Журнал «Если» - «Если», 2011 № 07

Вопли и свист аудитории, искаженное завывание гитары, пульсирующий ритм ударных, сотрясающих стены здания, постепенно затихли в плавном декрещендо. Под конец единственным слышимым звуком остался женский голос на сцене, бесконечно повторяющий один и тот же захватывающий рефрен. И единственное, что двигалось в зале — губы Эрис, да еще синхронно вздымались и опадали грудные клетки зачарованных слушателей.

Затем еще один звук стал поначалу неуверенно имитировать ее гипнотическую песню. Негромкие одиночные ноты, слетающие со струн гитары Гастона, переросли в оглушительные аккорды и вскоре были подхвачены другими инструментами. Ударные подхватили бесконечно повторяющийся ритм, а стальные струны раз за разом наигрывали колдовские мелодические секвенции. Через мгновение публика начала в такт раскачиваться, мычать, насвистывать или напевать без слов все ту же последовательность взлетающих и затухающих звуков.

Техники-наладчики и другие служащие, появившиеся на следующее утро, услышав мощное хоровое пение, доносящееся изнутри, застыли на миг в недоумении, а затем сами подпали под чары и во всепоглощающем порыве присоединили свои голоса к хору. Каждый, кто слышал эту песню, забывал про еду, питье, естественные нужды, вообще обо всем на свете, кроме бесконечного пения; и пение это прекращалось лишь тогда, когда обессиленное тело падало на землю…

— Леди и джентльмены, мы столкнулись с террористическим нападением беспрецедентного масштаба, — начал заседание Кабинета министров глава национальной безопасности.

Около дюжины мужчин и женщин, сидящих за длинным столом, озабоченно закивали. Оратор продолжил:

— В документах, которые вы только что получили, имеются последние данные о том, сколько миллионов мужчин, женщин и детей были выведены из строя или уже умерли к этому времени. Огромное количество травм и летальных исходов пришлось на авто- и авиакатастрофы, когда водители и пилоты внезапно подпадали под действие этой заразы, слушая радио, музыкальные плееры или другие электронные устройства. То же касается и катастроф на железных дорогах. Погибло множество загипнотизированных людей, занятых на опасных работах: монтажники-высотники, персонал атомных электростанций. И число зарегистрированных жертв постоянно растет, по мере того как идентифицируются трупы. Счет идет на тысячи и тысячи. Разумеется, в наших официальных отчетах для публики мы уменьшаем цифры, чтобы избежать паники, и наоборот, преувеличиваем действенность предпринимаемых контрмер.

Заместитель министра внешней разведки и аналитики подняла руку.

— Мой департамент сотрудничает с ФБР, ЦРУ и другими агентствами, Чтобы раскрыть, кто несет ответственность за эту атаку. К несчастью, у нас по-прежнему нет никаких обоснованных данных. Нападение было столь неожиданным, а его источники так многочисленны, что может пройти много дней, прежде чем у нас появится какой-то проблеск надежды. И даже если мы отыщем преступника, это не поможет людям, которые уже подпали под воздействие атаки предполагаемых террористов. И не сможем предотвратить новых ударов.

Министр кивнул.

— Держите меня в курсе вашей работы.

Помощник министра здравоохранения заявил:

— С нами связался один эксперт, который утверждает, что он знает, почему лишились разума все эти люди. Он уже получил соответствующие допуски по секретности и прошел инструктаж, а сейчас дожидается за дверью. Если позволите, господин министр, я приглашу его присоединиться к нашему собранию.

— Разумеется, пригласите его.

Агенты секретной службы в темных костюмах ввели в помещение незнакомца: среднего роста, песочного цвета волосы тронуты сединой, слегка прихрамывает — последствие старой травмы, полученной во время игры в футбол еще в колледже. Цепкий взгляд ясных голубых глаз выдает незаурядный ум.

Усевшись в предложенное ему кресло рядом с секретарем, человек поправил галстук и окинул взглядом лица собравшихся в зале чиновников.

Его голос оказался низким и гулким.

— Благодарю вас, что согласились принять меня. Я доктор Габриэл Стимэн. Нейрология — сфера моих научных интересов последние двадцать пять лет. Из них десять лет я занимал пост директора Института нейробиологических исследований при Университете Бойса. И, возможно, я несу ответственность за несчастье, обрушившееся на страну, и не на нее одну.

Министры задохнулись от изумления. Похоже, они ожидали, что после столь наглого признания безумного ученого агенты секретной службы тут же уложат его на пол, нацепят наручники и потащат в тюрьму. Стимэн поспешил объясниться:

— Разумеется, лично я ко всему этому не причастен. Однако опасаюсь, что исследования нашей группы кто-то использовал для создания средства огромной разрушительной силы.

Дородный чиновник, сидящий за столом напротив Стимэна, фыркнул:

— Вы что, разрабатывали новые виды оружия для Министерства обороны?

— Ни в коем случае! Мы занимались биомузыковедением.

Реакцией на эти слова были озадаченные взгляды и нахмуренные лбы. Стимэн это отметил и продолжил:

— В течение последних лет мы с моими коллегами выпустили несколько пионерских статей, опубликованных в ведущих научных журналах. В этих работах мы изложили результаты своих исследований на тему того, как человеческий мозг обрабатывает и понимает музыку. В исследованиях принимали участие добровольцы, которые слушали музыку, а мы оценивали, как их мозги на нее реагируют.

Бледность одной из женщин не мог скрыть даже густо наложенный макияж. Угадав ее мысли, Стимэн пояснил:

— Нет, мы не отпиливали у людей верхушки черепов и не втыкали им электроды непосредственно в серое вещество. Мы пользовались исключительно неинвазивными методами. По большей части вся эта технология применяется уже в течение многих лет, вроде позитронно-эмиссионной и магнитно-резонансной томографии. Хотя до сих пор эти методы использовались по-другому, в наших исследованиях они тоже помогали определить, какие части мозга активируются в ответ на внешний раздражитель, в нашем случае — музыку. Когда какая-то часть мозга напряженно работает, ей требуется больше крови и кислорода, равно как и «пищи» в виде глюкозы. Эта часть мозга «высвечивается» при томографии, показывая тем самым, что в данный момент она более загружена работой.

Мы также замеряли связанные с событиями потенциалы мозга, используя электроэнцефалографию и снимая магнитные энцефалограммы, чтобы получить картину электрической и магнитной активности мозга. Все эти техники, а также некоторые новые наши разработки были опробованы на большом количестве добровольцев с совершенно различными музыкальными способностями и подготовкой. Подвергая их воздействию большого количества музыкальных произведений, написанных в совершенно разных стилистиках, мы создали самую совершенную и детализированную из когда-либо существующих карту, показывающую, где и как мозг воспринимает музыку, обрабатывает и реагирует на нее.