Журнал «Если» - «Если», 2011 № 07

Перед ней настоящий профессионал, и Милли совсем не чувствует боли в руке, когда врачиха берет анализ крови для выращивания новой кости. Алесса сжимает здоровую руку Милли и предлагает помочь с долгом.

— Людям нравится, как я пою. Его светлость мог бы позволить мне выжечь часть твоего долга.

Милли в знак благодарности целует Алессу в щеку, но отвечает, что за все заплатит сама.

Через неделю здоровье Милли уже позволяет ей играть на альте. Хотя она не хочет увеличивать долг, Алесса все же убеждает ее сходить к врачу на последний осмотр. Докторша проверяет ее руку и бормочет, что все хорошо. А потом помещает ладонь Милли над сканером долгов. Врач потрясена.

— Твой долг исчез, — объявляет медик.

— В смысле?

— В твоих искусственных хромосомах нет никаких записей.

Милли вглядывается в экран сканера. И точно, искусственные хромосомы показывают, что она ничего никому не должна. Врач нервно возится со своими устройствами.

— Как это произошло? — спрашивает Милли.

— Я не вполне уверена, — отвечает докторша, пока в воздухе вокруг них течет поток информации, — но, кажется, в твоем теле таится неизвестный бактериальный вирус. Наверное, он-то и переписал генетическую последовательность долга.

Алесса хватает Милли за руку.

— Я кое-что слышал об этом, — шепчет он. — Когда сеньоры временного долга создавали искусственные хромосомы, один из специалистов по генетике придумал вирус, стирающий хранящуюся информацию. Этакий предохранитель, на случай, если хромосомы будут использоваться со злыми намерениями.

Милли смеется. Она тоже слышала об этом. Городские байки. Но затем девушка вспоминает, что леди Аманза Коллинз некогда была специалистом по генетике и что она всегда проявляла необъяснимый интерес к жизни Милли.

Судя по испуганным лицам Алессы и врача, они пришли к тому же заключению.

— Убирайтесь отсюда, — шепчет врач в неподдельном ужасе. — Бегите. Немедленно. Пока его светлость не прознал.

Тут же сама готовясь бежать, хватает медицинскую сумку и запихивает в нее считыватель и другие устройства. Девушке понятен ее страх. Стоит только сеньорам и леди долга узнать о случившемся, и они ударят всей мощью, лишь бы предотвратить возникшую угрозу своему управляемому миру.

Но Милли устала делать всегда то, чего от нее ожидают другие. Она хватает докторшу за руку.

— Подождите, — говорит она. — Если вы убежите, то навсегда останетесь с долгом.

— О чем ты? — останавливается та.

— Подумайте, сколько вы еще будете выплачивать свой долг. А теперь вспомните о возможностях моего тела. Вы способны бежать, когда вам угодно, но если мы спланируем все как следует, то вы можете оказаться свободной женщиной.

Врач переводит взгляд с Милли на Аллесу. В ее глазах все еще паника, но уже поблескивает желание свободы.

— Дайте мне неделю, — просит Милли, — и объясните, как это действует.

Под завывания горячего и пыльного ветра Милли и Алесса сидят на старых качелях на площадке. От заброшенных домов позади парка с шумом откалываются куски цемента. На холмах поблизости мерцает замок его светлости, весь в ярких огнях, а океан простирается от этого мига в далекое будущее.

— А что если врач ошибается? — нервно упрашивает Алесса, беспрестанно оглядывая окрестности в поисках халявщиков.

Милли качает головой. За последние несколько дней они столько всего узнали. Тайное изучение записей владения выявило скачок младенческих смертей в годы, предшествующие рождению Милли. Одних смертей для доказательства, конечно, еще недостаточно, но тревожная тенденция все же есть. Докторша предположила, что кто-то добавлял бактериальный вирус в инъекции искусственных хромосом, которые делались детям в поместье: практика, несомненно, прекратившаяся после того, как Милли выжила в первые несколько часов после рождения.

Алессу открытие привело в ярость, Милли же приняла новость со спокойным пониманием. Все, что мелькнуло у нее в мыслях — это запечатлевшийся до мелочей образ леди Аманзы Коллинз, нашептывающей, что Милли самой судьбой уготованы великие свершения.

До Милли и Алессы, сидящих на качелях, доносится шорох тяжелых ботинок по песку. Они оборачиваются и узнают Цзин-Цзина, возглавляющего банду халявщиков. Алесса не видел Цзин-Цзина несколько лет, и у него перехватывает дыхание от того, насколько старым теперь выглядит его недруг. Здоровый глаз халявщика злобно поблескивает, остатки второго прячутся за оранжевой накладкой. В единственной руке он сжимает длинный ржавый прут.

— Гляди-ка, — изрекает Цзин-Цзин, помахивая прутом, — даже не верил, что вы здесь устроились.

Милли встает между Цзин-Цзином и Алессой.

— У тебя есть шанс, — говорит она. — Но только тронь нас, и своего глаза назад ты уже не получишь. И руку тоже.

Цзин-Цзин замирает.

— Что ты несешь?

— Почему ты не принял долг?

— Лучше быть свободным, чем должником, — провозглашает тот. Халявщики вокруг него одобрительно гудят.

— А если бы тебе выдалась возможность засунуть долг его светлости в задницу, ты бы воспользовался ею? — вопрошает Милли.

— Да уж не сомневайся, черт побери.

Милли и Цзин-Цзин осторожно следят друг за другом, пока девушка выкладывает свой план.

Милли объясняет халявщикам, что проблема заключается в вирусе. Он действует только на Милли, а вне ее тела не выживает, и потому поразить других не способен. Врач предложила выращивать его для инъекций, как поступала с младенцами леди Аманза Коллинз, но Милли отказывается убивать людей.

Преимущество же бактериального вируса заключается в том, что Милли может брать на себя сколько угодно долга, и весьма скоро он вычищается из ее генов. Цзин-Цзин и халявщики не особенно-то верят ее рассказу, но поскольку она соглашается взять на себя бремя за восстановление их рук, а также правого глаза Цзин-Цзина, истина их не волнует.

— Что ты хочешь за это? — с подозрением интересуется Цзин-Цзин.

— Слухи. Рассказывайте всем подряд, что я делаю. Разносите это по сетям, по всему побережью.

Несколькими днями позже халявщики вылечены, а Милли все так же свободна от долгов.

— И что теперь? — интересуется Алесса.

— Теперь мы несем людям счастье.

Они нанимают нелегального бухгалтера, чтобы тот переводил долг в гены Милли без ведома его светлости. Милли знает: действовать надо быстро — и она начинает с врача, ликвидировать весь ее долг за медицинское обучение. Потом ее мама и папа. Потом Алесса, его родители, их соседи, друзья, знакомые и, наконец, любой из поместья, кто желает стать свободным.

Но, как и все хорошее, предприятие Милли подходит к концу, когда распространяемые Цзин-Цзином и халявщиками слухи достигают ушей его светлости.