Борис Лапин - Под счастливой звездой

Случилось то, что даже внутри таких крупных метеоритных потоков, как "Золотой петушок", случается раз в сто лет.

В один из четырех двигателей угодил крупный метеорит, защитное поле не выдержало, обшивка корпуса в кормовой части лопнула, двигательную камеру своротило на сторону и поставило почти перпендикулярно к корпусу, но, что хуже всего, сам двигатель продолжал работать как ни в чем не бывало. "Профессор Толчинский" бессмысленно вертелся вокруг оси, как взбесившаяся собака, догоняющая собственный хвост.

Бортинженер Другоевич, еще не зная, что произошло, бормоча давно забытые проклятия, кое-как добрался до пульта управления. Его кидало из стороны в сторону, ударило боком о приборный ящик, и все же он сумел, отплевываясь кровью, кувыркаясь и протирая слезящиеся глаза, втиснуться в кресло и защелкнуть ременной замок.

Прежде всего он должен был сориентироваться в обстановке, даже прежде чем попытаться стабилизировать судно и оказать помощь пострадавшим. Он уже взялся за рукоять аварийного отключения реактора, когда заметил, что пульты первого и третьего двигателей безжизненны - очевидно, сработала автоматика. После общего отключения погас и четвертый. Но второй продолжал работать! Отключенный реактор гнал в него плазму! Стрелки на шкалах второго точно с ума посходили, пульт пестрел разноцветными перемигивающимися огнями - полная иллюминация. Другоевич у некогда было разбираться в этой абракадабре, да еще в положении то вверх ногами, то на боку. Здраво рассудив, что второй основательно поврежден и связываться с ним, не разобравшись что к чему, не следует, а первый и третий отключены автоматикой, стало быть, тоже не вполне надежны, Другоевич, манипулируя возможностями четвертого двитателя, несколько сбавил темп вращения, и болтанка поутихла. О полной стабилизации судна нечего было и думать, но теперь, когда одна из стен превратилась в пол, зыбко вращающийся под ногами, можно было прийти в себя.

С трудом распахнув ударом ноги заклинившуюся дверь салона - здорово же повело "Профессора",-Другоевич увидел такую картину. На полу, то бишь на бывшей стене, положив голову на гравюру "Охота на львов в Африке", распластался Мелин, возле него хлопотал невозмутимый, без единой царапинки Бентхауз, трогал плечо ключицу и спрашивал: - А так? А так?

Мелин только постанывал. В углу сидел мрачный Церр и, задрав штанину, с гримасой страдания на лице массировал себе ногу выше колена, На лбу его красовался изрядный синяк. Окинув Другоевичa взглядом, Бентхауз улыбнулся своей мягкой улыбкой, - точно ничего не произошло.

- Выходит, бедняге Мелину досталось больше всех: похоже на перелом ключицы. Можно сказать, космическое крещение. Но ничего страшного, коллега Церр - дипломированный лекарь. Заговаривает испуг, пускает кровь, вправляет вывихнутые мозги. Надеюсь, капитан уже устраняет... неполадки?

Только тут вспомнил Другоевич о капитане. Его сразу потом прошибло. Если Ларри Ларк успел добраться до исследовательского отсека... это же совсем рядом со вторым!

Бентхауз понял его без слов. Оба помчались опрокинутым вихляющимся коридором, хватаясь за плафоны.

- Там повышенная радиация!-крикнул Другоевич. - Вам бы лучше вернуться Бентхауз махнул рукой.

Минут через пятнадцать им удалось выбить дверь. Ларри Ларк висел вниз головой на стене исследовательского отсека, и ноги его были придавлены массивной плитой затвора катапульты. С откинутой руки часто-часто падали черные капли.

Когда в салоне капитан пришел в себя, его бескровное лицо перекосила мгновенная судорога улыбки:

- Поймали-таки метеорит Да только не в ловушку... - Он закрыл глаза, облизнул спекшиеся губы, спросил:-Ноги-то как? До свиданья... ноги?

- Н-не совсем, - растерялся Бентхауз, но сразу взял себя в руки.- Ноги пока при вас, капитан, но бедренные кости обе... К счастью, Церр первоклассный врач.

Подошел Церр, злой, будто кто-то нарочно, чтобы только ему насолить, устроил эту аварию. И в то же время решительный, собранный, волевой, как главный хирург перед показательной операцией:

- Никаких разговоров с больным! Быстро горячую воду, бинты, шины, стабилизаторы, микрошприц, ультрамицин! Быстро, пожалуйста! Да, рентгеновские очки есть?

- Есть.

- Быстро, я говорю! Большая потеря крови.

Через полчаса, когда Церр оказал необходимую помощь Ларри Ларку и принялся за Мелина, когда благодаря внешней передвижной телекамере и контрольным замерам удалось установить характер повреждений, когда выяснилось, что второй двигатель абсолютно неуправляем, более того, висит на волоске, а первый и третий подозрительно барахлят, вероятно, вследствие деформации корпуса,-Другоевич передал в эфир сигнал SOS.

- Обстановочка такова, - сказал Другоевич, по очереди оглядывая Мелина, Бентхауза и Церра (Ларри Ларк еще не пришел в себя после наложения шин). Наш SOS поймали три бакена - 343, 344 и 345, значит, база уже принимает меры. Однако на расстоянии недели пути нет ни единого судна, способного оказать нам помощь. Ближайшее может подойти лишь через семь дней. Следовательно, самое разумное в создавшейся ситуации - причалить к триста сорок четвертому бакену, волею судеб оказавшемуся нашим соседом. По крайней мере, капитан будет избавлен от этой карусели.

- За сколько часов мы доберемся до бакена? - ни на кого не глядя, спросил Церр.

-. При наших теперешних возможностях - примерно за трое суток.

- Вы с ума сошли! Положение капитана слишком серьезно. Мы должны двинуться навстречу спасателю, как только получим его координаты.

- Что значит двинуться? - пожал плечами Другоевич. Похоже, он даже не пытался скрывать своей неприязни к Церру. - Повторяю, мы располагаем только одним исправным двигателем, причем восемьдесят процентов его мощности уходит на стабилизацию судна. Таким образом, на тягу остается двадцать. Пострадавший двигатель неуправляем, отключить его мы не в состоянии, так что он будет работать, но работать против нас, поглощая энергию исправного, поддерживая напряженную аварийную ситуацию и не позволяя запустить два других двигателя. Надеюсь, понятно?

- Отпластать бы его лазером, и весь разговор! -ляпнул Мелин.

- Не морочьте голову пассажирам! - одернул его Другоевич. - Конечно, отрезать висящую на одной обшивке двигательную камеру - значило бы решить все проблемы. Однако подобные операции проводятся только в стационарных доках.

- Дорог каждый час, а мы теряем трое суток, - стоял на своем Церр.

- Останемся ли мы на месте, двинемся ли к бакену или поползем навстречу спасателю - семь суток есть семь суток,-терпеливо повторил Другоевич. - Для судна на полном ходу это практически безразлично. Но больному небезразлично, где находиться - здесь или на...