Эдмунд Купер - Сомнительная полночь

Но где-то в глубине души он чувствовал, что это не так, что Кэйти будет жить, даже если его память, поступившись правдой, и сделает ее ретроспективный образ совершенней, чем могла быть любая когда-то жившая женщина.

Положив в карман полдюжины ключей, он позволил Марион-А отвести его в апартаменты Найтсбридж, Рутланд-Хаус, 3. Почти что домой.

Только тут он понял, что въезжает с весьма скромным скарбом - немного одежды, выданной ему в Северном Лондонском Санатории, и ничего больше. Он растерянно посмотрел на Марион-А:

- Мы ведь ничего не купили.

- Нет, Джон.

- Мне нужны пара рубашек, пара ботинок, что-нибудь почитать. Бумага для письма, ну и так далее.

"Какого черта, - мысленно спросил он себя, - я думаю о писчей бумаге? О чем мне писать и кому?" Он посмотрел на Марион-А, и ему в голову пришла другая мысль.

- А как же с вашей одеждой? - спросил он. - У вас она есть?

На Марион-А были все те же красный жакет и черная юбка, что и в тот день, когда он увидел ее впервые. Разговор об ее одежде не возникал, а сама она никогда ничего не говорила.

- Это было сшито для меня, - ответила она, - когда меня приставили к вам. Одежда очень долговечная, и, если вы хотите, я буду носить ее, пока она не сносится.

Он почувствовал замешательство и из-за этого рассердился:

- А что вы будете делать, если одежда испачкается?

- Я почищу ее, пока вы спите. Это наиболее подходящее время.

- Боже мой! А разве вам не хочется иметь разнообразную одежду?

- Если это понравится вам. У меня личного предпочтения нет.

- А вот у меня есть, - воскликнул Маркхэм. - Мы купим вам платья, как... как... К черту! Нет! Мы купим то, что годится для нынешнего дня и времени!

- Да, Джон.

Они отправились по магазинам, и Маркхэм потратил еще пару сотен фунтов в процессе этой экспедиции. Марион-А не без пользы провела время с андроидом-костюмером, в то время как Маркхэм выбирал себе рубашки по вкусу и заказывал костюм. Из большого количества ярких синтетических тканей, предложенных ему, он выбрал похожую по текстуре на твид, сравнительно мягких пурпурно-серых тонов.

Когда проблема с одеждой была решена, он из любопытства прошелся по другим отделам магазина, чтобы посмотреть, какие товары предлагаются публике в двадцать втором веке. Многие предметы он узнал сразу, но некоторые были для него полной загадкой, пока Марион-А не объяснила их назначение.

Там были электростатические и ультразвуковые "стиральные" машины; девятимиллиметровые гипнопроекторы, укомплектованные динамичными и знойными любовными фильмами, в которых зритель становился участником с помощью видеогипнотической техники; спектроплейеры, которые трансформировали музыку в цветные изображения; кассеты книг и микромагнитофоны; энергетические коньки, контурные кровати, одноместные велосипеды с одним колесом и множеством мелких приспособлений для удобства и развлечения граждан Республики.

Маркхэм поддался искушению и купил себе наручные часы с устройством, сообщающим новости, вечное перо, набор старинных шахмат из слоновой кости в инкрустированной шкатулке. В ювелирном отделе он увидел платиновый браслет чудесной работы и купил его Марион-А, не очень понимая, что делает. Он не пытался изучить туманные мотивы этого порыва, просто подумал мимоходом, что с браслетом она будет больше походить на человека. Его страшно удивило то, что браслет стоил только двадцать пять фунтов.

Подарок как будто не произвел на Марион-А впечатления, но нельзя было утверждать это с полной уверенностью. Она поблагодарила его со спокойным безразличием существа, которого не волнует личная собственность, как и комплименты. И хотя он предвидел ее реакцию, это все равно разозлило его. В отместку Маркхэм отправил ее одну покупать продукты и оставил в геликаре, когда сам зашел выпить чаю в почти пустой ресторан.

Он уже начал привыкать к тому, что по сравнению с прежним славным, чахоточным Лондоном нынешний Лондон был городом-привидением. Население, как он выяснил, составляло едва тридцать тысяч. И несмотря на то что война произвела столько разрушений и многое еще не было восстановлено, жителей в Лондоне было так мало, что они напоминали маленьких мух, редко разбросанных по огромному торту.

Зато количество андроидов было совсем иным. Оценивая впечатления этого первого дня, Маркхэм решил, что на одного человека в Лондоне приходится по меньшей мере четыре андроида.

Даже самые деловые улицы Вест-Энда были почти так же пустынны, как в полночь в двадцатом веке, а большинство случайных прохожих были персональными или исполнительными андроидами, которые направлялись по домашним или профессиональным делам. Человек без сопровождения был редкостью, и казалось, будто в двадцать втором веке существовало правило, что, куда бы и зачем ни отправлялся человек, персональный андроид должен следовать за ним.

Другой вещью, сильно потрясшей Маркхэма, было то, что он почти не видел детей, кроме тех, которые попались ему на глаза на озере в Хэмпстеде.

В отличие от ресторана "У Нино", ресторан, находившийся рядом с магазином, был воплощением современного дизайна. Ни один из дюжины овальных столиков не имел ножек, - все столы были подвешены на сверкающих стальных трубах, прикрепленных к переливающемуся потолку. Меню живописно высвечивалось на маленьком экране, и Маркхэм обнаружил, что заказы передаются прямо на кухню с помощью настольного микрофона. Он раздумывал, заказать ли ему чайник шотландского или лондонского чая, как вдруг заметил, что за ним наблюдают. Маркхэм посмотрел в настенное зеркало напротив себя и увидел удивительно красивую женщину с длинными золотистыми волосами, стоящую за его контурным стулом на расстоянии двух-трех ярдов. На ней была темно-синяя туника, по стилю похожая на китайскую, и слаксы с металлическим блеском, на голове - маленькая корона, украшенная драгоценными камнями.

Она встретилась с ним взглядом, улыбнулась и подошла к нему. Маркхэм встал и повернулся к ней лицом.

- Хэлло, мистер Маркхэм. Садитесь. Я присоединюсь к вам, если вы позволите. - Ее голос звучал весьма мелодично. - Вы меня еще не знаете, продолжала она. - Но у нас уже назначена встреча. Я - Вивиан Бертранд. Я велела моему персональному андроиду послать вам приглашение на прием во Дворце, который устраивает Клемент.

Он почувствовал, что воротничок рубашки стал ему тесен, и обругал себя, что оставил Марион-А в геликаре. Она могла бы подсказать ему, как вести себя в этой ситуации.

- Здравствуйте, - произнес он, сомневаясь, стоит ли пожимать ей руку. - Вы... э... жена президента? Она пододвинула свой стул к его стулу.

- Просто к сведению: я надеюсь, что не выгляжу как чья-то жена... Я его дочь, мистер Маркхэм... Ну, так что мы будем есть? Вы голодны?