Журнал «Если» - «Если», 2011 № 07

Боже мой, зачем только она ввязалась в эту авантюру? Впрочем, дома ее не ожидало ничего такого, о чем бы она скучала. Вечеринки онлайн или в реале? Она устала от шума. Спектакли и медиашоу? Они не волновали ее воображение. Приключения в киберпространстве или поездки на курорты? Все это так предсказуемо… Казалось, ничто не может ее увлечь. Плата за довольство — пресыщение. Чувство пустоты. Может быть, когда она вернется из путешествия во времени, то снова научится чувствовать.

— Почему мы не можем нанести антибактериальное покрытие на кожу? — продолжал спрашивать Рышард. — Это могло бы здорово нам помочь.

Харкан что-то напевал себе под нос — все громче и фальшивее.

Инструктор терпеливо объяснил: они не должны брать с собой ничего из современных технологий. Никакой инфотроники. Никаких искусственных веществ. Никаких наноматериалов. Только одежда из натуральной шерсти и льна, и они сошьют ее сами. Ножи — их они сами скуют из железа, которое сами же выплавят. И, разумеется, никакой косметики, никаких спреев, дезодорантов, мыла. Никаких удовольствий. Только суровая реальность, первобытная жизнь — и боги, которые любят сильных. Возможно, им следует научиться молиться богу грозы. Пусть вспомнят, что говорил один из врачей, проводивших обследование. «Путешествия во времени — это спорт для экстремалов. В наше время ничто не может обеспечить такой выброс адреналина». Почему он сам не отправится с ними? Он не может. Диабет. Специальный имплантат поддерживает в его крови нужный уровень гормонов. Что касается кожи, то натуральные краски, которые они научатся изготавливать, смотрятся на ней лучше, чем любые татуировки. Но на самом деле здоровая кожа и так красива…

Мира вздрогнула, почувствовав руку инструктора на своем плече.

— Кто вам позволил дотрагиваться до меня? — воскликнула она.

Все рассмеялись.

Марти, девушка из Венгрии, бежала к берегу, где над водой покачивалась платформа.

— Я больше не могу! Я не хочу! — кричала она.

Ухватилась за край платформы, забралась на нее, села в кресло.

— Скатертью дорога, — проворчала Джи-Эм, украшавшая окно гирляндой из белых цветов. — Какая жалость, что инструктор не может увезти ее и Харкана сегодня же.

Грубая одежда царапала кожу. Мира открыла дверь, и ей на лицо упали первые капли дождя. Никогда не думала, что это так приятно. Она уже и забыла, когда последний раз попадала под дождь. Роботакси могло подъехать прямо к парадной. Ей даже не требовалось смотреть на электронный датчик, чтобы определить, какая погода на улице, — к ее услугам всегда была комфортная температура. Девушка поежилась от холода. Здесь датчики ей тоже не нужны.

Кендрю тащил к хижине, которую он делил с испанцем, большую ветку.

— Хочу сделать зонтик! — крикнул он и добавил: — Вообще-то не помешал бы капюшон. А лучше куртка.

— Можете соорудить войлочные шляпы, — предложил инструктор. — Если сами сваляете войлок.

Он стоял под дождем с непокрытой головой, капли стекали по шее за ворот.

— Если он простудится, сам будет виноват, — мстительно сказала Джи-Эм.

«Об этом нечего беспокоиться, — подумала Мира. — Мы все получили прививки». Но кто сделает прививки аборигенам от тех инфекций, которые путешественники могут принести с собой? Проклятый инструктор (он так и стоял, не замечая дождя, словно андроид из нержавейки) наверняка знает ответ и на этот вопрос. Может быть, их будут облучать при входе в портал, чтобы убить всех микробов?

— Вы не против, если мы с Оливером исследуем сегодня заброшенный город? — спросил Кендрю.

— Что ж, пожалуй, не против… — ответил инструктор. — Только если вы не забудете о поиске пищи.

Мира поморщилась. Все шло наперекосяк. Им так и не удалось найти съедобные грибы. Они не умели ставить силки для птиц. Здесь есть загон, в котором можно было ловить свиней, но охотники больше боялись добычи, чем добыча их. А теперь эти мальчишки потащатся в развалины искать приключения на свою голову. Лагерь располагался в центре обширной равнины, и вблизи от него обнаружилось несколько деревень, опустевших всего пару десятков лет назад. Когда-то здесь жили настоящие крестьяне. Тогда это место носило название Мекленбург-Померания — это говорили на презентации. Правда, Рышард называл его Pomorze и говорил, что так это имя звучит на языке его предков — поляков.

Здесь было довольно много людей, в основном стариков, которые хотели остаться на своей земле, но все они постепенно вымерли в середине столетия. Померания была не единственной обезлюдевшей территорией в Европе. То же творилось в Южной Италии, на большей части Иберийского полуострова, Балканах, Украине… Молодежь жила в городах, много путешествовала, подыскивая страны, где налоги в пенсионный фонд были минимальными. Бедные старики жили в гетто, богатые — забаррикадировались в домах престарелых и держали оборону. Повсюду висели растяжки с изображениями счастливых многодетных семей и лозунгами, прославлявшими деторождение, но на пропаганду давно уже никто не обращал внимания.

— А почему Марти свалила? — возмутилась Джи-Эм. — Она должна добыть яйца нам на завтрак.

Оказалось, что, отправившись за яйцами, Марти наступила босой ногой в птичье гуано. Это и стало последней каплей.

Следующим оказался испанец Рамон Боливар-и-Оливеро. Он сошел с дистанции как раз тогда, когда Мире удалось запомнить его имя. Сначала его кожа покрылась красными пятнами. Путешественники гадали: это аллергия? Ожог листьями растения вроде крапивы или борщевика? Потом пятна превратились в прыщики, а прыщики — в пустулы. Рамон сказал, что раньше у него были имплантаты, регулирующие иммунный ответ, но их извлекли, когда он решил присоединиться к экспедиции. Теперь, похоже, он столкнулся с последствиями этого решения. Инструктор задал очень простой вопрос:

— Продержишься или сдашься?

Рамон сдался и попросил новый имплантат.

На следующее утро Джи-Эм спросила:

— Ты не возражаешь, если я перееду к Кендрю, на освободившееся место?

Мира не возражала. Она уже привыкла к тихому топоту мышей по ночам и почти не боялась их. Также ее не смущали пауки, которые поселились под потолком и охотились на мух. Правда, когда парни решили устроить ей проверку и посадили большого жирного паука прямо на подушку, Мира скрипнула зубами. Но и только.

Странно, но ей, пожалуй, не хватало бесконечной болтовни Джи-Эм. В хижине сразу стало странно тихо. Хорошо хоть волчьего воя не услышишь! Волков здесь нет, говорил инструктор. Мира сняла кожаный жилет и положила на кровать. Инструктор знал все. Например, места, где можно найти землянику и ежевику. И червей. Сегодня на десерт у них были черви. Мире казалось, что она попала в дурацкую комедию. Остальные, кажется, считали, что участвуют в фильме-фэнтези, где много приключений и знойного секса. Вероятно, ей стало бы легче, если бы она тоже могла так ко всему относиться. Но у нее никогда не складывались отношения с мужчинами, так что романтика свободной любви ее не привлекала. Дважды она была влюблена. Один раз это был Том — милый мальчик, на несколько лет моложе ее. Второй — Бертран, спокойный и надежный. Оба раза она хотела ребенка. Но Бертран предложил ей сходить в банк спермы. А Том наделал долгов, которые она до сих пор отдавала. Да и зачем ей ребенок? Укреплять Европейский союз?