Picaro - У края, у берега...

Николай залез на водительское сиденье и завел двигатель.

— Дикие они какие-то, — пробормотал он, — и совсем не обаятельные. Не люблю ментов…

Маша промолчала. Обратная дорога, как всегда, прошла быстрее, и вскоре они свернули с шоссе на Приморск. Компания наркоманов оживилась при их приближении, но узнав джип, увидев, что он свернул к поселку, разразилась ругательствами. Вернулась под навес. Девица не удержалась и кинула вслед машине пустую пластиковую бутылку.

Николай остановил джип у калитки. Шарик радостно прыгал на нее и встречал вернувшуюся хозяйку лаем. Даже повизгивал от возбуждения. Мужчина открыл заднюю дверцу.

— Спасибо, — Маша с дочкой на руках вылезла из машины. — Большое спасибо и простите, что отняла у вас время без толку… — она вошла в калитку. — Буду ждать врачей. Вы сейчас на море?

Не ответив, Николай проводил ее к дому. С одной стороны хотелось вернуться к поиску, с другой он ощущал неловкость перед хозяйкой.

— Я вот думаю, — начал мужчина, — как вы назад добираться будете? Если со "скорой" уедете?

Маша занесла дочку в ее комнату и, посадив на постель, стала переодевать. Светка выглядела совсем больной, даже не хныкала и только сопела курносым, как у матери, носиком.

— Я если поеду с малой в больницу, — Маша сняла с ног дочери сандалии, — то там останусь. Вернусь завтра утром, маршруткой. Переночую с ней в палате, — она натянула на Светку майку и уложила в кровать. — Отдыхай, доченька. Я сейчас приду.

Они прошли на кухню. Вздохнув, Маша устало опустилась на табурет. Николай согнал пчелу с кувшина, в котором оставался абрикосовый компот, и налил напиток себе в стакан.

— Хотя, может, никуда ехать не придется, — Маша поднялась. — Пойду, Аню выпущу…

Через минуту Николай услышал, как она вскрикнула, и поспешил к женщине. Маша стояла на пороге комнаты старшей дочери, качала головой.

— Вы посмотрите! — сказала она гневно. — Эта дура через окно удрала! Пусть только вернется! — Маша сжала кулачки. — Я так ее выпорю — неделю сидеть не сможет. Совсем с ума сошла противная девчонка!

Заглянув в комнату, Николай увидел растворенное окно.

— Бывает, — он осторожно взял Машу за плечи. — Вы не волнуйтесь. Глупенькая она еще у вас…

Женщина хмуро посмотрела на Николая. Он убрал руки, и Маша, продолжая ворчать на дочь, ушла в комнату Светы. Строя гримасы, Николай вышел на веранду.

— Момент я выбрал неудачный, — тихо пропел он. — И погубил роман свой дачный… Ладно, пора на работу. Хоть и не хочется, а надо.

Выехав за поселок, отыскивая в лесу дорогу к месту поиска, Николай достал "кэмел". И громко выругался: в пачке осталась одна сигарета.

— Ну, что за день сегодня! — застонал он. — Маразм какой-то!

Мужчина остановил машину и закурил. Два блока сигарет лежали у него в комнате, в рюкзаке. Он посмотрел на часы: почти без двадцати двенадцать. Представил, как пашет на жаре и без курева. Выругался от бессильной злости. Подумал, что день не сложился. Бестолковая поездка с Машиным ребенком выбила из рабочего настроения. И потом, он всегда не любил, когда в делах, касавшихся поиска, одно за другим начинали возникать препятствия. В таких случаях, если он пер напролом, то в конце-концов оказывалось, что предпринятые им героические усилия безрезультатны. Желание работать окончательно пропало.

"Возвращаться — плохая примета, — подумал он. — Конечно, можно съездить за сигаретами, минут пятнадцать туда и столько же обратно. А потом целый день бродить-копать на солнцепеке". Поразмыслив, Николай пришел к выводу, что искать днем — плохая идея с самого начала. Лучше дождаться темноты, когда спадет жара и намазаться репеллентом с головы до ног. Должен же он хоть как-то защищать от кровопивцев. И людей поблизости не будет. Нет таких идиотов, как он, которые на море вечером попрутся к болоту кормить комаров.

— Уговорили, — он ткнул окурок в пепельницу, — еду назад.

"Врачи"

Приехавшие сразу после отъезда Николая врачи, были серьезны, немногословны и предельно деловиты. Осмотр хнычущей, кашляющей Светки занял всего несколько минут. Прослушав легкие и бронхи девочки, седоусый доктор в очках с оправой из золотистого титана провел по ее язычку палочкой с ваткой. С брезгливой миной продемонстрировал напарнику синеющую на глазах вату.

— Что это? — встревожилась Маша. — Что с малой, доктор?

— Ничего страшного — вирус гриппа, — седоусый уронил палочку в полиэтиленовый пакетик и спрятал в чемоданчик. — Новые тесты, — пояснил он. — Недавно поступили.

— Нужно класть ребенка в больницу, — ответил второй медик — бритоголовый, широкий и массивный, словно профессиональный борец. — Собирайте ребеночка в дорогу, мамаша.

Красная курточка-пижамка была явно мала ему размером: обтягивала раздувшееся мышцами туловище, а из коротких рукавов далеко вперед высовывались волосатые кисти. Неожиданно легко он шагнул к женщине и заслонил кровать с больной девочкой. Лицо у него было молодое, гладкое, похожее на маску. Жесткие серые глаза фельдшера холодно измерили Машу с головы до ног. Женщине стало не по себе, непроизвольно попятившись, она спросила седоусого:

— Доктор, это ведь не воспаление легких?

— Нет, — врач глянул на часы. — Просто сильный грипп. Такого маленького ребенка нужно лечить в стационаре. Вы собирайтесь, а то у нас много вызовов, — он поднялся. — Мы вас отвезем.

— Сейчас, сейчас, — Маша взяла со стула Светкино платье и, сев рядом с дочерью, принялась одевать ее. — Вы не волнуйтесь — я быстро. Дай маме ножку, Светочка, — она взяла детские сандалии.

— У вас только одна дочь? — спросил похожий на борца медик. — Еще дети есть?

— А что? — Маша испуганно посмотрела на врачей. — Две дочки у меня…

— У нас Анька есть, — прохрипела Света. — Она — плохая… Мама, я не хочу в больницу, — заныла девочка. — Не хочу… Апчхи… Не хочу ехать! — она скривила личико в плаксивую гримаску и стало ясно, что сейчас Света заплачет, а может даже начнет кричать.

Медики поморщились. Седоусый достал из кармана куртки леденец в яркой разноцветной обертке и подошел к юной пациентке.

— Держи, — он сунул ребенку конфету. — Только не плачь. Очень вкусная конфета.

— Не хочу, — Светка отвернулась и заплакала прямо в ухо матери. — Не хочу ехать!

Она разрыдалась, но плач сменился приступом кашля. Сидя на разворошенной постели, Маша растерянно успокаивала дочку.

— А где ваша вторая? — спросил фельдшер. — Она дома?

— Нет, — женщина нахмурилась. — Гуляет где-то… Почему вы о ней спрашиваете? Она могла заразиться? Это опасно?

— Болеть всегда опасно, — сказал седоусый, отошел к окну и, шурша оберткой, развернул леденец. — Штамм гриппа у вашей малышки… — он сунул изумрудный шарик конфеты в рот и громко причмокнул. — Им сейчас многие болеют. Болезнь протекает тяжело, бывают серьезные осложнения… — он снова причмокнул. — Поэтому лучше лечить в стационаре…