

— Брешешь?

— Правду говорю! — несколько архаичный стиль разговора Маркуса был чем-то симпатичен Маусу.

— От ведь! Мои девчёнки теперь, почитай, твои?!

— С чего бы?

— Ну так я думаю ты за них не целковый выложил, а небольшое состояние?

— Вообще-то да, но то, что я отдал за них, мне досталось совершенно бесплатно.

— А что это было, если не секрет?

— Да я как-то помог одному ювелиру, так он мне за это подарил свои драгоценные камни редкой огранки. Я их все продал, а пару оставил на чёрный день. В смысле, на стоящую покупку заначил.