Журнал «Если» - «Если», 2011 № 07

Не дав им рта раскрыть, престарелая вдова возобновила свои ламентации:

— Этот тарарам уже битый час длится! Да он всю округу на ноги поднял, не меня одну! И он не останавливается, сколько я ему ни стучала в стену, и на звонки не отвечает! Но вас-то он послушает!

Эллис улыбнулась эти двум милым полицейским, когда они подошли к ней вплотную. Однако после того как они остановились и в течение мучительно долгого времени тупо смотрели на запертую дверь, пожилая леди недоуменно наморщила и без того морщинистое чело.

— Ну?! Может, кто-нибудь из вас хотя бы в дверь постучит?

Она вскрикнула и отшатнулась, когда оба полицейских, не говоря ни слова, принялись таранить дверь плечами. Деревянные панели затряслись под могучими ударами, замок подался, и дверь открылась внутрь. Двое патрульных гуськом прошли в гостиную, где спиной к ним сидел человек и через трубу выдувал остатки своей жизни. Не замечая новоприбывших, человек направлял в трубу слабеющее дыхание и лихорадочно перебирал клапаны инструмента, испускающего раз за разом одну и ту же, лишенную мелодии, последовательность звуков.

Трость Эллис, осторожно следовавшей за патрульными, стучала по паркетному полу. И хотя хриплые звуки, доносящиеся из центра комнаты, заставляли ее содрогаться, пожилая леди решительно приблизилась к двум полицейским, стоявшим плечо к плечу и глядевшим на человека в кресле. Остановившись около пюпитра, она с ужасом смотрела на неестественно красное лицо трубача и его щеки, то раздувавшиеся, как кузнечные мехи, то проваливавшиеся внутрь, как у чахоточного. Музыкант производил впечатление тонущего. Эллис открыла рот, пытаясь перекричать оглушительный шум, но так ничего и не выдавила из себя, напуганная новым явлением.

Безумные пассажи, вырывающиеся из трубы, теперь не были единственным, что звучало в комнате. Оба полицейских стояли недвижно — как крысы, заколдованные знаменитым гаммельнским музыкантом. Из их плотно сомкнутых губ исходило громкое, непрерывное и бессмысленное мычание.

И немелодичный мотив, который они мычали, был тот же, что исходил из трубы…

Тем временем через три часовых пояса к западу, в Сан-Диего, проходил и достиг уже своей кульминации рок-концерт. Огромный затемненный зал был битком набит молодыми людьми, фальшиво подпевающими стоящей на сцене группе. В промежутках между нестройным пением и одобрительным свистом публика выпивала и выкуривала сомнительной легальности субстанции. В такт громоподобным звукам, извергаемым мужской группой «Спелые бананы», по залу метались разноцветные лучи лазерных прожекторов.

Но эта команда лишь разогревала публику перед выступлением главного гостя концерта — разнополой группы «Некротические нейроны». Ведущий гитарист группы Гастон Гангрена выглянул из-за кулисы посмотреть, как разогревающий ансамбль покидает сцену. Он отбросил с потного лица каштановый локон полуметровой длины и оглянулся на четверку своих товарищей. Все, кроме одной, выглядели более или менее трезвыми.

Исключение составляла Эрис Чума. Маленькая лидирующая вокалистка группы сидела в нескольких метрах от остальных, уставив в пустоту невидящий взор. Ее изрядно потасканное, но все еще привлекательное тело было покрыто лишь стратегически размещенными лентами черного спандекса. Длинный черный парик, которому позавидовала бы Мортиша Адамс [8] Мортиша Адамс — героиня популярного телесериала «Семейка Адамсов». Имеет бледную кожу и длинные черные волосы, носит черные готические одеяния. , и густой готический макияж дополняли униформу певицы.

Тонкие белые провода соединяли наушники-капельки, вложенные во внешние звукоулавливающие органы юной леди, с серебряной коробочкой плеера в ее руке. Привычка Эрис часами слушать музыку, скачанную из Сети легальным или каким-либо иным способом, успела стать легендарной. Но есть время и место для такого рода развлечений, а когда тысячи разогретых фанатов яростно вызывают своих идолов на сцену, то, ясное дело, это время неподходящее.

Мягкое прикосновение руки Гастона к плечу девицы и вежливая просьба оторваться от своего занятия действия не возымели и не нарушили ее углубленной медитации. Чей-то голос прокричал сзади: «Давай Гас! Нам пора выходить!».

Сейчас не до дипломатии: Гастон извлек капельки из ушей Эрис и плеер из ее не оказавших сопротивления пальцев. Он швырнул устройство на ближайший стол, а затем поднял певицу, утвердил на негнущихся ногах и повлек на сцену. Публика, завидев любимую группу, сотрясала здание оглушительным ором и аплодисментами. И пока трое остальных участников с инструментами ожидали в окружении монолитов-колонок и мощных усилителей, которые по способности пожирать электроэнергию могли соперничать со всем раскинувшимся вокруг них пригородом, Гастон установил Эрис впереди группы и сунул ей в ладонь беспроводной микрофон.

Несколько секунд ему понадобилось, чтобы подготовить свой «стратокастер», и все это время длился его обращенный к Эрис молчаливый монолог, приправленный цветистыми оборотами и анатомическими отсылками, из тех, что никогда не появляются на страницах «Reader's Digest» [9] Популярный американский журнал для семейного чтения. .

Разумеется, не раз уже случалось, что один или несколько членов команды выступали на сцене в состоянии фармакологического недомогания. Но даже если их все еще витающая в непознанных просторах боевая подруга не сможет раскрыть рта, она, на худой конец, будет являть собой визуальную конфетку для публики.

Собравшиеся знатоки и ценители современного рока немедленно усилили энтузиазм, вкладываемый ими в восторженные вопли, как только группа заиграла вступительные риффы своего последнего хита «Хламидия-блюз». Гастон облегченно ухмыльнулся, когда увидел, что Эрис поднесла микрофон к губам, явно намереваясь добавить свой голос к зубодробительному грохоту ударных и завыванию гитарных фузов за своей спиной. Но лицо Гангрены тут же вытянулось, когда он понял: изо рта солистки вырывается отнюдь не текст композиции.

Если уж на то пошло, она вообще никаких слов не артикулировала. Эрис в свое время получила профессиональное образование по классу вокала и обладала голосом с достаточно широким диапазоном. Этого, конечно, не требовалось для исполнения расхожего репертуара группы, но было очень кстати при воплощении более сложных композиций для знатоков. Именно последние и принесли певице славу Королевы Ночи. И вот теперь ее чарующее сопрано могло бы посрамить чистые трели жаворонка, воспевающего ясные небесные просторы. Никто из присутствующих никогда в жизни не слышал ничего подобного. Лет десять назад, в подростковом возрасте, когда он еще проживал в штате Арканзас, одной из любимых вещиц Гастона была «Бразильская Бахиана № 5». Так вот, в сравнении с мелодией, заполняющей гулкое пространство зала, вокальная партия этого произведения Виллы-Лобаса звучала карканьем вороны, подцепившей ларингит.