Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

Горн оцепенел. Гермес и Карола были планетами-маяками на трассе, по которой должна была идти к Фомальгауту «Даная». Вполне может случиться так, что он окажется на Гермесе как раз в тот момент, когда лайнер с Джинни на борту будет пролетать мимо.

Интересно, почему Ларсен желает оказаться на Гермесе именно в это время? Возможно, это всего лишь совпадение, но Горн с подозрением относился к случайностям. Он снова почувствовал тревогу, которая в последнее время охватывала его каждый раз, когда он думал о Джинни. Судьба, пообещав ему в спутницы жизни любимую женщину, вполне могла сыграть злую шутку — подстроить катастрофу на пороге счастья.

Почему Ларсену нужно, чтобы «Тебан» очутился в точке пространства, через которое будет пролетать «Даная», и именно одновременно с ней? И зачем «Тебан» совершал посадку на Кароле?

— Что вам понадобилось на Гермесе? — напрямик спросил он кока. — И что вы забыли на Кароле? Это же пустыня — ни единой души, только маяк. К чему так бессмысленно рисковать своими жизнями?

— Капитан бы пальцем не шевельнул, не будь на то серьезной причины, — неуверенно ответил кок.

Горн не стал допытываться, он узнал достаточно для первой беседы. Возвращая поднос, он поблагодарил кока то ли за кофе, то ли за общение и повернулся к дежурному пульту. Кок нерешительно потоптался, но, увидев, что Горн больше не обращает на него внимания, побрел на камбуз. Похоже, его основательно напугал отказ специалиста гарантировать исправность двигателей до конца полета.

Горн волновался из-за Джинни еще перед тем, как его похитили. Воображение навязчиво рисовало всевозможные беды, которые могли подстерегать «Данаю», а следовательно, и Джинни на перегонах длиной многие сотни световых лет между маяками и станциями. Даже когда он оказался в плену, злило и беспокоило его главным образом то, что он не сможет встретить Джинни в космопорту.

Но сейчас Горн испытывал еще большее напряжение.

По графику «Даная» должна была выходить из гиперпространства и рядом с «Каролой», и рядом с «Гермесом». Разумеется, посадки ей не полагалось ни там, ни там. Обе планеты служили не более чем точками, по которым корректировался курс на одной из многочисленных галактических трасс. Пути пассажирских лайнеров считались вполне безопасными, так как за ними постоянно наблюдали специальные службы. На них невозможно угодить в пылевое облако, или в метеоритный поток, или в смертельные силки погасшей звезды.

Так что корабли безмятежно следовали своим курсом, возле каждого маяка выходя в обычное пространство, чтобы удостовериться в правильности маршрута и получить записанное предупреждение об опасности, если таковая внезапно возникала; для этого и устанавливались маяки — как на обитаемых планетах, так и на непригодных для жизни человека. Каждый маяк был обеспечен энергией на многие годы, и корабли в гиперпространстве регулярно ловили его сигналы на волнах Ренгеля.

Теоретически «Данае», летящей от вехи к вехе, не грозила никакая опасность. Но вот «Тебан»…

Горн снова мысленно восстанавливал происшедшее.

В порту Ларсен грубо нарушил правила, взлетев без разрешения администрации, вдобавок похитил человека и, возможно, убил охранников. Еще неизвестно, что произошло с оператором посадочной ловушки, который никогда не дал бы «добро» на взлет неисправного корабля. И все эти преступления, весь отчаянный риск — только для того, чтобы оказаться на маршруте «Данаи», когда она выйдет из гиперпространства?

У Горна по коже забегали мурашки. Он и раньше предполагал, что Ларсен скорее убьет своего пленника, чем допустит, чтобы тот добрался до блюстителей закона и обвинил его в похищении. Но в свете последних размышлений вырисовывалась более печальная перспектива. Ларсен, конечно, не семи пядей во лбу, но хитрости и жадности у него достаточно, чтобы играть по-крупному. Поведение капитана «Тебана» говорит о том, что на карту поставлено очень многое.

Теперь Горн в полной мере оценил грозившую ему опасность.

Уйдя в размышления, он не заметил, как капитан «Тебана» спустился по трапу, и чуть не оглох от рева:

— Эй! Ты намекал на сделку? Так и быть, вот тебе мое предложение. Я затеял выгодное дельце. Поможешь нам — получишь два миллиона кредитов. Два миллиона! Остальное — нам. Твоя задача — позаботиться о двигателях, и за это получишь на руки два миллиона межзвездных кредитов чистоганом, когда отойдем от Гермеса на месяц пути. Ну что, годится тебе такая сделка? Уступаю долю инженера. Он таких денег не стоит, и рано или поздно мы этого бездельника выкинем через шлюз. Ну, что скажешь?

Горн притворился заинтересованным.

— Так и быть, подумаю, — уклончиво произнес он. — Сначала надо выяснить, в каком состоянии двигатели. И еще мне хочется знать, что это за дело, о котором ты говоришь.

Горн заметил, что капитан еле сдерживается — огромные кулаки сжимаются и разжимаются самопроизвольно. Похоже, постоянное пребывание в ярости было естественным для Ларсена, как и краснота на лице.

— Так да или нет? — процедил Ларсен. — Говори! Но сначала хорошенько подумай, что с тобой будет, если откажешься.

С этими словами он убрался в рубку.

Горн почувствовал озноб. Видать, Ларсена здорово припекло, если он делает такое заманчивое предложение тому, кого сам же похитил. Горн ни на миг не поверил, что капитан намерен честно делиться деньгами с человеком, способным доставить ему уйму неприятностей, если вырвется на свободу.

Но предложение было почти издевательски щедрым и должно было, по мнению Ларсена, обеспечить личную заинтересованность Горна в бесперебойной работе двигателей. В общем, капитан поступил не так уж глупо.

На свете хватает людей с абсолютно респектабельной репутацией, которые не колеблясь пошли бы на любое преступление ради суммы гораздо меньшей, чем два миллиона кредитов.

Ларсен судил по себе. А у Горна уже сложилось впечатление, что для шкипера «Тебана», как и для его подчиненных, человеческая жизнь ничего не стоит.

В том числе жизнь тех, кто летит на «Данае».

От Фомальгаута до Гермеса три дня пути. Первые несколько часов Горн пролежал без чувств — действовал парализующий заряд, который ему всадили в проходной кос-мопорта. Волею судьбы не прошло и часа, как он стал нештатным инженером на борту «Тебана». Нештатным, но единственным, кто знал свое дело.

Его похитители считали, что сейчас он обдумывает заманчивое предложение капитана и, конечно, не откажется получить долю своего неудачливого предшественника в таинственном предприятии.

Было ясно, что маленький инженер из-за своей некомпетентности рано или поздно вылетит через воздушный шлюз. Горн не привык к такой атмосфере и к такой шкале ценностей. Но в этом был и положительный момент — спутники тоже не могли знать, что творится в голове у пленника.