ВАЛЕНТИН - Путешествие “ГЕОСА”

“А что, если бы это случилось с земными людьми? — с ужасом подумала она. — Нашествие электронно-биологических чудовищ, несокрушимых в своей интеллектуальной мощи, привело бы к тем же последствиям”.

Черные стебли повлекли их вслед за удаляющимся человекоподобным. Он поступал в многочисленные камеры и снова появлялся. Аэла понимала, что там истерзанное тело проходило обработку облучением, чтобы в организм того, кто их пожирает, не проникли бактерии. Кругом были полусферы и прямые гладкие стены. Цвет везде один — черный, освещение, видимо, не имело никакого значения и являлось случайным производным от каких-то процессов.

Гибкие живые стебли мягко понесли Аэлу в металлическую камеру. Нестерпимый свет полоснул по гла­зам. В уходящем сознании поплыли далекие видения: берег земного океана, человек в белой рубашке смеясь смотрит на нее. У него выгоревшие на солнце волосы и светлые глаза. Потом все сместилось и стало уплывать в сплошную черноту. “Теряю сознание”, — успела подумать Аэла, и вдруг плавное движение остановил резкий толчок. Стены камеры задрожали, и в глубокой тишине раздался отдаленный громовой раскат. Этот толчок и звук оказались спасительными для Аэлы. Они вывели ее из оцепенения. Резким движением Аэла вскочила на ноги и бросилась к звездному человеку, тело которого плыло за ней. От ее прикосновения он открыл глаза, рванулся, освобождаясь от живых пут, и побежал по наклонному, уходящему спиралью вниз полу. Аэла поспешила за ним.

Последний виток спуска замыкался в мягко освещенной камере. В этот миг до Аэлы донесся странный слабый звук, и сразу же мелко задрожал пол. Аэла поняла: биомозг обнаружил, что к нему проникли враги, и посылал куда-то сигналы тревоги. Но в это время звездный человек добежал до выгнутого матового щита с клавиатурой, похожей на клавиатуру современного электрического органа с бесчисленными регистрами, нажал несколько клавиш. При этом он вступил в светлый веер смертоносных излучений, преграждавших всему живому доступ к программному устройству биомозга. Покачнулся и упал на наклонный пол. Сразу же исчез светящийся веер смерти.

Подбежав к звездному человеку, Аэла ощутила полную тишину, воцарившуюся кругом. Наклонилась над упавшим. Приложила к его груди руку. Сердце не билось. Она тронула его грудь правее и почувствовала слабые толчки. Его сердце было справа.

Звездный человек очнулся. На Аэлу смотрели огромные нечеловеческие глаза. Такие большие глаза, что они пугали своим глубоким жемчужным светом, вдруг переходящим в синюю мглу. Две живые бездны смотрели на Аэлу с выражением странным и не­понятным.

Она закричала, когда под ее ладонью оборвались неровные толчки сердца звездного человека. Его глаза еще смотрели на нее с невыразимой нежностью, но их уже затягивал иней смерти.

Дробился и ломался ее крик в подземелье биомозга, повторялся, где-то взлетал и падал, пока не докатился назад глухим безысходным стоном.

Аэла медленно встала и увидела, как в черной жидкости, заключенной в прозрачную сферу, пульсировала серо-белая масса, вся усеянная ярко-розовыми нитями. От нее вверх, вниз, во все стороны тянулась густая паутина тончайших волокон. Аэла долго смотрела на эту живую серую массу с чувством глухой ярости. В этих дрожащих розовых нитях была кровь целого погубленного мира. Перед ней был мозг! Гигантский мозг, зажиревший от чужой крови. Это он управлял на расстоянии электронно-биологическими машинами, выполнявшими его волю, направленную только на одно — добычу пищи. Все совершалось вслепую, автоматически, все было централизованно, едино, сложно и все-таки бессмысленно. Поражала гибкая подвижная система связей. Машины-спруты доставляли для питания мозга живых людей и надежно охраняли планету.

Черный мир ничего не создавал, он был паразити­ческим. Мир машин, управляемых биологическим моз­гом. Люди создали этот мозг и погибли от ими же порожденного. Аэла шагнула к серой массе, но наткнулась на прозрачный колпак.

Клавиатура представляла программное устройство мозга. Когда-то им пользовались люди. И звездный человек успел в последний миг выключить биомозг, лишить его способности к сопротивлению.

Все было кончено. Аэла лишь несколько мгновений смотрела на мозг. Потом снова склонилась над звездным человеком.

Спасительный взрыв, выведший Аэлу из оцепенения, был взрывом атомолета. Он потряс весь подземный мир, когда Гайденбург, Рора и Чарли спешили к мрачным чертогам биомозга. Ослепительная вспышка и мощная волна горячего воздуха настигла их в подземелье.

Их закружило в ревущих смерчах, сбило с ног.

Гайденбург встал первым, помог подняться Чарли и Роре. Они молча подошли к глухой стене, отделявшей их от неизвестности, и остановились.

— Роботы взорвали атомолет, — сказал Гайден­бург.

Ему ответила полная и жуткая тишина.

— Роботы взорвали атомолет! — закричал он.

Снова тишина.

И вдруг Рора, подняв с земли какой-то твердый угловатый кристалл, с силой швырнула его в стену.

— Что вы делаете? — бросился к ней Гайденбург. Теперь это, — показал он на стену, — не допустит на планету земных кораблей. А нам отсюда не выйти. Впрочем… Постойте-ка. Ведь взрыв произошел у самого входа в этот подземный мир, и, конечно, разрушил его. Но почему стена не отвечает? Где Аэла? Что с ней?

В глазах качался, реял цветной туман. Аэла с трудом переступала непослушными одеревеневшими ногами по стеклянным наплывам подземной галереи. Рассчитывать на чью-либо помощь было нельзя. Никто не знал пути сюда.

Веревка, скрученная из обрывков одежды, в кровь растерла плечи. Тело звездного человека, вначале показавшееся ей легким, сейчас не давало продвинуться ни на шаг. Аэла прислонилась к стене и опустилась на пол. Вцепилась пальцами в плечи звездного человека и судорожно заплакала.

Снова брела она сквозь серый мрак к свету. Ей ни на мгновение не приходила на ум мысль оставить звездного человека, чтобы вернуться к нему позже.

И вот наконец печальные сталактиты и свет, яркий после полумрака свет искусственного солнца.

Аэла остро почувствовала, что ее окружает чужой мир, и к ней вернулась жажда жизни.

Человек, умирающий на Земле, становится частью земли, прахом, чтобы потом подняться вершиной тополя или пролиться дождем, стать горстью морского песка или гребнем бегущей волны. Но ужас смерти астролетчика под чужим светилом невыразим.

Аэла оглядела густые заросли причудливого леса и двинулась вперед. Теперь она знала, что дойдет до атомолета.

Мощная эстакада параболой уходила ввысь и исчезала в зыбкой лазури подземного искусственного неба. Вокруг нее, словно рой пчел, кружились тяжелые гравипланы. Бесчисленные роботы восстанавливали поврежденную систему связи с поверхностью Троллы.