Глен Кук - Дракон не спит никогда

Творилось что-то очень плохое. Янтарная Душа балансировала на грани безумия, охваченная непрестанным ужасом. И все еще не могла объяснить. Но дело было в тревеллере. В этом конкретном тревеллере.

Миднайт тоже впала в унылое настроение. Это было связано с заложенными в нее проектными характеристиками. Она слишком давно не видела мужчины.

Панцирю его взять было неоткуда.

Он стал подозревать, что в тревеллере действительно есть что-то странное, – хотя рейс начался удачно. Команда не знала, что на борту есть незарегистрированные пассажиры, – до тех пор, пока Янтарной Душой не овладел приступ параноидального безумия, закончившийся ее психическим криком.

В последний момент сознания она успела показать изображение каких-то ползучих тварей и молящих о пощаде людей. Но создания тьмы не давали пощады и убивали жестоко.

В этом не было смысла. Но ощущение было реальное, будто она когда-то видела это наяву.

Это последнее, что успел понять Панцирь перед взрывом, которого он не собирался избегать.

Шкипер Тиммербах освободил последний захват. Центробежная сила подхватила корабль и понесла прочь от М. Катерии-4А. Шкиперу было нечего делать, и поэтому он беспокоился.

Тщательно ли сделали свою работу техники Дома Магеллан? Надо ли действовать и посадить Ханела Шолота в карцер? Сыграть отбой и попытаться умаслить эту заразу Хагета, чтобы тот его отпустил?

Вспышка сверхновой!

– Страж сошел с Паутины, – сообщил какой-то гений.

– Ну спасибо. Сам бы я в жизни не догадался.

Менее уверенный голос сказал:

– Шеф, это же наш старый приятель – «Траяна-4».

Желудок Тиммербаха ушел в свободное падение. Шкипер шагнул к навигационному компьютеру и вывел данные по курсу.

– Твою мать!

Ханел Шолот – или кто он там был – сказал:

– Шеф, верните нас обратно в ангар.

– Черта с два. Я никого не буду им подставлять.

– Это приказ, шкипер. Если вы его не выполните, я вас заменю кем-нибудь, кто выполнит.

– Сомневаюсь.

Люди Тиммербаха продолжали разворачивать тревеллер, выводя на ведущую к Паутине колею. Шолот начал орать.

– Охрана! – позвал Тиммербах.

К Шолоту подошла женщина сурового вида.

– В каюту, сэр.

Она показала ему усмиритель.

– Эй, шеф, взгляните на это!

Тиммербах отвернулся от шагавшего впереди охранницы Шолота.

– Что там?

– Сюда идет пара истребителей со Стража, будто хотят посмотреть, умеете ли вы прожигать дырки в вакууме.

Тиммербах тяжело вздохнул и хлопнулся в кресло возле командного пульта. Он выдохся. Он был проклят и с этим смирился. Ему хотелось только спать и отключиться от всей вселенной.

Но он не мог. У него были обязательства перед пассажирами, командой и Домом.

«Искатель славы» шел по колее, ведущей к Паутине.

Шкипер понял, как оказалась здесь «Траяна-4». Геометрия Паутины. Пряди, по которым они ушли с якорной точки, сходились здесь снова. Сукин сын Хагет это знал. И поставил где-то на корабле радиомаяк.

– Надо было мне помнить, что их не обставить. Истребители шли расходящимися курсами. Когда они стали сворачивать к тревеллеру, последние надежды Тиммербаха развеялись. Один занял позицию впереди. Другой зашел боевым курсом и тремя внезапными выстрелами стесал лопасти тяги Паутины. «Искателю славы» был отрезан путь к бегству.

– Трудно не понять, правда? Ну ладно. Летим к тому истребителю впереди.

А черта ли еще сделаешь? И как теперь быть? «Траяна 4» – это не «Джемина-7».

Истребитель отвел их прямо к Стражу, в пустой ангар рейдеров. Страж наложил захваты. И начал набирать скорость, направляясь к пряди, ведущей туда, откуда пришел тревеллер.

Замигали сигналы тревоги – взломали главный грузовой люк. В коридоре раздался шум. Тиммербах повернулся к двери.

Вбежала стайка небольших машин, а за ними – какой-то блеклый призрак. Глаза его обежали мостик и остановились на Тиммербахе.

– Пойдем, – сказал призрак.

Рана в скуле «Джемины-7» была три километра в длину и полкилометра в глубину. Ее залатали, чтобы до Звездной Базы Тулза можно было ее не замечать. Потому что Военачальник не намеревался идти туда сразу.

Как раз перед тем, как «Джемина-7» ударила в скалу, был замечен удирающий вояджер.

Этого организатора ждали неприятные времена.

Пушки в космическом тупике замолчали. Теперь надо было выковырять уцелевших и узнать, кому еще следует перерезать глотки. Пока что меч очевидности показывал только Вовне.

Единственное, что показалось Военачальнику стоящим внимания, было найдено в сердце командного астероида – руины искусственной среды какого-то монстра. Немногочисленные обрывки данных заставляли предположить, что в ней жил монстр того вида, представитель которого был на шолотском тревеллере и корабль которого был разрушен «Фретензисом-28».

Экипаж свелдровского тревеллера держался неприязненно, но на удивление осторожно. Они только изолировали трюм – и все. Поначалу.

Когда тревеллер сошел с Паутины на первой же якорной точке и подошел к станции, команда ворвалась в трюм и выбросила зайцев на причал. Потом тревеллер сразу же смылся, пока начальник станции или СТАСИС не успели слова сказать. На все запросы с тревеллера отвечал только навигационный датчик.

Панцирь был озадачен. Он не мог найти такому поведению разумное объяснение.

– Сохраняй спокойствие, – сказал он Миднайт. Персонал СТАСИСа и рабочие настороженно на них поглядывали. – Дай говорить мне. Ничего не говори, если сможешь сдержаться. Если не сможешь, постарайся мне не противоречить. Я им напущу тумана в глаза.

Он посмотрел на Янтарную Душу. Она вышла из комы, но была в каком-то приступе и лежала на плитах причала, тяжело дыша и все время меняя вид, будто искала такой, который защитит ее от того, чего она страшилась.

Что же за чертовщина была на этом тревеллере?

– Ты просто притворись, что ты слишком глупа и не понимаешь вопросов, – сказал он Миднайт.

Принадлежность к низшим классам имела свои преимущества. Одно из них – раса господ не будет разочарована твоей глупостью.

Жернова бюрократии вертелись медленно, поскольку века и века им не проходилось иметь дело с необычным. У Панциря было достаточно времени, чтобы отработать тщательную легенду.

Прислонившаяся спиной к стене Джо первой ощутила странные короткие вибрации. Они наполняли ее неопределенным ужасом.

– Кто-нибудь еще чувствует, что станция трясется?

Чувствовали все. Эни-Каат, Дега и Вайда были мрачно напряжены. Только Хагет сидел и улыбался.

– Я бы предложил всем принять вид, подобающий военным.

Одиннадцать дней в заточении дали один плюс. Организовалось общение с Искателем. До определенной степени.