Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов

Из-за покачивающейся створки ворот виднелась стойка, с которой свешивалась пара безжизненных щупальцев.

- Новенькая, - произнесли за ее спиной негромко и в высшей степени удовлетворенно. - Только что прибыла со всеми этими невежами. Последние, естественно, не накормили.

Оборачиваться все равно пришлось бы, и Варвара решила, как советовал Эгмонт, мужественно идти навстречу неминуемой беде, в очередной раз вставшей на ее пути к морю.

- Имею честь представиться: Артур Келликер, ксеноэколог.

- Варвара Норега... радиооптик.

- Из нашей трапезной изъяты все столы и стулья, но мы можем расстелить на полу циновку. Какую кухню вы предпочитаете?

- Я - эврифаг, сэр Артур. Поскольку я иду купаться, а обеда не предвидится, то съем сырую рыбку.

- Вы меня безмерно огорчили, юная леди. А я-то надеялся найти в вашем лице достойного сотрапезника. В нашей так называемой Пресептории проживает сто шестьдесят два едока, исключая юного наследника четы Пидопличко, который не в счет, ибо ему исполнилось едва три месяца. Так вот, ни в одном я не нашел единомышленника, ибо я придерживаюсь системы средневековой южноевропейской кухни, которая...

В бессильной тщете отыскать эпитет к упомянутой кухне он развел руками, и Варвара подумала, что его горбоносый хищный профиль, бесцветные кудри в едином ансамбле с отвислыми усами и холодный блеск чуть выкаченных зеленоватых глаз больше подходили бы изголодавшемуся кормчему северного драккара, нежели пресыщенному и утонченному потомку Гаргантюа.

- И все-таки я оставляю за собой право пригласить вас на печенку молодого оленя, когда высокочтимое начальство передаст мне лицензию на кухонные поставки, не вполне объяснимо присвоенные уважаемым Лероем. Я сочту за честь напомнить о своем приглашении. А что вы делаете сегодня вечером?..

Но Варвара уже не слушала его. Утренний ужас, отступивший перед пестрыми впечатлениями от нового места - и не просто места, а первой в ее жизни незнакомой планеты, - обдал ее липким густым жаром. Олень. Король-олень, выметнувший свое угольно-черное тело в бирюзовую прозрачность горного утра...

Как могло забыться такое?

И совсем по-иному зазвучали в памяти восторженные слова Кони:

"Наша Степушка - это сплошная сказка, без конца и без начала, так что каждый открывает ее на своем месте и читает по собственным способностям". Да, вот тебе и сказка. Вернее, вот тебе и твое место в ней...

Она круто повернулась и, рискуя показаться крайне невежливой, нырнула в тень зеленой галереи, причудливыми уступами бегущей вниз навстречу шуму и запаху тамерланского моря.

Она с разбегу выскочила на узенький пляж и остановилась.

Пляж воображения не поражал. Перед нею лежала бухта, ограниченная двумя далеко выдвинутыми в море горами; левая, благодаря причудам выветривания, казалась средневековым замком, правая, порядком обезображенная метеостанцией с грузовым фуникулером, не вызывала никаких романтических ассоциаций. Узкая дуга галечника пестрела под ногами. Слева над нею, на монолитной и подозрительно ровной плите, расположились три ангароподобных сочлененных корпуса биолаборатории. Виадуки стрельчатых пирсов уходили от каждого корпуса прямо в море. Похоже, что ни прибоя, ни штормов здесь не боялись. Впрочем, гряда темно-рыжих голых островов, с различной четкостью просматривающихся вдали, должна была ограждать бухту от шалостей здешнего Нептуна.

И снова Варвара подивилась тому, что ни сама бухта, ни внутреннее чутье, которому девушка привыкла доверять как слуху или зрению, не подавали сигналов тревоги - а она ждала этого сигнала с особенным страхом именно сейчас, когда до воды остался всего один шаг. Море, небо, скалы - не прозвучит ли предостерегающее: "Стой, ты ведь не на Земле!" Нет. Тихо кругом.

Бесшумно погружая ступни в тепловатую воду, она вошла в море. По колено. По пояс. Вода была какая-то нейтральная, не враг и не друг. Из глубины тянуло и осторожной медлительностью придонных ползунов, и плескучей резвостью кого-то сильного и сытого. Сонные золотистые искорки - не то кусочки янтаря, не то плавучие икринки - мерцали неподалеку, метрах в трех; Варвара потянулась к ним - не то растворились, не то ушли в глубину. А поодаль опять заискрились. Ну не все сразу...

Больше озираться она просто не могла. Море тянуло, словно и оно соскучилось по ней. Тело привычно вошло в экономный, естественный ритм. Метров пятьсот - и обратно. Ну шестьсот...

В бок легонечко поддали. Варвара изумилась и на всякий случай пошла в глубину - надо же хорошенько разглядеть того, кто к тебе пристает. У себя дома она настолько привыкла, что из любой массы купающихся дельфины выбирают именно ее, что нисколько не удивилась и тут, тем более что и прикосновение было знакомым, точно в бок тебя ткнули галошей. Она узнала его сразу по многочисленным рисункам и снимкам, чуть ли не в первую очередь переданным на Большую Землю, - это был аполин, и не очень крупный - значительно меньше касатки, с удивительной длинной шеей, делающей его похожим на плезиозавра. Поглядывая на нее небольшим поросячьим глазком, он ходил кругами над купой сиреневых водорослей и как-то по-собачьи дружелюбно вилял хвостом. От его движений из зарослей выметывались разнокалиберные рыбки, и он внимательно выбирал ту, что поупитаннее.

Наконец выпорхнуло нечто радужное - Варвара не сразу признала морского фазана, редкой красоте которого в атласе Сусанина было отведено предостаточно места. Аполин цапнул красавца поперек живота, впрочем не повредив шести кружевных плавников; подлетел к девушке, галантно переместил добычу из пасти в правую клешню и неловко преподнес свой дар.

- Спасибо, - сказала она. Пузырьки воздуха вырвались у нее при этих звуках, и аполин испуганно шарахнулся в глубину. Трусишка...

Варвара вынырнула на поверхность, легла на спину и резким движением подбросила фазана вверх. Плавники затрепетали, слились в единое радужное сияние, словно на воду медленно опускалась причудливая японская игрушка, а потом рыбка сложила свои плавники и крошечной торпедой без всплеска ушла в глубину. Да, зрелище было редкостное, жаль, камеры с собой не захватила.

Аполин, вероятно, обиженный, что его подарком пренебрегли, больше не показывался, и девушка без помех проплыла метров четыреста. Оглянулась: белые полукружья лабораторных корпусов выглядели изящно и совершенно безлюдно; остальной поселок утопал в пятнистой растительности - оливковое вперемешку с пурпурным. Ей хотелось, конечно, размяться по-настоящему, но вдруг на берегу забеспокоятся... Варвара повернула назад.

Но через несколько взмахов совсем еще не уставших рук она скорее даже не услышала, а почувствовала, что ее догоняют. Изрядная стая аполин шла весьма странным образом: в середине группировалось несколько животных, двигавшихся плавно и неторопливо, зато все остальные являли собой самый беспорядочный эскорт, который носился и взад, и вперед, и по кругу, нередко совершая трехметровые ориентировочные прыжки. Как только они завидели Варвару, к ней устремилось сразу пять или шесть крупных самцов, отличающихся ярко-лиловой полосой вдоль хребта. Все они были гораздо больше, чем ее давешний знакомец, и тем не менее, явно не соизмеряя свои габариты с достаточно изящным телом девушки, они повели себя по крайней мере как старинные и довольно развязные друзья - один даже пристроился рядышком, задрал хвост и легонечко хлопнул им девушку по спине.