Кевин АНДЕРСОН - Журнал «Если» 2002 № 08

— Энн, — вмешался Бен, — почему бы нам не вернуться к этому позднее? Дом говорит, что ужин готов.

Она не ответила.

— Ты, должно быть, проголодалась после тяжелого дня, — продолжал он. — Я тоже умираю с голоду.

— Тогда, пожалуйста, иди, дорогой, — кивнула она и приказала: — Просмотр «Мамы».

В комнате развернулось изображение мрачной спальни, которую Бен сначала принял за свою собственную. Он узнал почти всю тяжелую георгианскую мебель, неуклюжую кровать с балдахином, под которым он неизменно задыхался, пышные складки занавесей дамасского шелка, сейчас задвинутых и пропускавших лучики желтого вечернего света. Но это не его спальня. Мебель расставлена иначе.

В углу стояли два неподвижных силуэта, немые статуи девочки Энн и ее отца. Лица искажены скорбью, взгляды устремлены на кровать, задрапированную гобеленом и заваленную пуховыми одеялами. И Бен неожиданно понял, что это. Сим смертного ложа Дже-ральдины, матери Энн, которую он никогда не видел. Ее лысый, как яйцо, ничего, казалось, не весивший череп лежал на подушках в шелковых наволочках. Очевидно, ее хотели заснять на прощанье и случайно захватили последний момент жизни. Он слышал об этом симе от Кэти и остальных подруг Энн. Сам он вряд ли хранил бы такой.

Старуха на кровати неожиданно вздохнула, и воздух со странным бульканьем вышел из легких. Обе Энн, и настоящая, и выпускница, напряженно ждали. Несколько долгих минут единственным звуком было тиканье часов, в которых Бен узнал работу Сета Томаса, стоявшую сейчас в гостиной на каминной доске. Наконец раздался хриплый надрывный кашель и стон:

— Я вернулась?

— Да, мама, — подтвердила Энн.

— И я по-прежнему сим?

— Да.

— Пожалуйста, сотри меня.

— Да, мама, — повторила Энн и обратилась к Бену.

— Мы всегда считали, что она тяжело умирала, но со временем, может, все пройдет легче.

— Вздор! — отрезала юная Энн. — Я вовсе не поэтому хранила сим.

— Вот как? — прищурилась Энн. — В таком случае, почему же ты его хранила?

Но девушка, похоже, смутилась.

— Не знаешь! Потому что я в то время тоже не знала, — кивнула Энн. — Зато теперь знаю и поделюсь с тобой. Ты заворожена смертью. Она и страшит тебя, и влечет. Вот ты и хочешь, чтобы кто-то объяснил, — что там, по другую сторону.

— Чепуха!

Энн повернулась к неподвижно застывшей картинке.

— Мама, скажи, что ты там видела.

— Ничего, — с горечью призналась старуха. — Вы засняли меня без очков.

— Хо-хо! — хмыкнула Энн. — Не знала, что Джеральдина обладала чувством юмора.

— Кроме того, я страдала от жажды, голода, не говоря уже о лопавшемся мочевом пузыре! А боль! Умоляю, дочка, сотри меня!

Старуха молча смотрела на нее. Дыхание становилось все более затрудненным.

— Ладно, — сдалась Энн. — Клянусь, что сотру тебя. Джеральдина закрыла глаза.

— Откуда эта вонь? Не моя?

И немного помедлив, добавила:

— Слишком тяжело. Уберите.

Голос возвысился до панического визга.

— Пожалуйста! Уберите!

Она бессильно дергала за одеяла, но рука постепенно обмякла, и старуха проворковала:

— О, какая прелесть. Пони. Маленький пони в яблоках!

Это были ее последние слова. Еще миг — и она испустила дух. Энн остановила плеер, прежде чем мать смогла пройти новый круг умирания.

— Видишь? — спросила она. — Не слишком обнадеживающе, но так или иначе я наблюдаю небольшое улучшение. Как насчет тебя, Энн? Удовлетворимся пони?

Девушка тупо уставилась на Энн.

— Лично я, — продолжала Энн, — думаю, что мы должны добиваться ярко освещенного туннеля, или открытой двери, или моста над бушующими водами. Как считаешь, сестричка?

Не дождавшись ответа, Энн приказала:

— Закрыть файл и вернуть чип.

Помещение снова превратилось в смотровую комнату, и Энн положила чип на место.

— Позже повторим сеанс, мамочка. Что до остальных… кому они нужны?

— Мне, — отрезала девушка. — Они принадлежат мне так же, как тебе. Это мои сим-сестры. Я сохраню их, пока ты не выздоровеешь.

Энн улыбнулась Бену.

— Очаровательно. Ну разве не очаровательно, Бенджамен? Мой собственный сим сочувствует мне! Что же, придется показать им, кто здесь настоящая хозяйка! Следующий файл! Стереть! Следующий! Стереть! Следующий!

Файлы гасли один за другим.

— Прекрати! — завопила девушка. — Остановите ее!

— Выбери этот файл, — бросила женщина, показывая на юную Энн. — Стереть!

Сим исчез: шляпа, мантия, тесьма и все остальное.

— Вот так! — торжествующе воскликнула Энн. — По крайней мере, теперь я слышу собственные мысли. Она действовала мне на нервы. Мне едва не стало плохо! Она и тебе действовала на нервы, дорогой?

— Да, — кивнул Бен, — мои нервы вот-вот лопнут. Ну а тёперь-то мы можем спуститься вниз и поесть?

— Да, дорогой. Только сначала… стереть все файлы!

— Отмена! — одновременно с ней воскликнул Бен, но это были ее личные файлы, и никто не мог ими распоряжаться. Поэтому вся директория трижды мигнула, прежде чем исчезнуть.

— О Энни, почему ты это сделала? — ахнул он и, подойдя к шкафчику, вытащил собственные чипы. Она не могла стереть их, но кто знает, вдруг ей стукнет в голову бросить чипы в унитаз или уничтожить каким-нибудь иным способом! Он забрал и общие чипы, те самые, на которых они были засняты вместе. К ним она имела такой же доступ, как и он.

Сообразив, что он делает, Энн тихо сказала:

— Обидно, что ты мне не доверяешь.

— Как я могу доверять тебе после такого?

— После чего, дорогой?

— Неважно, — вздохнул он.

— Все равно я уже их очистила, — сообщила Энн.

— Что?!

— Ну… тебя я не стерла. Я бы никогда не смогла стереть тебя. Или Бобби.

Бен наугад схватил первый попавшийся чип из общих — «Рождение Роберта Эллери Малли» — и сунул в плеер.

— Пуск! — скомандовал он, и смотровая комната превратилась в родильную палату. Его собственный сим в зеленом халате стоял рядом с кроватью. До чего же беспомощная физиономия! В руках — сверток, издающий оглушительный визг. Постель смята и усеяна пятнами крови, но пуста. Роженицы не видно.

— Ах, Энни, зачем же ты …

— Знаю, Беджамен. Мне ужасно не хотелось этого делать.

Бен швырнул их общие чипы на пол — исковерканные, они разлетелись во все стороны. Он выбежал из комнаты и помчался вниз, то и дело останавливаясь, чтобы смерить презрительным взглядом портреты на стене. Интересно, нашел ли его двойник подходящую клинику? Необходимо убрать Энни из дома сегодня же. Бобби не стоило видеть ее в таком состоянии!

И тут он припомнил чип, отнятый у Бобби, и сунул руку в карман.

«Свадебный альбом».

Свет снова вспыхнул. Мысли Энн прояснились, и она вспомнила… Она и Бенджамен по-прежнему стояли перед стеной. Она сознавала, что является симом, следовательно, ее не перезапускали.