Елена Жаринова - Дети Филонея

Влад наблюдал за ней, присев на капот нового "корейца". Скрестив руки на груди, он старался придать лицу равнодушную неподвижность. Но глаза — как у хищника в засаде — следили за каждым ее движением. Они не виделись уже полгода…

Серый день… И лица прохожих серые, измученные затяжными холодами. Серыми тенями они проходят мимо красного "шевроле".

Такой прием используют в клипах, подумал Влад: на черно-белом фоне — яркая цветная картинка. Прохожие невольно оборачивались — кто на красивую машину, а кто на молодую женщину в короткой юбке, высоких сапогах и маленькой курточке с мехом. Загорелое лицо, белокурые локоны кажутся влажными — как будто она только что вынырнула из моря на тропическом берегу…

Наконец Лена захлопнула слайдер и повернулась к Владу.

— Гена позвонил нотариусу, она сейчас нас примет.

Голос прозвучал ровно, по-деловому — как будто она говорит с психом и боится его спровоцировать. И она права, подумал Влад, брезгливо вспоминая прощальную сцену у лифта.

Через пять минут они сидели у нотариуса. Маленькая старушенция с явными задатками склочной мегеры приняла их крайне любезно — сработали волшебные слова "мы от Геннадия Игоревича". "Шевроле" по дарственной перешел к Лене. Влад заплатил в кассу за совершение сделки, и они снова вышли на улицу.

Лена достала сигареты. Влад нарочито медленно поднес ей зажигалку. Надо уйти первым, подумал он. Сейчас спокойно, очень спокойно сказать: "Я тебе больше не нужен? Тогда пока". Стоп. Что это значит — "я тебе больше не нужен"? Что за намек?

Между тем пауза грозила стать неловкой. Лена, откашлявшись, нарушила ее первой.

— Как твои дела?

Она посмотрела на "корейца". Ее лицо выразило скепсис: дескать, дела могли быть и получше.

— Дела — прекрасно, — бодро сообщил Влад, проклиная себя за тугодумство. — Расширяемся помаленьку. Осваиваем новые направления. Вот, Доминикана на днях…

Лена прервала его на полуслове:

— Ну, я рада. Ты извини, Владик. Мы как-нибудь обязательно поболтаем. Просто я Гене обещала быть в семь, а сейчас уже без пятнадцати, а всюду такие пробки! Все, пока-пока!

Она скользнула в машину. "Шевроле" почти бесшумно завелся, и Лена, чудом не задев припаркованный рядом джип, уехала.

Влад тоже сел за руль. Его трясло от злости.

Она забрала у него любимую машину — без суда, "по-хорошему", — но не драться же с ней? Она красива, как никогда. Она сама спросила, как его дела, а потом не стала слушать. И этот чертов Гена не сходит у нее с языка.

Влад раздраженно стукнул по рулю. "Кореец" рявкнул. Пешеходы испуганно отскочили от машины.

— Сука, — вслух сказал Влад, смачно, с удовольствием выговарив ругательство. Неизвестно, как бы он вообще пережил эту встречу, если бы у него не было другой Лены.

Лена N2 выглядела не так роскошно, как Лена N1. Она была пошире в талии и бедрах. Она носила фланелевые халатики и нелепое советское белье. Она мыла голову шампунем с ароматом зеленого яблока. Она не признавала полуфабрикатов и каждый вечер стряпала сама. Она была застенчива в постели и всегда просила погасить свет. Она бывала смешной или трогательной, но она принадлежала ему! И за это Влад благословлял творящийся с ним ералаш.

Когда непонятная сила перебрасывала его из ипостаси N2 в ипостась N1, Влад грустил.

Сначала это происходило каждую ночь. Как оборотень он ждал полуночи, которая или вырывала его из уютного, счастливого мира, или возвращала туда. Но на пятый день "маятник завис": полночь пришла, и ничего не случилось. Влад был в мире N2 и обрадовался. Однако следующей ночью переход все-таки совершился. И Влад пришел к выводу, что пребывание в одной из ипостасей будет, возможно, удлиняться.

Что касается самого перехода, то легче всего он протекал во сне. Вот только… Если в ипостаси N2 в полночь он чаще всего спал, уткнувшись носом в теплое Ленино плечо, то в ипостаси N1 для него вечер только начинался. И тогда Влад испытывал жуткое ощущение: какая-то волна проходила через все тело, через каждую клеточку памяти. Его перезагружали, как компьютер. Собственное состояние настолько захватывало, что Влад никак не мог сосредоточиться на изменениях в окружающей реальности. Получалось так: только что ехал на машине — и вдруг оказывался в постели с женой. И хуже, если наоборот…

Самое странное, что он всегда помнил, что происходило в обеих ипостасях. Вот, например, суббота. Влад был в этот день в ипостаси N1. Они с коллегами давились от хохота, вспоминая утрешнего клиента. Мужичок пришел заполнять анкету на загранпаспорт. С виду — совершенный "ботаник": очочки на носу, брючки со стрелками. Влад в шутку спросил его строго: "Судимостей не было?" Мужичок поднял близорукие глаза и поинтересовался: "Писать только про последнюю или про все?"

В целом день прошел не зря, продано несколько дорогих путевок… Но в течение дня Влад время от времени отчетливо вспоминал субботу N2.

Солнце до самого вечера заливало кухню. Лена хлопотала у плиты, и льняной фартук с петухами ужасно ей шел. В духовке пекся сладкий хворост. Анюта выскакивала на запах через каждые пять минут и спрашивала, когда наконец придут гости. Влад отстоял очередь за дефицитным сервелатом, пропылесосил квартиру и подложил картонки под шатающиеся ножки стола.

Как это объяснить? Влад N2 никогда не придавал значения наивному семейному счастью. Иногда он даже испытывал мальчишеский протест против его безмятежности и бессобытийности. Но Влад N1 уже досыта наелся лютым одиночеством. Он знал теперь, чем стоит дорожить.

И еще. Влад N1 давно привык к нервозному ритму жизни. Благополучие менеджера по туризму зависело от миллиона факторов: от курса валют, от цен на нефть, от терактов в курортных городах, от бюрократических указов, от политики конкурентов… Этот вялотекущий стресс длился годами. И выходные уже не приносили отдыха, и в отпуск он ездил не больше, чем на пару недель — иначе все пойдет прахом!

Жизнь N2 подкупала чарующей стабильностью. За пятницей приходила суббота. За буднями — оплаченный отпуск. Дни складывались в года, и Влад N2 без тревоги смотрел в будущее. Он представлял, как вырастает Анюта, как сам он выходит на пенсию, гуляет с внуками… Жизнь от рождения до могилы казалась прямой безопасной трассой — ни одного серьезного виража.

Конечно, это ощущение было теперь омрачено опытом Влада N1. И все-таки, попадая в свою вторую ипостась, он чувствовал себя в санатории. Он по-настоящему отдыхал.

Хотя визит Генки с Ириной был не таким уж приятным событием.

Они явились на час позже назначенного времени, когда оливье и тещины соленья уже обветривались на столе.

Ирина, толстая баба в импортных шмотках, шумно расцеловалась с хозяевами.