Николай Чадович - Поселок на краю Галактики

— Начало таяния северной полярной шапки ожидается со дня на день, — сказал сержант далее. — В связи с этим всем необходимо соблюдать бдительность и дисциплину. Как только будет получен соответствующий приказ, отряд немедленно приступит к боевым действиям.

— И сколько примерно придется ждать? — спросил Иван.

— Приказ может поступить уже сегодня, а может и через дней двадцать-тридцать.

— Ничего себе! — сказал Иван. — У меня и так уже выговор за прогулы!

— Марсианская транспортная техника способна вернуть любого из вас не только в то место, откуда он был взят, но и в тот же самый момент времени.

Здесь сержант сделал глубокий вдох и уже совсем другим голосом объявил, что, по имеющимся у него сведениям, среди личного состава циркулируют слухи о том, что марсианские войны давным-давно окончились. Что сами марсиане якобы или поголовно вымерли, или, плюнув на все, удрали со своей проклятой планеты. Будто бы существующее положение вещей поддерживается сошедшими с ума штабными компьютерами, все еще функционирующими в недрах планеты, да корыстными побуждениями профессиональных наемников, греющих на этом деле руки. Однако все это наглая клевета и дезинформация. Лица, виновные в распространении подобных слухов, будут выявлены и строго наказаны.

— За этим я прослежу лично, — закончил сержант. — Вопросы есть? Нет. Разойтись. После перерыва всем заняться изучением личного оружия!

Сказав это, сержант удалился так быстро, что Иван даже не успел выполнить обещание, данное утром кенгуру.

Своего нового знакомого Иван разыскал в самом темном углу казармы, где тот, сидя на нарах, уныло тер тряпкой свое оружие — длинную и тонкую кочергу с параболическим излучателем на конце. Со сном кенгуру боролся следующим образом: на его шею была надета веревочная петля, свободным концом привязанная к перекладине верхних нар. Как только голова кенгуру начинала клониться вниз, веревка натягивалась, петля сдавливала горло и сон на время пропадал.

— Я не успел сегодня поговорить с сержантом, — сказал Иван. — Завтра я это обязательно сделаю.

— Хорошо, — сказал кенгуру покорно. — Спасибо.

— Может, ты понимаешь здесь что-нибудь? — Иван развернул инструкцию по использованию телепатического ружья.

Уходить Ивану не хотелось. Все же кенгуру был единственным существом, не считая, конечно, сержанта, с которым Иван перекинулся здесь хоть парой слов.

— Нет, — ответил кенгуру. — Иностранные языки у нас изучают только в высших школах. А я, до того как попал сюда, окончил лишь семьдесят три класса. Спросите у него, — кенгуру указал на верхние нары. Там восседала куча фиолетовых перьев, из которых торчала лысая голова с хищным клювом.

— Я был старшим библиотекарем на планете Шиддам, — прошипела фиолетовая птица, косясь на Ивана кроваво-красным глазом. — Хотя информация у нас регистрируется на кремниевых микроматрицах, я имел доступ в архивы, где хранились записи на коже, бумаге, ткани, черепашьих панцирях, деревянных дощечках, глиняных табличках и свинцовых листах. Таким образом, я изучил все основные языки Галактики.

Он ловко перелистал двупалой когтистой лапой голубоватые листки и углубился в чтение.

— Там должно быть что-то о неисправностях и их ремонте, — подсказал Иван.

За весьма короткое время их знакомства ружье успело замучить Ивана болтовней о давным-давно забытых атаках и контратаках. Судя по фантастическим деталям, большинство из этих истории было чистейшим вымыслом. По соображениям Ивана, нормальный боевой аппарат не должен был нести подобную чушь.

— Вот, слушай, — сказал библиотекарь. — «Характер неисправности: процент попадания ниже ста. Причины неисправности: разрегулировался блок эффективности. Способ устранения неисправности: настроить блок согласно пункту 2 части третьей настоящей инструкции».

— Не то, — сказал Иван. — Читай дальше.

— «Нарушение телепатического контакта со стрелком…»

— Нет.

— «Задержка выстрела…»

— Нет.

— «Разговоры на темы, прямо не касающиеся функционирования…»

— Вот, вот! Читай!

— «… Употребление местоимений. Способность задавать вопросы. Причины неисправности: общая изношенность основных узлов, наличие сообщений и коротких замыканий в соединительных цепях. Способ устранения неисправности: ремонт в оружейной мастерской специалистом не ниже десятого разряда».

— Ясно, — сказал Иван. — Благодарю.

Ни одного мастера по ремонту телепатических ружей он не знал. А тем более специалиста десятого разряда.

На следующее утро ветер дул с прежней силой и в том же направлении. Глядя на стремительный полет красной поземки, Иван подумал, что любая горсть песка, которая проносится сейчас мимо него, сделав за пару недель полный оборот вокруг Марса, в конце концов снова окажется на этом месте.

Сержант на подъеме не появился, и большая часть отряда вскоре вернулась в казарму. Кенгуру залез в свою петлю, а Иван завалился на нары. Пока он дремал, медведь вместо своей порции унифицированного пайка сожрал его левый ботинок.

Проснулся Иван примерно в полдень. Проклиная глупого зверя, он обмотал ногу куском одеяла и отправился на поиски сержанта, желая передать ему просьбу кенгуру. Заодно он хотел произвести небольшую разведку, а в случае удачи — спереть или выпросить недостающий ботинок.

В мрачном подвале, где двое суток тому назад Иван впервые услышал марсианскую речь, его встретило маленькое черное и горбатое существо — то самое, которое вспарывало мешок. При особе сержанта оно исполняло роль секретаря, так как никогда и ничего не забывало и при желании могло детально изложить все события своей жизни от самого момента рождения. Для страдающего провалами памяти сержанта это был, конечно, незаменимый помощник. В разговоры с Иваном карлик вступать не стал, указать местопребывание сержанта отказался и новый ботинок не выдал. С достоинством удалившись, Иван обошел затем весь плац, заглянул во все незапертые двери, переговорил со всеми встречными и, не узнав ничего нового, вернулся в казарму.

Сержант в это время отнюдь не был занят каким-нибудь неотложным делом. Забравшись в один из укромных уголков лагеря, он в одиночку хлестал спирт, предназначенный для профилактики некоторых видов оружия. Закусывал он, конечно же, не унифицированным пайком, а неприкосновенным запасом, хранившимся в герметичной упаковке неизвестно с каких времен. Самым интересным было то, что угадать заранее содержимое очередной банки было совершенно невозможно. Там могли оказаться, к примеру, вареные сосиски или абрикосовый компот, а могли — муравьиные яйца, щепа какого-то дерева, соленые обезьяньи уши или что-нибудь такое, от чего нормальный человек терял аппетит дней на десять.