Алексей Кудашев - Ледяной остров (в сокращении)

Татьяна Николаевна!- а она: Зовите меня просто Таня.

Я даже незаметно дернула ее сзади. А она только сверкнула озорными глазами и, повернувшись к нему, повелительно сказала:

- Идемте.

А вообще Танюша молодец! Мне кажется, если она полюбит, то не будет ждать признания, а первая это сделает и не даст человеку опомниться.

Когда Зарубин ушел, Таня забежала ко мне. Смешной.

Хочется посадить его на ладонь и погладить, как цыпленка. И вправду, Зарубин был похож на цыпленка. Из большого, не по размеру, крахмального воротничка, Как из скорлупы, торчит светленькая, почти желтоволосая голова на тонкой шее. Но он чем-то располагает к себе.

31 мая. Как я сегодня устала! И как незаметно пролетел день. Собрали и испытали 15 холодильников. Скоро повезем их к Гасан-Нури, опробуем в промысловых условиях. Он сегодня звонил мне. Переживает, что не выполняет план. Верит в наши холодильники, кажется, больше, чем я сама. Все ли правильно сделали? А вдруг что-то недосмотрели? Ах, как жаль, что нет А. П. Показать бы ему.

Сегодня была в ателье. Таня Березина сказала, что платье вышло здорово. Так и сказала: Здорово. И еще добавила:

Непременно понравится А. П.. А я, кажется, покраснела.

Все. Пора, Оленька, спать,-так бы, наверное, сейчас сказала мне мама. Ну что ж. Спать, так спать. Завтра воскресенье. Договорилась с девчатами поехать на пляж к Зеленому мысу.

2 июня. Да, теперь все ясно. В Приморск он не вернется. Хватит. Пора выкинуть из головы эту дурь.

3 июня. Никогда себе не прощу вчерашнего! Зачем я только пошла в театр? Когда Саша Родионов провожал меня домой, нам встретился А. П. Он шел, должно быть с московского вокзала. Я так растерялась, что не ответила на его приветствие.

Как хотелось взять его большую и сильную руку и прижаться к ней щекой.

До чего же гадко на душе?

А может быть, это и лучше. Пусть думает, что хочет. Ему, наверное, неприятно было бы узнать, что он для меня значит больше, чем все другие на свете. Еще, чего доброго, стал бы жалеть меня. Нет! Уж лучше пусть ничего не знает.

Пусть гадко на душе, но все равно хорошо, что он опять здесь. Опять можно видеть его.

Он теперь главный инженер вновь организованного треста "Морская нефть". Вот оно, правительственное задание - добывать нефть из-под морских глубин. Интересно, как они, как он решит эту задачу? Верю, что справится. Жаль только, что я ничем не могу содействовать его успеху.

Позвоню ему завтра, пусть зайдет в лабораторию посмотреть микрохолодильники. А то вдруг мы сделали что-нибудь не так. Подведем Гасан-Нури и сами опозоримся. Нет. Сама звонить не буду, попрошу Таню.

5 июня. Слушала Пиковую даму. С Таней и Зарубиным. Это он купил билеты. Чудак! Должно быть, стеснялся пригласить одну Таню. Купил три билета и Таню пригласил через меня. Сегодня он не казался мальчишкой. Оказывается, в этом виновата Таня. Это она успела уже заставить его приобрести костюм по росту и нормальную сорочку. И молодец! Ее стараниями он превратился в элегантного молодого человека. И стал гораздо солидней. Но с ней определенно что-то творится. Сегодня она не щебетала, как обычно. Должно быть, он ей очень нравится. Рада за нее. Он и правда славный. Прекрасно знает русскую и западную литературу.

А как интересно рассказывает о Бальзаке... Счастливые!

6 июня. Сегодня поссорилась с А. П. Глупо, но поссорилась. Недели две тому назад я заказала на заводе пять колонок для разгонки нефти. Утром мне позвонили с завода и сообщили, что три колонки готовы, а остальные завод изготовит поздней, так как у него есть более срочные заказы. Проехала на завод. Зашла к главному инженеру Штанько, у которого в это время сидел А. П. Должно быть, вид у меня был не особенно дружелюбный, так как не успела я закрыть за собой дверь, как Штанько меня спрашивает:

- Что случилось?

А я ему:

- На каком основании вы вернули мне заказ на две колонки?!

- Основание,- говорит он,- простое: имеются более срочные и более важные заказы треста Морнефть, а вам придется обойтись пока тремя колонками.

- И в самом деле, Ольга Петровна,- вмешался в разговор А. П.,- вы вполне обойдетесь тремя колонками, ведь вы еще можете работать на старых.

- А почему это вы решаете за меня, могу я обойтись или нет? - ответила я резко, сама не зная зачем.

- Я не за вас решаю, я знаю состояние вашей лаборатории,-ответил мне А. П. и продолжал: - А нам нужно срочно укомплектовать аппаратурой отряды морской разведки. И мне кажется, вы зря волнуетесь, Ольга Петровна.

Его спокойствие окончательно вывело меня из равновесия. Вместо того, чтобы действительно утихомириться и уйти, я еще больше раскипятилась и стала говорить черт знает что, под конец сказала ему страшную глупость:

-- Вашей морской нефтью еще и не пахнет, мне надо исследовать реальную нефть!

- Ею никогда и не будет пахнуть, если все будут помогать нам так, как вы, Ольга Петровна,- и в голосе А. П. появились какито новые, металлические нотки, которых я никогда раньше не замечала.

Ох, и дура же я!

И если бы А. П. был один, я бы не задумываясь, извинилась, но глупая гордость помешала мне это сделать при Штанько. Я выбежала из кабинета, не сказав больше ни слова.

И чего я упрямилась? А. П. тысячу раз прав. Мы можем еще работать на старых колонках.

Какая я все-таки в сравнении с ним плохая! Когда Таня попросила его проверить холодильники, он немедленно приехал и возился с ними почти три часа. По его предложению мы изменили соединения в электроаппаратуре, повысили вольтаж, и микрохолодильники стали работать лучше, теплопоглощение увеличилось вдвое. Теперь я в них уверена. И вот как я ему отплатила! А ведь сейчас ему, должно быть, очень трудно. Надежда Ивановна говорила мне, что он спит всего по три-четыре часа в сутки. Завтра же пойду к нему и извинюсь за все, за все!

8 июня. Так мне и надо! Я не спала всю ночь. Наделала глупостей, а теперь мучаюсь. Вчера хотела пойти в Морнефть и извиниться перед ним, но не решилась.

А сегодня встретила его на улице. Мы шли с Таней и почти столкнулись с ним. Я опять растерялась и не могла сказать ни слова. А. П. разговаривал и шутил с Таней так, словно меня и не было рядом. Хороша бы я была, если бы полезла к нему со своими извинениями. Да и к чему извиняться?

Надо же иметь гордость.

9 и ю н я. Сегодня встретила Родионова. Опять объяснялся в любви. Это у него, очевидно, вошло в привычку. Тане Верезиной клялся, Гале Федоровой тоже. Любе Фроловой, Ане Крутиковой... Мне окончательно стало ясно, какой он устощенный человек. А ведь я его раньше считала неплохим. Как можно ошибаться в человеке! Почему он такой?

У него, кажется, нет друзей среди мужчин, кроме этого противного подхалима Белоцерковского. Но больше всего он ненавидит (да, именно ненавидит) А. П. Ненавидит за его талант, за его порядочность и, возможно, еще кое за что.