И Крупеникова - Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)

"Еще несколько дней назад я бы в это просто не поверил, - подумал Белый князь, просмотрев окончательные результаты теста. - Ошибка исключена. Кочевники меняют параметры потока по своему уразумению. Серафима верно заметила: мы слишком долго прятались за ширмой привычных аксиом, считая, что всё, противоречащее им, не существует. А Игра - гибкий предмет, и ее, как нашу жизнь, нельзя ограничить рамками условностей".

Он медленно встал и отключил терминал. В погасшем экране остался тусклый отблеск лампы, как далекая звезда в пучине космоса. Приблизительно так виделось Оливулу и будущее. Друзья решили двигаться по траверсу и перехватить экзорный поток в Мире, куда неизвестный, принявший Игру Дымиуса, наводил мост. Дальнейшие действия детально не планировались, хотя окончательная задача была поставлена: следовало убедить или вынудить очередного избранного Кочевниками экзистора прекратить Игру и тем самым оборвать поток. Но как найти среди сотен людей одного внемиренца? И сможет ли тот, кому вручили великую мощь Сил Созидания, накопленную множеством Игр, совладать с нею вопреки воле хозяев?

Тревожные мысли продолжали роиться в закутках сознания, когда Белый князь покидал кабину управления. В задумчивости он прошел по кают-компании и уже положил руку на управляющую панель двери в тамбур, за которым располагалась спальная комната, но почему-то обернулся. Меч Смерти поблескивал на полке под барельефом Семи Стихий. Взгляд остановился на стальном клинке, и в давящей тишине Бер-Росс услышал тяжелое дыхание брата.

Красный свет заливал широкую площадку, похожую на гладиаторскую арену. Донай стоял, сжимая витой эфес, и смотрел на человека, с трудом поднимавшегося с колена. Белые одежды были покрыты алой кровью. Меч потянул руки на взмах. "Нет! Я не сделаю этого!" - хотел крикнуть Ви-Брук, но клинок сам ринулся в бой, и в следующее мгновение раздался глухой удар. Синий князь близко-близко увидел окровавленный мертвый лик Бер-Росса.

"Нет!!" - беззвучный вопль сковал пересохшие губы.

- Донай, проснись! Проснись!

Кокон кошмара лопнул.

Бледное обеспокоенное лицо, тревожный взгляд. Донай сморгнул мутную пелену. Оливул стоял над ним живой и здоровый.

- Слава создателю, я не убил тебя... - прошептал Синий князь, откинувшись на жесткий валик дивана.

- Все в порядке, Донай.

Бер-Росс отошел вглубь кают-компании и быстро вернулся со стаканом воды. Живительная влага коснулась горячих губ. Рассудок, блуждающий между сном и явью, вернулся в реальность, прогнав остатки видений.

- Что это было? - потрясенный до глубины души, Донай поднял глаза на брата.

- Обычный кошмарный сон, я полагаю.

- Обычный? Меч моими руками убил тебя в этом сне!

- Тише, тише. Пойдем-ка на палубу. Тебе необходим свежий воздух. И его тоже захвати с собой, - Оливул показал на Меч Смерти.

Ви-Брук вздрогнул.

- Ну нет! С меня довольно чертовщины!

- Твой страх дает ему власть. Возьми Меч. Ты должен командовать им, а не он тобой.

Донай повиновался. В последнее время он замечал, что как-то иначе стал чувствовать себя рядом с двоюродным братом. Состояние было непривычно и не поддавалось описанию. Но сейчас, поднимаясь вслед за Белым князем по крутой лестнице, он вдруг нашел слово, характеризующее это отношение - доверие.

Оливул закрыл люк и, приблизившись к орудийному стенду, остановился в пол-оборота к кузену. Молчание затянулось, и Донай хотел уже задать вопрос "что мы делаем здесь?", как вдруг Бер-Росс повернулся к нему с мечом в правой руке.

- Мы теряем форму, когда клинки ржавеют в ножнах, братец. А нам есть чему поучиться друг у друга. Защищайся!

Донай опешил. Он готов был и на взбучку, и на назидательную беседу, но такого демарша от Оливула никак не ожидал.

Выпад Синий князь парировал с излишней поспешностью и рефлекторно занял оборонительную позицию, хотя был уверен, что бой продолжения не получит. Но Бер-Росс шутить не собирался. Он вынудил брата отступить к самому краю площадки, и тому ничего не оставалось, как попытаться перейти в наступление. Его вялый выпад был незамедлительно отражен.

- Ты ведешь себя, как неопытный мальчишка, - бросил Оливул, переходя на середину палубы. - Еще раз!

Он вновь атаковал. Донай увернулся и крикнул:

- Зачем ты это делаешь?!

- Сражайся, или сложи оружие раз и навсегда!

Свистнул белый клинок. Ви-Брук отбил его, но на тыльной стороне кисти осталась саднящая боль. Он взглянул на свою руку. Темно-бардовая горячая кровь выступила из глубокой царапины и, собравшись в большую безвольную каплю, упала на пол. Донай опомнился. Нерешительность и страх померкли перед вспыхнувшим вдруг негодованием. Он расправил плечи. Оливул улыбнулся и сделал выпад. На сей раз партнер ловко парировал и провел контратаку. Поединок возобновился в новом качестве. Пассивность Синего князя сменилась буйным напором, и Бер-Россу стоило усилий избежать ловушки, не нанеся при этом брату случайной раны.

Закончилась тренировка без специальных соглашений.

- В атаке работаешь отлично, - подытожил Оливул, откладывая оружие в сторону, - но все-таки не забывай о защите.

Донай мрачно рассматривал Меч Смерти.

- Зачем ты заставил меня драться с тобой?

- Ты должен поверить в то, что способен контролировать силу Стихии.

- Да? - Ви-Брук усмехнулся. - А я думал, тебе нравится выкручивать мне уши.

Он тут же пожалел о своих словах, но брат не обиделся.

- Когда-то давно у меня был учитель, - Белый князь присел на лафет вибрационной установки, взглядом пригласив Доная последовать примеру. - Он знал, что я - живой мертвец. Однажды после серии неудач, я сказал ему, что все равно я не жилец на этом свете и что учиться мне бессмысленно. Он промолчал, а утром вывел меня из пещеры, сам превратился в огромного орлана, впился когтями мне в плечи и поднял над скалами. Мне было ужасно больно, а когда он разжал лапы, и я полетел вниз с огромной высоты, я испытал такой страх, что врагу не пожелаю. Я кричал, пытался создать образ крыльев, но мне не хватило сил. Он поймал меня у самой земли и опустил на камни. "Ты жив до тех пор, пока борешься за жизнь, - сказал он мне. - Ты должен разбудить свою волю и не поддаваться предательскому желанию покоя". Я был обижен и зол. Я не понимал, как он мог умышленно причинить мне боль. Он угадал мои мысли. "Иногда наука жестока. Так прими же страдание от тех, кто любит тебя и желает тебе добра. Тогда в душе твоей не поселится ненависть к людям".

Они помолчали.

- А что было дальше? - тихо спросил Донай.

- Это уже не важно. Но мне очень жаль, что я однажды забыл урок моего учителя и чуть было не шагнул в могилу, прекратив борьбу за жизнь.

- Оливул, - Ви-Брук нашел в себе мужество посмотреть брату в глаза, - как получается, что ты всякий раз наделяешь меня силой? Всякий раз! Даже когда я, как дурак, кусаю дающую руку?