Филип Дик - «Если», 1993 № 01

В конце прошлого года в пуэрториканском городе Аресибо был включен самый мощный радиотелескоп на Земле, в тот же момент на станции слежения «Голдстоун» в Калифорнии заработал второй телескоп. Так астрономы НАСА приступили к реализации проекта СЕТИ (поиска внеземного разума), который будет продолжаться, по крайней мере, 10 лет. Цель проекта — обнаружение радиосигналов, посланных разумными существами. Комментируя событие, известный писатель-фантаст Артур Кларк заявил: «Возможно они (люди) чувствуют, как тикает бомба с часовым механизмом, заложенная в основание нашей гордости и в основание многих наших религий… Я вспоминаю, как вождь одного племени, столкнувшись с чудесами западной технологии, сказал: «Вы украли наши мечты». Тем не менее, я верю, что пользы от СЕТИ будет гораздо больше, чем опасностей. Эта программа представляет собой наивысшую возможную форму исследований, а если мы перестанем исследовать, мы перестанем быть людьми».

Я познакомился с Джинн за бутылкой выдержанного виски в моей квартире. А перед этим я нашел ее в баре. Впрочем, давайте я все объясню. Видите ли, все это началось в «Файв-0-Клок-Клаб» около часа ночи — так что мой день рождения уже начался.

Я сидел в баре один. Со своей крошкой я поцапался и теперь изливал душу бармену Элу. Я сказал ему, что сегодня у меня день рождения и, в общем- то, это несладко, когда нет девушки, чтобы отпраздновать его как следует. Эл сочувственно хмыкнул: «Надо же такому случиться, Дэнни» — и ушел в заднюю комнату.

Через минуту он вернулся со старой запыленной бутылкой, которую увел из запасов своего босса.

— Это тебе, — сказал он. — Поздравляю. Старик не заметит, он заказывает это пойло ящиками из-за границы, а в год открывает всего бутылку или две.

Я сдул пыль с этикетки, но прочитать не смог — язык оказался незнакомым.

— Что это? — спросил я.

— Виски. Забирай бутылку и забудь обо всем. Я закрываюсь.

И я пошел домой.

Поставив пластинку с душещипательным блюзом, я вытащил пробку и кинул в бокал пару кубиков льда. Наклонил бутылку, но она оказалась пуста. Я уже было совсем пал духом, как вдруг —только представьте! — из горлышка высунулись маленькие пальчики. Потом оттуда вырвался клуб дыма, и вылезла крохотная девушка. Очаровательная голенькая куколка.

— Я джинн, — сказала крохотулечка.

— Чудесное имя, — оторопело заметил я.

— Это не имя! — возмущенно заявила девушка.

И вдруг начала расти, как Алиса в Зазеркалье,

пока не превратилась в аппетитную красотку лас-вегасского типа. Высокая, с длинными ногами и умопомрачительным бюстом. А глаза — цвета янтарного виски. В тон волосам.

Я решил, что это какой-то фокус с зеркалами или что-нибудь подобное. Ну, неужели можно поверить, что из бутылки появится такая сногсшибательная красотка. Минуту она стояла на кофейном столике. Вид у нее был заспанный.

Но выглядела она, честное слово, совсем настоящей. И пахла жизнью — терпко и сексуально, с ароматом выдержанного виски. Может, это и рекламный трюк, но в тот момент мне было уже все равно.

— Давай помогу тебе сойти, — сказал я, протягивая ей руку.

Сонное выражение слетело с ее лица, и глаза расширились. Вскрикнув, она соскочила со стола, столкнув при этом бутылку, и помчалась в ванную. Я догнал ее прежде, чем ей удалось захлопнуть дверь. Схватив полотенце, она обмотала его вок руг бедер.

— Не прикасайся ко мне, — завизжала она и выскочила из ванной. Полотенце сползло, обнажив роскошные упругие бедра. Девушка бросилась в гостиную, забилась в кресло, пытаясь скрыть полотенцем грудь и… все остальное.

— Я буду кричать, — предупредила она.

Взяв себя в руки, я гордо уселся в противоположном углу комнаты. В конце концов, мы даже не познакомились, а Джинн, судя по всему, отличалась застенчивостью.

— Привет, — неуверенно начал я.

— Привет, — настороженно ответила она.

Я понял, что так у нас ничего не выйдет.

— Ты что, там и живешь — в бутылке?

— Да, — ответила она, начиная успокаиваться. — Пока ее не откупорят.

— Так тебе уже приходилось выходить оттуда?

Ее глаза мечтательно затуманились:

— Да.

— И что же?

Она слегка нахмурилась:

— Не помню.

Было ясно, что она врет. Я попытался разыграть другой гамбит.

— А в лампе ты когда-нибудь жила?

Девушка оскорбилась.

— Я? В старой вонючей лампе? Господи, никогда. Моя семья живет в бутылках из-под самых изысканных напитков. Конечно, кроме дядюшки Чарли. Он жил в пивной бутылке. — Она слегка зарделась и добавила: — Но мы никогда не поддерживали с ним отношений.

Тут меня осенило.

— Значит, ты настоящий джинн, и, раз я выпустил тебя, ты — моя рабыня. Ты должна выполнять все мои желания!

— Ничего подобного! — заявила Джинн.

— Что значит, ничего подобного? Об этом даже в книгах написано.

— Ну… — задумчиво протянула она, — это не сов сем так.

— Ага! — воскликнул я. — Значит, я прав. — Мысленно я уже перебирал возможности, и, наверное, в моих глазах появился голодный блеск, потому что она опасливо сказала:

— Тебе положено только три желания.

Имея в своем распоряжении всего лишь три попытки, мне бы следовало хорошенько их обдумать, но в присутствии Джинн размышлять было решительно невозможно.

— Я хочу тебя, — выпалил я.

— Сейчас? — спросила она. И ее глаза снова округлились.

— Сейчас.

Тут ее глаза цвета виски стали совсем янтарными, и Джинн откинулась на спинку дивана. Волосы заструились по плечам, а полотенце упало на пол.

Я мигом оказался рядом и принялся осыпать ее поцелуями. Ее губы были мягкими и горячими, тело — юным и упругим, и все шло прекрасно, пока она вдруг не стала уменьшаться в размерах.

— Подожди! — завопил я. Теперь она лежала по- прежнему обворожительная — но не больше восьми дюймов в длину.

Она улыбнулась — такой лукавой улыбкой — и снова выросла.

— И это все? — уныло произнес я.

— Все. — Джинн схватила полотенце. — Я тебе отдалась, — невинно сообщила она.

— Только я почему-то этого не заметил…

И тут она заплакала. Я имею в виду, действительно заплакала. Можете себе такое представить? Всхлипывая, она сообщила интересную новость:

— Это у меня типа защитной реакции, понимаешь?..

Я ничего не понимал, но из-за ее рыданий совсем сник.

Она вытерла глаза уголком полотенца и, шмыгнув носом, сказала:

— Ты мне нравишься, Дэнни, на самом деле нравишься. Но я не могу до конца быть твоей, пока… — Тут она снова зарыдала: — Пока рядом со мной не будет бабушки.